Тайны мятеж-войны - Россия на рубеже столетий - Сергей Анчуков

В очередной раз Манилов напомнил, что никаких переговоров с Масхадовым не ведется и вестись не будет до тех пор, пока тот не "повинится" и не "осудит". В то же время генерал опроверг недавнюю информацию о якобы имевшей место попытке проведения спецоперации ВДВ по захвату Масхадова, Басаева и Хаттаба. По словам замначальника Генштаба, никакой операции по захвату главарей бандформирований ВДВ, как и другие части объединенной группировки, не выполняли. Такая задача перед ними не ставилась. "Это задача спецслужб, они работают в этом направлении", - отметил Манилов.

Но вернемся к потерям.

Стоит ли ненавистная себе "чеченская цивилизация" этих потерь России и не является ли безрассудством дорогостоящая реанимация народности, составляющей всего 0,4% численности населения России, народности, дошедшей до полного самоуничтожения?

Стоит ли носиться с Чечней как "с писаной торбой", рыдать о правах человека, бесконечно, неимоверными жертвами и сверх усилиями восстанавливать вопреки жизненным интересам русского народа и России то, что ненавистно самим "здравомыслящим чеченцам"?

И это притом, что, блуждая в дебрях собственной "российской государственности", мы приведены к черте, за которой маячит призрак абсолютной политической несостоятельности в отсутствии "русской души" в разного рода правительственных концепциях и проектах обустройства России XXI столетия.

В событиях на Кавказе прослеживается известное сходство с действиями натовских практиков применения "новых технологий" и средств. В первую очередь в части организации беспощадного, устрашающего террора против мирного населения для достижения стратегических целей под угрозой дестабилизации обстановки в государстве. На Балканах и на Северном Кавказе с разной степенью эффективности разыгран сценарий и предпринята попытка прямого политического диктата с использованием силы против СРЮ и России.

При минимуме потерь Армия, внутренние войска и подразделения охраны правопорядка выполнили задачи антитеррористической операции. Войска МО вели и ведут боевые действия по уничтожению по военному организованных банд группировок при поддержке внутренних войск и милиции способами характерными для "ооновского миротворчества" на российской почве. То чему мы являемся свидетелями, вполне соответствует понятию "всемирная мятеж-война" и уже не соответствует традиционному понятию "полномасштабная война" не только по сути, но и по уровню потерь.

Так, за четыре года Великой отечественной войны в среднем за месяц безвозвратные потери действующей армии составляли около 240 тысяч человек, в советско-финской "зимней войне" 1939-1940 гг. - около 30 тысяч человек. В Афганистане ограниченный контингент терял около 130 человек в месяц. В первой чеченской войне только за первые четыре месяца активной фазы операции среднемесячные потери федеральных войск составляли убитыми примерно 800-900 человек. На конец апреля 2000 года общие потери объединенной группировки войск в Чечне составили более 8 тысяч человек, в том числе убитыми 2200 человек. Среднемесячные безвозвратные потери за все время ведения антитеррористической операции составляют около 200 человек. Стоит заметить, что соотношение безвозвратных и санитарных потерь и в этом случае не превышает среднестатистическую норму 1:3. Это свидетельствует о том, что в этой войне действуют те же законы распределения потерь и существует весьма высокая организация медицинского обеспечения, и в частности эвакуации раненых.

Приведенные цифры не бездушная арифметика, а статистика, отражающая меру жестокости и гуманизма на войне. Впрочем, если то, чему мы являемся свидетелями можно назвать "войной" в полном смысле этого слова.

Отступление седьмое.

При численности около 4 миллионов ВС СССР еще в конце 80-х в мирное время имели в среднем за год 12-13 смертей на 10 тысяч личного состава (всего около 5000 человек в год). На этом основании разного рода правозащитные организации и комитеты подняли шум об опасности военной службы, о дедовщине и "неумении офицеров организовать жизнь и быт их сыновей". (К стати говоря, в Армии США этот показатель в последние годы не был ниже чем 190-200 погибших на 100 тысяч личного состава) В конечном счете, оборонное сознание в советском обществе было подорано. Положение в российской армии нисколько не улучшилось, более того сегодня можно с полным основанием утверждать - оборонное сознание в российском обществе полностью разложено. При численности 1,5 миллиона человек смертельные потери в мирное время в войсках составляют около 14-15 человек на 100 тысяч личного состава. Только в 1996 году более 460 человек покончили жизнь самоубийством, в том числе более 250 офицеров.

При том что в силу собственной специфики ВС - зона повышенного риска, стоит отметить следующее: сегодня и всегда, было значительно опаснее жить в "открытом обществе". Например, только на дорогах России в последние годы гибнет ежегодно около 26-30 тысяч, еще не менее 30 тысяч погибает на производстве, около 28-36 тысяч граждан кончает самоубийством, итого порядка 85-90 тысяч смертей, то есть около 58-60 смертей в год на 100 тысяч живущих.

Не говорю о численности увечий, но 130 и 60 смертей, это несопоставимые цифры при том, что военная служба - особоопасный род "трудовой деятельности", связанный с риском для жизни. Очевидно, что именно это и является главным для правозащитников - в открытом для критики обществе, но они предпочитают вести борьбу с армией во взаимодействии с реформаторами. Их главная мысль: "сделаем армию профессиональной" и наши сынки не будут погибать в армии". Возможно, что их сынков не будут "призывать", так же как их дети никогда не будут варить сталь, сплавлять плоты по бурным рекам, водить автомобили по горным дорогам.

Но если учесть, что особенности профессиональной армии США и ее способности вести регулярные действия "весьма впечатляют", то кто же будет нести службу по защите отечества и неизбежные потери в российской армии?

Ответ не вызывает сомнений. Конечно не голландцы. Это будут сынки рабочих и крестьян.

Впрочем, это приблизит нас к понятию народная армия, одна дивизия которой в мятеж-войне будет надежнее, чем корпус профессиональных говорунов, журналистов и правозащитников.

Войска в Чечне показали, что умеют воевать. Но неподражаемый "гуманизм" к непримиримым боевикам-профессионалам, к "условно мирному населению", и "миротворческий процесс", ставший политическим стержнем военной стратегии РФ на Кавказе, оборачивается неоправданной "жестокостью" для российских войск. В результате они несут излишние потери там, где их не должно быть. Но не слишком ли дорого обходятся попытки правителей достичь "соглашений" за счет коренных интересов русского народа, если мировым сообществом "добрая воля и гуманизм" русских принимаются за слабость, а противник, не знающий слов "честь и достоинство", неизменно выдается за "невинную жертву" неадекватного применения мощи российской армии?

Что имеют чеченцы?

Бандформирования понесли невосполнимые потери (по разным данным 12-15 тысяч убитыми). Вполне вероятно, что раненых насчитывается в 3-4 раза больше. "Бандитские формирования на территории Ичкерии" разгромлены, частично заперты в бесперспективных для боевых действий и пополнения запасов районах. Не трудно заметить, что чеченское руководство применяет ранее отработанные приемы и готовится к "затяжной партизанской войне". Однако в силу ряда обстоятельств навряд ли реально ожидать ее развертывания в предполагаемых масштабах. Осенью 1999 года "чеченскому руководству" удалось мистифицировать мировую общественность и создать видимостью гуманитарной катастрофы.

Напомню: осенью 1999 года в Ингушетию на содержание "федералам" в сопровождении боевиков валом повалили члены их семей. На их обустройство в качестве "временно перемещенных лиц" правительством было потрачено около миллиарда рублей, тогда как не обремененные многочисленными домочадцами отцы и братья, обеспеченные ресурсами за счет 200 тысяч "беженцев", приступили к уничтожению благодетелей под крики о "неадекватном применении силы" и под прикрытием "живого щита" из 20-25 тысяч русских, преднамеренно задержанных в Грозном.

Весной 2000 года "разгрузка бандитских обозов и тылов" происходила сдачей в "накопители МВД" бесполезного для мобильных, партизанских действий "пушечного мяса" под прикрытием полной "амнистии участникам конфликта", передачей в российские госпиталя безнадежных для лечения в полевых условиях раненых, а также расстрелом "заложников, не представляющих ценности".

Нужно признать, и в первую очередь самому чеченскому народу, то, что есть все признаки национальной катастрофы и более того очевидна ее неизбежность. Экономика и инфраструктура ЧР разрушена на 50%, Грозный превращен в "мертвый город", территория обезлюдела. Перспективы на восстановления экономики в этих условиях весьма сомнительные.