Самые знаменитые реформаторы России - Владимир Казарезов

Кому быть главой государства — предстояло решить Учредительному собранию. Предполагалось два варианта — президент или царь. Но при этом «…царь не должен бы иметь больше власти, чем президент республики… проект дает главе государства, будь то президент или царь, право распускать палаты и сеймы без каких-либо ограничений, считая это в конституционном государстве самым сильным орудием власти его главы».

Как видим, руководители Белого движения в той или иной мере представляли себе — какой они хотят видеть Россию после своей победы. Но они проиграли.

Не будем рассматривать причины их поражения. Для этого нужен отдельный разговор. Но в рамках нашей темы скажем, что они не сумели выдвинуть лозунгов, которые бы оказались близкими и понятными большинству народа. Не могли пообещать такие реформы, которые бы люди приняли.

Они не сумели привлечь крестьян понятными им и устраивающими их аграрными реформами. В то время как большевики обещали забрать землю у помещиков и отдать крестьянам.

Требования единой и неделимой России отталкивали от белых генералов лидеров уже отделившихся государственных образований или собиравшихся сделать это. Для них предпочтительнее были большевики, провозгласившие свободу наций, их право на самоопределение.

Факт сотрудничества белых со странами Антанты, в том числе с их оккупационными войсками, также был не в их пользу. Симпатии патриотически настроенного населения склонялись в пользу красных, выступавших против иностранного вмешательства. И так далее.

В общем, во внутренней и внешней политике белые оказались не способными к крупным реформам, которые бы обеспечили им поддержку большинства населения.

В то же время они вынуждены были проводить множество мелких непопулярных реформ или мероприятий, чтобы обеспечить ведение войны и жизнедеятельность своих властных структур. Все эти меры и реформы сводились к тому, чтобы как можно больше взять с населения в виде налогов, реквизиций, разнорядок и т.д. Ввиду кратковременности существования Советской власти на занятых белыми территориях население не успело ничего плохого от нее увидеть. Зато за год-два под белыми испытало на себе не только притеснения, но и разного рода жестокости.

Командующие Белых армий все без исключения являлись прекрасными профессионалами, знатоками военного дела, прославившимися при защите отечества в предшествующих войнах, и потому добивались больших успехов в сражениях с Красной армией, часто многократно превосходившей их войска как по численности, так и по вооружению и снаряжению. Но они оказались плохими строителями новой государственности, неумелыми администраторами, не способными не только реформировать устаревшие системы управления с учетом изменившихся реалий, но вообще создать более-менее жизнеспособные властные структуры. И это при том, что всех вождей Белого движения окружали общественные деятели широкого политического спектра, как работавшие ранее в структурах царской власти, так и находившиеся в оппозиции.

Дело не только в том, что смертельная опасность заставляла генералов заниматься прежде всего войной. Они, естественно, стремились к тому, что хорошо знали и любили, умели профессионально выполнять, передоверяя все остальное своим помощникам. Даже барон Врангель, более других сделавший для организации хозяйственной жизни в Таврии, пытавшийся проводить глубокие реформы, продиктованные требованиями времени, мало занимался строительством государственных учреждений, разработкой законодательства, хозяйственными проблемами.

Профессор Н.Н. Алексеев, от начала до конца переживший с Деникиным и Врангелем драму Белого движения на юге России, писал в своих воспоминаниях: «Крым мог отстоять себя военным успехом, соединенным с совершенно новыми путями организации гражданской жизни, которые создали бы в населении великое моральное напряжение, общий энтузиазм и непреклонную веру… Крымский моральный опыт стал бы образцом и здесь началось бы новое государство».

Но этого не случилось, несмотря на участие в правительстве Врангеля таких выдающихся деятелей России, как А.В. Кривошеин и П.Б. Струве. Из воспоминаний Н.Н. Алексеева: «Личное влияние Главнокомандующего не шло далее армии… когда приходят к Главнокомандующему и говорят: Ваше Превосходительство, внизу не все в порядке, он отвечает: „Некогда… Еду на фронт, все передал Александру Васильевичу (Кривошеину. — В.К.)“».

В этом плане белые генералы безусловно проигрывали большевичкам, не обладавшим опытом ни военного, ни государственного строительства, но понимавшим важность правильной организации власти, налаживания хозяйственных связей, подчинения населения единой воле любыми путями: принуждением, убеждением, заинтересованностью, обманом.

У оставшихся в живых белых вождей потом было время осмыслить пережитое и переоценить его. Деникин писал в своих воспоминаниях, что ни одно белое правительство «не сумело создать гибкий и сильный аппарат, могущий стремительно и быстро настигать, принуждать, действовать. Большевики тоже не стали национальным явлением, но бесконечно опережали нас в темпе своих действий, в энергии, подвижности и способности принуждать».

Донской атаман, генерал Краснов, соратник и одновременно постоянный оппонент Деникина в Гражданской войне, указал причины его поражения, которые могут быть в той или иной мере отнесены и к другим белогвардейским генералам:

«Генерал Деникин борьбе с большевиками придавал классовый, а не народный характер, и при таких условиях если его не подопрут извне иностранцы, должен был потерпеть крушение. Боролись добровольцы и офицеры, то есть господа, буржуи против крестьян и рабочих, пролетариата, и, конечно, за крестьянами стоял народ, стояла сила, за офицерами только доблесть. И сила должна была сломить доблесть.

Генерал Деникин не имел ничего на своем знамени, кроме единой и неделимой России. Такое знамя мало говорило сердцу украинцев и грузин, разжигало понапрасну страсти, а силы усмирить эти страсти не было. Деникин боялся сказать, что он монархист, и боялся пойти открыто с республиканцами, и монархисты считали его республиканцем, а республиканцы монархистом. В Учредительное собрание уже никто не верил, потому что каждый понимал, что его фактически не собрать, презрительным названием „учредилки“ оно было дискредитировано, унижено и опошлено в глазах народа».

Белые армии постепенно втянулись в войну со своим народом не только на фронтах, но и в тылу. Террор, развязанный против населения; грабежи, убийства, насилие, ставшие повсеместными в Белых армиях на заключительном этапе Гражданской войны, привели их к деморализации и логическому бесславному концу.

Владимир Шульгин, активный участник Белого движения, воевавший в армиях Деникина и Врангеля, писал: «Белое движение было начато почти что святыми, а кончили его почти что разбойники. Утверждение это исторгнуто жестокой душевной болью, но оно брошено на алтарь богини правды».

Владимир Ильич Ленин

(1870–1924)

Владимир Ильич Ленин (Ульянов) родился в апреле 1870 г. в городе Симбирске (Ульяновске). После гимназии поступил в Казанский университет, откуда был исключен за участие в студенческих революционных выступлениях. Заканчивал экстерном юридический факультет при Петербургском университете. Около двух лет (1891–1893) работал в Самаре помощником присяжного поверенного. С 1888 г. являлся членом марксистских кружков. С 1893 г. жил в Петербурге, пропагандировал марксизм в своих работах, боролся с народничеством. В 1895 г. Ленин был арестован, в 1897 г. сослан в село Шушенское Енисейской губернии. С 1900 г. по 1917 г. жил за границей (приезжал в Россию лишь в 1905 г.), занимался профессиональной революционной деятельностью. Ленин — создатель Российской коммунистической партии большевиков (в 1903 г. Российская социал-демократическая рабочая партия на II съезде разделилась на большевиков и меньшевиков) и бессменный ее руководитель.

После Февральской революции (1917 г.) и отречения Николая II Ленин вернулся в Россию и активно включился в борьбу большевиков за власть. Он возглавил Октябрьский переворот 25 октября (7 ноября) 1917 г., закончившийся низложением Временного правительства, возглавляемого Керенским. II съездом Советов Ленин был утвержден Председателем Совета Народных Комиссаров (руководителем большевистского правительства).

В январе 1918 г. под руководством Ленина был совершен второй государственный переворот — разгром Учредительного собрания. Разумеется, перевороты и реформы — это не одно и то же, но в обоих случаях речь идет о предпосылках для коренных преобразований в жизни страны.

Не будем останавливаться на причинах Октябрьской и Февральской революций, скажем лишь, что таковые были и объективные (накопившиеся в обществе противоречия, неразрешимые иным путем, главное из которых — чрезмерное расслоение людей по жизненному уровню), и субъективные (слабость царской власти, а затем и Временного правительства), ну и, конечно, затянувшаяся война.