Зараза. Трилогия (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57"

Разглядывали пустые контейнеры, раскуроченные ящики и ровный слой мусора на дорогах. И все это на контрасте с морскими видами. У каждого отеля, выходящего к океану, был ресторан на открытом воздухе. Эх, не таскаться бы по жаре, дергаясь на каждую тень, а сесть за стол с баночкой холодного пива, расслабиться, глядя на океан, да дождаться заката, травя какие‑нибудь пошлые шутки да подтрунивая над Вадиком.

Но мечтать, во Фритауне не то что вредно, но и опасно.

В итоге вышли на дорогу с круговым движением около пустой заправки. И почти прорвались на территорию частных домов, уже проехав весь Абердин насквозь и добравшись до маяка и мыса Сьерра‑Леоне.

Если посмотреть на карту, то весь полуостров, на который вело всего две сухопутные дороги, напоминал привидение под простынкой с неровными краями – моллы, заливчики, какие‑то береговые изгибы. Приведение махало правой рукой, в которую вложили не то рожок с мороженым, не то факел. Вот кончик этого факела со старым белым маяком и обозвали – мысом Сьерра‑Леоне.

– Леха, ложись! – я крикнул и потянул его за кузов припаркованного у дороги пикапа, заметив какое‑то движение на вершине маяка.

Стоило нам рухнуть на дорогу и зашухериться за колесами, по кузову звонко застучали пули.

– Это наша заправка, вы че беспределите, а? – Леха заржал и заорал, не высовываясь из‑за машины, – Мы вообще с Сухарем работаем, если че. А вы че, пацаны, здесь на теме что ли сидите?

Я смотрел то на ржущего Леху, то на заправку за спиной, пытаясь прикинуть, может ли на ней что‑то взорваться и до нас долететь. А потом до меня дошло.

– Ты че так базаришь, а? – сам не смог сдержать улыбку, – Думаешь, они Бумер смотрели? Да они даже по‑нашему не понимают.

– Да ладно тебе, хер знает, вдруг там наши? Пусть знают, что кинуть нас не получится, – Леха растянул губы в ухмылке, демонстрируя щербинку между зубами, при этом жестами показал, что нас обходят, – Я тебе потом расскажу, где я стволы раскопал, вообще офигеешь.

Офигел я раньше, потому что в ответ нам действительно крикнули по‑русски:

– Ну че за дела? Почему заправляемся? – прохрипело метров за двадцать от нас со стороны очередного бара на дороге.

– Вообще‑то это наша точка, – послышался еще один голос, но уже со стороны парковки. – А вы кто такие? Откуда нарисовались тут?

Дерзкие голоса, и никакого смеха. Да и Леха вместо, чтобы расслабиться, стал какой‑то слишком спокойный, собранный. А на мой незаданный вопрос, покачал головой.

– Свои, не стреляйте, – крикнул Леха, но вместо того, чтобы высунуться, начал вынимать дымовые гранаты из подсумков и складывать их в рядок перед собой.

– Свои знаешь, где в таком дурдоме сидят? Стволы скидывайте, руки в уши воткнули и выходим по одному, – опять хриплый голос из магазина, – Тачанку глушим, и оттуда также по одному, пока мы сами ее не заглушили.

Что‑то все хорошее настроение враз испарилось. Я заметил движение в тени за барной стойкой, и краем глаза высунулся, разглядев на маяке уже двоих, причем у одного на плече была РПГ. Вадик на «пиранье» остался чуть дальше на дороге и пока явно не понимал, что у нас появились проблемы.

– Ты их знаешь? – я шепотом спросил Леху, а сам прикидывал, какие у меня шансы, раньше свалить верхушку маяка из ГМ, а у них подбить «пиранью», – Вадик, прием! Боевая готовность.

– Нет, но слышал. Мы, когда только приехали, новость была, что рыбачки одни залетные переобулись быстро и пиратить начали. Похоже, это они. – он чуть сдвинулся и крикнул, – Парни, ну что за бред. На чужбине, считай в жопе мира, встретились. На одном языке говорим. Неужели не договоримся?

– Почему это не договоримся? Легко, – послышался третий голос, – Стволы бросайте в кузов, освобождайте трактор и гуляйте на хуй с пляжа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Дебилы, блять, – шепнул Леха.

– Прикрой, киноман, – я жестами показал, что собираюсь делать, – Вадик, щас замес будет, готовься.

Я бросил в кузов обрез. Так чтобы грохотало посильней. Леха тоже что‑то метнул из своих запасов. Потом замахнулся еще раз, и в этот момент я кувырком ушел в сторону канавы, скрываясь от боковых прострелов, и с колена пальнул в стеклянный стакан маяка.

Недолет. Граната взорвалась на стене маяка, но метров на пять ниже стрелков. Но им и этого хватило, чтобы шарахнуться внутрь. У меня над головой просвистели пули, выбив куски сухой глины в опасной близости. А потом практически одновременно хлопнули и зашипели три гранаты, которые Леха, как снежки метнул и в бар, и на парковку, а потом еще раз на дорогу.

– Вадик, дай огня! – крикнул Леха, меняя позицию.

Я получше прицелился, и пока дымовая завеса не поднялась слишком высоко, выстрелил еще раз, разнеся в клочья стеклянную будку. Упал и ползком стал сдавать назад.

Пираты стреляли, только вот дымовые шашки разошлись настолько, что всю дорогу заволокло густой белой пеленой. Леха зарядил длинную очередь в ответ, разнося вдребезги стекла машин, а Вадик, высунувшись из люка, палил поверх. Мы добежали до «пираньи», прошли несколько метров под прикрытием брони, по которой нет‑нет, да рикошетило что‑то и только, когда Вадик сдал за угол, забрались внутрь.

– Добивать будем?

– Нафиг, хер знает, сколько их там, – Леха похлопал Вадика по плечу, – Валим отсюда. Если не отстанут, то объясним им, кто тут папка. Обидно, вроде наши, а такой беспредел творят, уроды.

– Вадик, давай выруливай на трассу и строго на юг вдоль пляжа, там катер поищем, заодно мопед свой заберу.

– Форофо, а та лодка фам фем не понрафилась?

– Какая? – удивился Леха

– Не видели фто‑ли? Там на пляфе флефа от фапрафки была.

Значит будем добивать. Может, и обрез свой назад заберу. Мы с Лехой высадились, отправившись словно ниндзя, партизанить по кустам и переулкам, а «пиранью» отправили караулить тылы.

Я крался по кухне ресторана, когда услышал шум там, где должен был идти Леха. Звук удара, падение и треск мебели, ворчливый мат, а потом частый звук клинков, бьющихся друг о друга. Я подобрался к окошку, через которое в зал отдавали готовую еду, и не смог не залюбоваться, глядя на мастерский ножевой бой.

С одной стороны миротворец, а с другой какой‑то азиат, может филиппинец. Кружат вокруг разломанного стола, нападая друг на друга и фехтуя ножами, как заправские повара. Стивен Сигал бы позавидовал той скорости, на которой проходил обмен ударами и блоками. И не поймешь, кто побеждает. У Лехи порван рукав, а у азиата в двух местах кровоточит футболка на груди.

Пулемет валялся под соседним столом, но каждый раз, когда Леха пытался добраться до него, мелкий ножевой Дартаньян оттеснял его. С улицы появился еще один азиат. Но тут уже никакой грации, несется с криком, замахиваясь здоровым поварским тесаком для рубки мяса.

Я выстрелил. Сначала в бок первому, в голову не рискнул, слишком шустрый черт, а потом и дважды во второго, не дав ему добежать до Лехи пары метров.

– Ты чего так долго? – тяжело дыша и даже возмущенно и обиженно, выдал Леха.

– Залюбовался, – я выбрался в зал и стал выглядывать из окна, проверяя, нет ли еще гостей, – Ты прямо мастер, это саек кали? Где научился?

– Че ты подлизываешься? Я чуть не помер, – но было слышно, что комплимент парню понравился.

– Откуда здесь азиаты?

– Да все оттуда же, там не наше судно было, а сборная солянка какая‑то из авантюристов отщепенцев со всего мира. Не удивлюсь, если сейчас Чингачгук какой‑нибудь в нас из лука стрелять не начнет, – Леха подобрал пулемет, щелкнул, переведя на одиночные, и добил раненого филиппинца. – Сука, почти достал меня.