Девочка по имени Аме - Анна Аршинова

- Разговор о войне? - спросил Бог Счета Лун, нарочно проигнорировав выпад своей матери. Хорхе от этого потеплело внутри.

- У нас еще какие-то темы для разговора? - недовольно скривила губы она.

- В таком случае, говори. Хорхе тоже полезно это знать. Он ведь Кумэ, и ему скоро защищать всю Академию.

Защищать? Хорхе открыл рот, чтобы сказать о том, что он на такую ответственность не согласен. Есть Эдгар, Ванесса, да Рихард, в конце концов, а он еще даже не научился делать приличный поклон сидя, не говоря уже об обращении с мечом, но поток слов внезапно обрывается. Он смотрит на Цукиеми, и осознает, что - да, так будет. И именно потому Бог Счета Лун его сейчас учит. И сразу вспоминается вопрос о том, насколько хороши его щиты…

За спиной, укутанная в снег, окованная льдом стоит пагода. В ней - двадцать девять сердец пробужденных ками и один ключ от закрытого материка Авасима. Нет, он не пророк Накатоми, но он знает, что там скоро будут стоять его щиты, и… Эхисса презрительно фыркает, и размышления обрываются.

- Люди уже дали происходящему название, - она наклонила голову и снова изучает Хорхе. А он стоит за плечом Цукиеми с вздернутым подбородком. - Вторая Война. Смешно? На моей памяти это две тысячи четыреста третья…

- Так уж ты считала! - оборвал ее Хорхе, желчно кривясь. Ему не нравятся эти речи. И, похоже, Цукиеми тоже, потому что он нервно дергает уголком губ. Еще немного, и Хорхе научится читать эмоции на его лице. Так ли это трудно, как казалось раньше?

- Не вмешивайся, - ее голос понизился.

Она не ками. Может быть, мать всего мира, но она не ками. Она не стареет, но и Сейкатсу использовать не может. Она слаба, и быстро устает. Она много спит. Какое-то жалкое существование!

- У тебя что-то срочное? - Цукиеми посмотрел на мать. - Так говори.

- Ничего такого, - покачала головой она. - Можно и отложить разговор, - Эхисса снова посмотрела на Хорхе. В ее глазах горел опасный огонь, который обещал множество неприятностей. Хорхе решил быть осторожнее впредь.

- Мне нужно вернуться в Еминокуни. От обязанностей меня никто не освобождал.

- Иди, - обреченно кивнула она. - Странно осознавать, что оттуда тебя вытащил какой-то мальчишка.

Цукиеми со странным выражением посмотрел на Хорхе. Тот не знал, что и думать по этому поводу.

- Сейчас он едва ли не единственный, кто сможет сохранить твою драгоценную Академию.

- Не слишком ли ты много надежд на него возлагаешь?

А вот это уже оскорбление. И Хорхе захотел ответить, но Цукиеми его опередил.

- Доброй ночи, Идзанами.

Хорхе захлопнул рот, понимая, что момент упущен. И теперь, если полезет в драку, будет выглядеть нелепо и едва ли не смешно.

- Доброй ночи, сын. Хорхе, - она слабо кивнула.

- Ночи, Эхисса, - насмешливо поклонился молодой ками. Внутри росло чувство удовлетворения, этот раунд остался за ними. Но с Идзанами все же не стоит шутить. Она опасна.

На этом они прощаются, и расходятся в разные стороны - Эхисса идет к главной башне, а Цукиеми и Хорхе направляются к общежитиям ками. У Хорхе на редкость хорошее настроение, и, кажется, что нет на свете силы, которая бы сумела испортить его. Цукиеми по-прежнему загадочен и непроницаем, и совсем неясно, что движет им, но это сейчас неважно. Сейчас между ними уютное молчание, которое более красноречиво, нежели тысяча слов.

Они заходят внутрь, и Хорхе трясет головой. Комья мокрого снега, что нападали на него во время возвращения из пагоды, теперь валятся на пол, теряют свой белый цвет и превращаются в лужи. Цукиеми останавливается, и опускает фонарик - здесь в нем надобности, коридор, в котором они стоят, достаточно освещен. Снег тает в его волосах, тонкие прядки намокают, и волосы теряют свою пышность. Легкой соловьиной трелью отзываются полы на их шаги.

- Завтра после обеда. В додзе, - Цукиеми всегда краток, его речь экономна, состоит из коротких и емких фраз. Понимание собственного наставника для Хорхе кажется искусством. И в этом искусстве ками преуспел. Во всяком случае, ему хочется так думать. - Но медитаций это не отменяет.

- Как скажешь, учитель, - Хорхе кланяется, и в его поклон искренен настолько, насколько он может быть таковым. Цукиеми считает, что им можно приступить к тренировке Кендо. Это, несомненно, радостная новость.

- Спокойной ночи, Хорхе, - его голос глух и невыразителен. И он вновь поднимает фонарик, демонстрируя тем самым намерение уйти.

- И тебе, - широко улыбается ками, довольно и немного самодовольно.

Потом он идет по длинным коридорам и переходам, минуя комнаты остальных ками. Общежития ками - это пять домов, соединенные между собой, как вагоны поезда. Они зашли со стороны Сошу - это первое общежитие, Ямато находится в противоположном конце. У большинства комнат задвинуты фусума и горит неяркий свет - после отбоя запрещается покидать свои покои, ведь Хищники имеют вспыльчивый нрав, могут и сцепиться. Ограничитель - это не меч, он не избавляет от полной неприязни к себе подобным. Некоторые фусума закрыты неплотно, и Хорхе иногда заглядывает в щель, и видит разное: ками, склонившихся над свитками, расстеленные постели, части комнат - как позволяет обзор. Чаще всего он не видит ничего, лишь полоска света и кусочек обоев.

В комнате Хорхе темно хоть глаз выколи, но рядом с порогом, слева находится низкий столик, на котором стоит фонарик. Ками опускается на колени, нащупывает светильник и зажигает его. Комната озаряется светом, и после тьмы он кажется ослепительным. Только после этого Хорхе задвигает фусума.

Чужое присутствие выдает настойчивый запах. Хорхе неплохо умеет идентифицировать ками лишь по одному запаху, но сейчас - не может, потому что он здесь не один, а смесь. Трое, может, больше ками. И они до сих пор здесь.

- А мы уж решили, что ты не придешь сегодня на ночь… - это Эдгар. Хорхе поворачивается, язвительно улыбаясь, и на его лице написано превосходство, которое так бесит всех без исключения представителей школы Сошу. Эдгар разлегся на постели Хорхе, и закинул руки за голову. Он разлегся так специально, чтобы сильнее насолить неприятелю, ведь спать на месте, которое хранит запах чужого ками, невозможно для Хищника.

- Тебя это так волнует? - Хорхе дергает бровью, демонстративно не обращая внимания на местонахождение Эдгара.

- Ну, конечно! - подтверждает он со смехом. Но от смеха этого разит опасностью, и кожа покрывается предупреждающими мурашками. - Знаешь, что мне не нравится? Твои секреты. Или считаешь, что если являешься сынком ректора, то особенный? Ты просто бездарь.

Хорхе ослепительно улыбается. Если отбросить ту ярость, с которой сверкает фиолетовый глаз Эдгара, можно разглядеть зависть. Не очень достойное чувство для ками, так? Да, бездарь, - соглашается Хорхе мысленно, и сразу же усмехается. - Который умеет делать такие щиты, что ему собираются доверить защищать всю Академию!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});