Звездные мечты - Джун Зингер

— Си. Он говорит, вы не звонить. Он приезжать домой.

— Он приедет домой? Вы уверены?

— Я есть уверен!

* * *

Пройдя к дочери, Кики увидела, что домоправительница, как обычно, преувеличивает: у Никки был насморк, ничего больше. Кики в ярости закричала вниз:

— Амелия! Принесите сюда почту! Поскорей! И список тех, кто звонил! Побыстрей! Вы меня слышите, Амелия!

— Си! — прокричала та снизу. — Я не глухой! — Отнести почту и список она отправила горничную, не желая снова общаться с контессой.

Кики заказала разговор с Парижем, и ей сказали, что придется подождать тридцать минут. Здесь все по-старому. Она тяжело вздохнула и приготовилась ждать, снова просматривая список: из Палм-Спрингса звонила ее мать. Но она подождет звонить матери, пока не переговорит с Анджелой.

Она перебрала стопку писем и, не вскрывая, отодвинула их в сторону, потянувшись за номером «Люди в новостях». Живя за границей, она всегда жадно следила за тем, что происходит в штатах, хотя не хотела признаваться в этом даже самой себе. Она быстро перелистывала страницы, просматривая фотографии. Внезапно она увидела лицо отца. На мгновение Кики подумала: «Бог мой! Мне следует покончить с наркотиками. Но нет, это действительно ее отец! Черт его побери!» С того дня, как она увидела его в Монте-Карло с отвратительной старой ведьмой, она старалась вообще не думать о нем. И вот он опять! Собственной персоной! Живет и здравствует!

Вытащив из крошечного бара бутылку, она налила себе бренди, сделала глоток и вгляделась в фотографию. «Да, папа, ты действительно выглядишь неплохо. Красив, как всегда, подонок!»

Читая текст, она начала улыбаться. Закончив, рассмеялась и залпом допила бренди. Итак, он женился на этой богатой старухе. Тем не менее он вновь был наверху, и положение его было устойчивым. Наверное, он вовсю трахает старую каргу, надеясь, что она скоро отойдет в мир иной и тогда он выйдет настоящим победителем. Молодец, папаша. «Как отец ты всегда был барахло, но за способность к выживанию тебе надо поставить отличную оценку!»

Возможно, родственная кровь проявится и в ней. Может быть, и она сможет так же, как отец, прийти к победе после поражения! Может быть, она сможет пережить все свои ошибки; может быть, она даже преодолеет тот хаос, в который превратил ее замужество эта сволочь Мизрахи. Она бросит наркотики, станет меньше пить, перестанет сниматься в этой дряни, в которую ее втянул Джино…

Черт побери! Она тоже вернется на первые роли! Она, как и отец, выйдет победителем!

Раздался звонок телефона. Это был Париж.

— Анджела! Что тебя занесло в Париж? Ты никогда не говорила, что собираешься в Европу.

Сначала Кики подумала, что ослышалась, но Анджела повторила:

— У меня медовый месяц, Кики. Вчера я вышла замуж за Зева Мизрахи.

3

Едва войдя в квартиру, Мари набросилась на Анджелу:

— Зачем ты это сделала? Как ты могла это сделать? Как ты могла выйти за такого человека, как Зев Мизрахи, и так быстро после того, как избавилась?.. Я не поверила тебе, когда мы говорили по телефону. Я думала, ты дразнишь меня. Я подумала, что сплю и вижу кошмарный сон. Скажи, что это кошмарный сон, Анджела… отвратительная шутка.

— Ты сама скажи мне, мама. Ты об этом знаешь больше, чем я.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Расскажи все по порядку.

Анджела могла начать с того дня, когда Зев пришел выразить свое соболезнование. Странно, но это был один из тех редких случаев, когда Мари именно в этот момент уехала куда-то, оставив ее одну. Сначала Анджела подумала, как мило было со стороны Зева Мизрахи проделать весь этот путь из Европы или еще откуда-то, где он находился, только для того, чтобы сказать, как он огорчен известием о смерти Дика. Но несколькими минутами позже он предложил ей стать его женой. Она была потрясена, как он мог думать, что мысль о замужестве с ним могла прийти ей в голову. Анджелу шокировало то, что несомненно воспитанный человек не мог говорить об этом спустя всего несколько дней после того, как она похоронила мужа. И она почувствовала отвращение. О, такое отвращение…

— Я нахожу этот разговор неприятным, господин Мизрахи, — сказала она, но он рассмеялся. Рассмеялся!

— Я предлагаю тебе руку и сердце, а ты снова называешь меня «господин Мизрахи»?

— Мой муж умер всего несколько дней назад, господин Мизрахи, и я нахожу этот разговор в высшей степени оскорбительным.

— Я согласен, Анджела. И если бы у меня было больше времени, я бы наверняка подождал, чтобы соблюсти приличия, — уж во всяком случае, до следующей недели. Но я занятой человек, и мое время расписано. Говоря по правде, завтра утром я должен быть в Бухаресте. Поэтому извини меня, если я обхожу некоторые правила приличий.

— Я считаю, если вам нужно быть утром в Бухаресте, то уходите сейчас. У меня больше нет никакого желания обсуждать с вами это.

— Я не уйду отсюда, пока мы не назначим дату свадьбы.

Она посмотрела на него, не веря собственным ушам, и надменно произнесла:

— Что заставляет вас думать, что я когда-нибудь сделаю этот шаг, и особенно сейчас, когда я в трауре?

— Дорогая, тебе вовсе не нужно передо мной притворяться. Я знаю, что ты не скорбишь о покойном муже. Об этом знает и твоя мать, и я. В конечном итоге мы трое являемся участниками этого соглашения. Мое содействие в решении твоей… проблемы, то, о чем просила твоя мать, в обмен на твою руку, прошу извинить за такое старомодное выражение…

Ее первым желанием было броситься к матери, посмотреть ей в лицо, увидеть на нем выражение ужаса, услышать, как она назовет Зева Мизрахи лживым негодяем. Она с мольбой обратится к Мари: «Это правда? Ты действительно просила этого ужасного человека убрать отца моих детей? Ты предложила этому страшному человеку мою руку?» — И мать успокоит ее, и они вместе посмеются над этой мерзкой и нелепой историей.

Но инстинктивно Анджела поняла, что это правда. Ее мать заключила сделку с дьяволом. Кики говорила ей, что Мари с Зевом стали близкими друзьями, что в течение всего времени ее пребывания в клинике они часто встречались, чтобы вместе попить чаю, пропустить стаканчик, поужинать или просто поговорить. Ее утонченная мать и Зев! Только одно это могло объяснить подобную дружбу.

Тем не менее ей не хотелось в это верить. Это было единственное, что она могла сделать.

— Что за смехотворная история! Она бы меня рассмешила, если бы не была такой отвратительной и злобной. Вы, наверное, сошли с ума, господин Мизрахи. Я считаю, вам лучше уйти, пока я не вызвала полицию. Они наверняка поместят вас в сумасшедший дом.