Братья. История масонства в России - Наргиз Асадова

Отыскать человека, который этого бы не знал, оказалось крайне трудно. И всё же такой человек нашёлся. Галина Денисовна, коренная петербурженка, которая последние годы живёт с сыном в Европе, в Москве она во второй раз в жизни. А потому про церковь Вознесения ещё ничего не знает. Однако, само сооружение ей понравилось.

ГАЛИНА ДЕНИСОВНА: Она мне напоминает церкви, которые в старинных русских городах, мне кажется, она похожа. Может быть чем-то и отличается. Я особенно не разбираюсь в архитектуре церковной, не могу сказать.

А. ДУРНОВО: Зато после этого разговора меня охватила гордость. Я оказался первым человеком в жизни гостьи столицы, который открыл ей правду про Пушкина и Гончарову. А вот Дмитрий знал, что где-то поблизости венчались поэт с невестой. Но вопрос мой, видимо, Дмитрия смутил. И он сперва сказал, что Пушкина в этой церкви провожали в последний путь.

ДМИТРИЙ: Я думаю, может его здесь когда-то отпевали? Венчался Пушкин и Гончарова… Ну так выделяется, хорошо, красиво.

А. ДУРНОВО: Но всё же самый распространённый ответ на мой вопрос состоял всего из пяти слов: «Здесь венчались Пушкин и Гончарова». Больше о церкви Большого Вознесения людям сказать нечего. Из длинного списка подобных ответов я выбрал Елену Георгиевну. Почему, сам не знаю.

ЕЛЕНА ГЕОРГИЕВНА: Насколько я знаю, в ней венчался Пушкин.

А. ДУРНОВО: А ещё что-нибудь знаете?

ЕЛЕНА ГЕОРГИЕВНА: нет, больше ничего не знаю.

А. ДУРНОВО: Церковь сама по себе красива и при других обстоятельствах люди рассказали бы мне много интересного о ней самой. Но увы. Александр Сергеевич и Наталья Николаевна затмили собой все прочие детали. И только Андрей решился поделиться своими впечатлениями от самого здания.

АНДРЕЙ: В этой церкви Большого Вознесения венчался величайший поэт Александр Сергеевич Пушкин. Пожалуй, это уникальная церковь. Колонны сбоку практически никогда в Москве не строились, только около Большого театра. Колокольня не отдельно стоит, а примыкает к церкви.

А. ДУРНОВО: И тут я поймал себя на страшной мысли — а что я сам-то могу сказать про эту церковь? Вот встреться мне, допустим, такой же я с микрофоном и спроси меня об этом здании. Что бы я ему ответил? Да-да! Что здесь венчались Александр Сергеевич и Наталья Николаевна и ещё, наверное, что церковь сама по себе весьма красива. Но не более того. Впрочем, это неудивительно, ведь свадьба поэта в данном случае — самое главное.

Л. МАЦИХ: Ну, не так плохо, не так плохо. Это искупает.

Н. АСАДОВА: Все знают!

Л. МАЦИХ: Это искупает огрехи «Портрета». Ну, разумеется, этот факт очень известен. Тем более, там сейчас памятник стоит. Да, там они венчались. Были очень дурные предзнаменования. И даже во время самого венчания погасла венчальная свеча, у Пушкина кольцо упало с руки, он побледнел, с Натальей Николаевной сделалось дурно. Но тем не менее, довели обряд до конца.

А у церкви своя очень интересная, длинная история. Кстати, на её колокольне масонский знак — Лучезарная дельта, это каждый может увидеть. Это одна из славных масонских церквей в Москве. Если уж говорить не о венчании, как об обряде, а о свадьбе Пушкина, о женитьбе, о переходе его в новое состояние, то это был несчастливый ход. Хотя Пушкин писал сразу после свадьбы, во время медового месяца, что он безумно счастлив, ничего иного не желает…

Но под конец своей жизни он подошёл к озлоблённому разочарованию. И вроде любимая жена и обожаемые дети, не так всё плохо складывается, но с другой стороны он камер-юнкер, это смешная должность в его годы, окружённый прыщавыми отпрысками каких-то блестящих фамилий. С ним обращались, как с холопом. Возможно, он преувеличивал, он был болезненно самолюбив. Но он не находил адекватного себе места. Охладел интерес к его литературным занятиям. Например, после «Бориса Годунова», который он считал одним из своих величайших произведений, и говорил после этого, что «ай да Пушкин! Ай да сукин сын!»

Как откликнулась критика? Булгарин его критик. «И Пушкин стал нам скучен, и Пушкин надоел, и стих его не звучен, и гений охладел».

Н. АСАДОВА: В общем, нет пророка…

Л. МАЦИХ: «Бориса Годунова» он выпустил в народ. Убогая обнова, увы, на Новый год». Это было ему очень больно читать. Некоторые его стихи, как «Клеветникам России», вызвали гнев либерально, западнической части, другие стихи вызывали ненависть патриотов. Он как-то чувствовал себя ни у тех, ни у других. Я думаю, что лучше всего его мировоззрение последних лет жизни, оно содержится, как ни странно, в «Египетских ночах», где импровизатор итальянец, абсолютное, конечно, альтер-эго Александра Сергеевича, таким он хотел себя видеть, легко сочиняющим.

Он изрекает такие великолепные строки:

Зачем крутится ветр в овраге,Подъемлет лист и пыль несет,Когда корабль в недвижной влагеЕго дыханья жадно ждет?Зачем от гор и мимо башенЛетит орел, тяжел и страшен,На черный пень? Спроси его.Зачем арапа своегоМладая любит Дездемона,Как месяц любит ночи мглу?Затем, что ветру и орлуИ сердцу девы нет закона.Так и ты, поэт.И для тебя законов нет.

Н. АСАДОВА: Прекрасные стихи!

Л. МАЦИХ: Он видел себя таким человеком. И понимал, что при такой установке ни в какое общество он не впишется. Поэтому он расстался с иллюзиями своими и декабристскими, республиканскими, и со многими иными иллюзиями молодости. В этом смысле, если говорить о масонском влиянии, масонство открыло для него Библию. Не в смысле показного начётнического благочестия. Не в смысле приходских матушек, а Библию, как великую книгу, источник вдохновения величайших умов человечества: Шекспира, Милтона, Сервантеса, Байрона.

И это было для него, как он сам писал, великим утешением. Может быть в этом самое большое влияние масонства, как идеологии на Пушкина. А масонское влияние масонства как структуры, несомненно меньше.

Н. АСАДОВА: Известно, что Александр Сергеевич умер после дуэли. Скажите, между масонами часто были дуэли? Как это укладывалось в масонскую идеологию?

Л. МАЦИХ: Дантес не был масоном, это никогда никем не подтверждалось. Между масонами дуэли случались, особенно во Франции, где народ горячий и за вопросы чести готов жизни не жалеть. Как писал Давид Самойлов: «Он был дворянин и дамы честь мог даже жизни предпочесть». Поэтому да, случались, и дуэли на шпагах, и на пистолетах. Ну, все живые люди, а дамы, сами знаете, какой властью над мужским сердцем обладают. Но это была достаточно редкая вещь. Братья пытались уладить.

Если бы Пушкин возможно рассказал бы братьям о своей ссоре с Дантесом, возможно удалось бы предотвратить. Но он сделал всё, чтобы это было в тайне. Поскольку это позорило имя его жены и его собственное. Его приняли в орден «Рогоносцев» так называемый, отвратительный подмётные письма писали, и он не был заинтересован в огласке. Поэтому он не сказал братьям. Они не смогли его уберечь.

Ну и реакция была ужасная на известие о его смерти. Вся Россия всколыхнулось. Когда он умер, как часто бывает, все поняли, кого они потеряли. Но это давным-давно сказано поэтом: «Они любить умеют только мёртвых». Зато уж на отпевание пришло сколько народу! Сколько людей было дома на Мойке в последние часы его жизни, он уже не мог оценить этого всенародного ликования.

Н. АСАДОВА: Да, ну и когда отпевали Пушкина, его друг, масон, положил ему в гроб перчатку.

Л. МАЦИХ: да, это известный факт. Пётр Андреевич Вяземский, его друг, наставник, его дядька литературный.

Н. АСАДОВА: Расскажите про этот символ.

Л. МАЦИХ: Он заменил ему и отца и дядю. Это довольно известный эпизод, он описан во множестве статей, монографий и даже в литературе, в беллетристике. Вяземский, прощаясь, положил Пушкину в гроб свою белую масонскую перчатку. Это такой ритуал. Так брат прощается с братом. Это не оставляло никаких сомнений в масонстве Александра Сергеевича. И то, кстати, символизировало, что братья его простили. И за беспутство определённое, и за то, что он нерегулярно посещал, и за то, что он отнюдь не соответствовал строим правилам. Но в смерти они с ним примирились.

Н. АСАДОВА: А вообще, как масоны получали эти перчатки? Что это за символ в масонстве?

Л. МАЦИХ: Один из масонских знаков, один из, если угодно, элементов их облачения. Тут, как и во всяком масонском знаке, есть символика как бы производственная, а с другой стороны символика гораздо более глубокая. Как фартук. Фартуком пользуются каменщики. Однако, масонский запон, фартук, имеет совсем другое значение. И роспись на нём очень многосмысленная. Белые перчатки получал брат, как правило, две пары мужских перчаток, когда становился из ученика подмастерьем, а потом мастером. И в некоторых ложах выдавали при этом ещё одну пару изящных и длинных, до локтя, дамских перчаток, со словами: «Кого сочтёшь сделать подругой своей, каменщицей, то этой особе сии перчатки и подари».