Могло быть и так, или Эльфы тоже люди - Андрей Трегубов

Плётка, верная хозяйке, пыталась ужалить или задушить плак'кйорла, верного Арре. Сама королева отступала под натиском заклинаний и выпадов новой претендентки на трон.

Как её будут звать после коронации: Победительница полудемона или Следующая за неудачницей?.. Эти фантазии дали Арре сил на атакующее заклятье. На миг оглушённая жрица замерла, потом перешла в контратаку, но отвлеклась на взрыв в одной из чаш с голубым огнём: плак'кйорл отпустил змею, та начала делиться и полудемон, улучив момент, помог ей, разделив вместе с рукоятью. Одну половину он уже сжёг, кинул вторую в соседнюю чашу. Так плётка уже не могла регенерировать, несмотря на всю свою живучесть.

Полудемон метнулся к жрице, пробив заклинания защиты, вцепился зубами в живот — неожиданное движение при возможности единственного нападения, пока враг не сориентировался.

Фелйин`Имма миг смотрела на жуткую рану, собрала силы и отчаянно метнула сгусток энергии в Арру. Атака оказалась слабая, но задела некогда раненное плечо жрицы. Бунтовщица умерла тихо, а королева взвыла и скорчилась от боли. Рйилвен нежно поднял её и перенёс на кровать. Он любил её, как и все полудемоны, не отдавая себе в этом отчёта. Предыдущие королевы видели в них лишь сильных послушных кукол, недо-эльфов, поднятых их волей. И лишь нынешняя доверяла своим воскрешённым, а они отвечали ей щенячьей преданностью. Больше Верховная Мать не доверяла никому. Рйилвен принялся утешать королеву, как мог. Арсенал его действий был невелик, но изыскан.

Итак, несмотря на последовашие за открытием портала события, она осталась жива. И теперь ждала изменений атмосферы в государстве. Во время песчаной бури многие тёмные оказались погребены на втором и третьем уровнях подземелий. Выжившие испытали неприязнь и унижения со стороны светлых, не имея возможности что-то отвечать и требовать. Не понятно откуда взявшиеся листовки, призванные рассорить эльфов именно в момент нужды тёмных, как взрывы, всколыхнули мирные отношения между государствами. Эльфы, конечно, заволновались, испугались и обрушили гнев, прежде всего, на власть: мол, не уследили, не договорились, не вырубили оппозицию на корню… Слабые, значит, сместить. А как, спрашивается, рубить оппозицию, если все приближенные жрицы хотят твоё место — их, что ли, вырезать? Так другие найдутся…

Народу нужно было предоставить виновных, чтобы изливать гнев на них, а не на власть. И Арра придумала двойной ход: отправить двойника напомнить Тель о своей «просьбе», а потом доставить его, судив как распространителя листовок. Сказать народу: не гневайтесь на меня, вот вам настоящий преступник и предатель — наш гражданин, ваш сосед, но… как же он мог?! Он даже подставил меня, подсунув мне копию Оберега земли, это на его совести восемнадцать ненужных смертей. Давайте ненавидеть его, провожать криками и улюлюканьем до горных границ, а потом не пускать назад и радоваться за свою безопасность! А королева всё для вас делает: и преступника поймала, и земли расширить попыталась…

Вот такие закулисные игры. Бхиндорла не жалко ничуть. Он двойник, а значит — смертник…

* * *

В Малос-Нольве было немного спокойней: серые ушли давно, тёмные выползли из своих нор и тоже ушли. Свою королеву они не любили априори, как не любили бы любую, поэтому пусть остаётся Тари. Под впечатлением от листовок часть активных всё же отделилась от общества, собравшись где-то и мирно обсуждая свои планы. Хилая получилась оппозиция — дальше этих агитационных недоразумений их работа не зашла, ничего дельного и в корне нового они не предлагали. В общем, всерьёз этих отщепенцев никто не воспринимал.

Двести-сорок-вторая маялась от тоски. Принадлежащая мужу и сыну, она умерла для всего остального мира. Четыре стены, нескончаемые бытовые хлопоты, неизвестная и непонятная ей госслужба у мужа, колики у малыша Безымянного. Раньше она прикинулась бы Наземной, пошла к целительнице и выменяла на что-нибудь лечебный отвар. А теперь она не знала, что делать, качая на руках ребёнка, и его хныканье рвало ей сердце.

Сейчас он почти уснул, и женщина смотрела из окна кухни на очередное собрание, умопомрачительную по нынешним временам картину: серый, охраняемый отрядом Подземных, встречает возле дома группу почти безоружных Наземных. И если к беловолосым она уже успела привыкнуть и смирилась с тем, что они здесь надолго (готовить-то ей приходилось на всех), то визитёры оставались для неё странным новым развлечением.

Они говорили тихо и размеренно, без эмоций, часто умолкая и слушая её мужа. Ей это льстило, и безмерный интерес точил её изнутри: что же Приближенный Четырнадцатый говорил им такое, чего она знать не должна? Она всё чаще чувствовала себя с ним маленькой девочкой: поначалу нравилось, потом начало надоедать. Но она ловила себя на мысли, что недовольство — не женская гордость, а именно каприз: «Я его жена, я хочу знать, чем живёт муж, даже если у меня не получится ему помогать…» И после этих мыслей вновь возвращалось самодовольное сознание, что она — женщина Приближенного!

Угнетало лишь одно: она не знала, как воспитывать Безымянного. Всех новорожденных через несколько недель следовало отдавать в школы, где им ставили татуировку с личным номером, учили малышей ходить, говорить на всех языках этого мира, меняться, передавать во сне доклады, вручали при выпуске амулет сна и отправляли в звено. Да, ещё рассказывали историю серых с момента прихода в этот мир: доблестные воины-Властители, справедливые и гордые, несмотря на сопротивление бесталанных эльфов, завоевали себе место под солнцем и стали новыми хозяевами. А эльфы не смогли сопротивляться… Двести-сорок-вторая не знала, что сейчас униженные серые, спасаясь от Подземных, вынуждены ютиться в горах, но догадывалась, что реальные дела не такие уж радужные, как ей говорили в школе.

* * *

…Анриель с тремя сопровождающими внимательно слушал речи Четырнадцатого, не всё понимая, но не перебивая. В глубине души он не верил, что у серого получится всё задуманное. Такие безумцы плохо заканчивают, подводя под мечи т'тирмонов тех, кто им поверил.

Четырнадцатый завершил рассказ. Впрочем, он мог бы и продолжать, но сознавал, что Наземным деталей не нужно.

— Какова будет наша роль? — просил эльф.

Серый будто смутился:

— Я, признаться, и вовсе не рассчитывал на вашу поддержку.

— Но ты зачем-то рассказал нам свои планы.

— Да, ради вашего доверия. Чтобы хотя бы вы приняли меня… нас после всего, что я сделаю.

Анриель помедлил.

— Ты думаешь, серый, что мы доживём до завершения твоих замыслов?.. А если нас завтра арестуют и спросят, что ты задумал?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});