Семьи.net (сборник) - Михаил Тырин

– Слушай, я знаю, чем мы можем тебе помочь, – сказал Мэд. – Ты же и отсюда сбежишь? Мы пробьем по сети, лишили твоих предков прав или нет, и если все в порядке, разошлем по вошкопочте для Шатуна сообщение: «Домой». Тебя, когда опять заловят, сунут в интернат. Они сейчас всех подряд гребут в проект. Надо только знать, как тебя…

– Нет, – перебил Шатун. – Этого не скажу.

– Как знаешь. А можно было бы.

– Проехали. Откуда вы узнали о вошебойке? Если вам первым делом чистят мозги.

Оказалось, чистят всех, но не всем помогает.

– Нашлись такие, на кого промывка мозгов не действует. Жаль, не повезло мне, а то бы… Да, так вот, один из них допер, что не зря новички после первой ночи тупеют. Он рассказал мне. Мы сломали ячейку, провернули первую карусель и убедились. Нас теперь много.

– Здесь, в Елани?

– Тормозишь. Как бы тогда работала вошкопочта?

– А как она работает?

Мэд хихикнул. «С чего я решил, что Мэд он, а не она? – подумал Шатун. – Через дурацкий воздуховод не разберешь. Бубнит».

– Много знать вредно, – ответил Мэд.

«Вредно? А карусели проворачиваешь, чтобы много знать, это как?.. Э! Они же кого-то вместо меня подставили!»

– Вошебойка штука гнусная, – с расстановкой проговорил Шатун. – Но подставлять под нее кого-то вместо меня…

– Какие мы великодушные! – противным голосом прогундосил Мэд. – Благородные, но глупые. Сказано тебе, есть такие, на кого она не действует. Пожалел вошку? Молодец, возьми с полки пирожок. Тот, кто сегодня отдыхает в твоем ящике, мечтает забыть своих предков. Не получается у него. Наш Смог слегка сдвинутый.

– Ты тоже.

– Тонкое наблюдение. Как ты думаешь, почему я Мэд?

– А, понятно.

– Ничего тебе не понятно, о благоразумный Шатун. – Мэд вздохнул. – Ты о вошебойке узнал сегодня, а меня она бесит три с лишним года. Ладно, давай спать. Завтра вечером договорим.

«Завтра вечером меня здесь не будет, – подумал Шатун, переворачиваясь на другой бок. – Валить надо, но куда? Везде эти интернаты. Государственный проект! Мэд сказал, всех сюда гребут. Этот по счету тысяча шестьсот шестнадцатый, значит, есть где-то еще тысяча шестьсот пятнадцать таких же вошкоферм. А может, и больше». Он представил себе все эти интернаты, подумал – экая толпа космодесантников! – попытался понять, зачем кому-то понадобилась вошкоармия, но так ничего и не придумал – заснул. Проснулся от стука.

– Ша! Тун! – кричал кто-то и барабанил в стену.

Шатун подскочил, ударился головой об мягкое. Потолок? Стены – кремовая стеганка. Плафон. Шатун зажмурился. Протирая кулаками глаза, вспомнил. Ячейка. Вошебойка. Интернат. Утро? Из воздуховода стук. Ага, понятно, пора вставать.

– Ша! Тун!

– Слышу, встаю, – сказал Шатун, придвинувшись ближе к решетке.

Там завозились, что-то щелкнуло.

«Он в соседней ячейке. Надо посмотреть, кто», – подумал Шатун.

Не вышло. Провозился с одеждой, потом с замком. Когда понял, как открыть, и выкарабкался наружу, в соседней ячейке было пусто. В спальном отсеке – муравьиное копошение, головы, головы…

– Миклуха! – крикнула снизу Люся. – Слезай быстрее, до построения десять минут!

Шатун спросонок оступился, чуть не сверзился с лестницы.

– Вид у тебя, – сказала Чижова. – Голова кружится? Тошнит?

«Вот пристала», – обозлился Шатун и буркнул:

– Тошнит.

– На вот, Марчелло дал, чтоб ты утром выпил, если будет тошнить.

Он взял таблетку.

– Бегом в умывальник. По корпусу не шатайся, через пять минут в холле построение на зарядку.

«Не шатайся?»

– Ну, чего смотришь? – спросила лидер экипажа-Б. – Бегом, говорю!

Шатун по дороге в туалет думал: «Она сказала: не шатайся. Может, она и есть Мэд? Пофиг. Все равно не останусь. Вошкаться с ними… Надо рвать отсюда, пока не пробили по базе».

Таблетку он спустил в унитаз, нашел в своем шкафчике пасту и новую зубную щетку, наскоро умылся и без двух минут восемь стоял в строю между Йориком и по-утреннему встопорщенной Няшкой, вечной левофланговой.

Марченко утром не успел принять директивы и заглянуть в план. С Машей двух слов не сказал – пришел на терминал вызов. Опять к директору. Вишняков на Антона Сергеевича посмотрел странно, с этакой соболезнующей усмешечкой. Он-то директивы прочел.

«Что опять?» – пытался угадать Антон Сергеевич, стучась в директорскую дверь.

Услышав обычное для Вани раздраженное «да!», вошел, поздоровался.

– А, это вы! – Росников изобразил оживление, даже улыбнуться попробовал. Видно было – ищет слова.

– Что-то случилось, Ваня?

– Антон Сергеевич, у нас с вами ЧП. Не знаю даже, как… Вы директивы читали?

– Не успел.

– Может, это и к лучшему. На первой паре замена, Марс требует, чтобы в экипажах шестого уровня провели… Э-э…

Директор мялся.

– Совместное занятие? – подсказал Марченко. – Опять что-нибудь патриотическое? Дайте Вишнякову, у него лучше получается.

Говоря это, Марченко, пытаясь понять, какое отношение ЧП имеет к учебному плану.

– Нет, – лицо Росникова ожесточилось. – Система сообщает, что в нашем филиале действует подпольная организация.

– Что?! Чушь. Ты лучше меня знаешь, как принимали на работу кураторов. Среди них…

– Не среди них. Детская подпольная организация.

– Это шутка? Подпольная организация… Ниспровергатели основ тригонометрии? Борцы со сном?

– Что-то вроде. Вы не ерничайте, а послушайте, я изложу факты. Помните, две недели назад мы вызывали наладчика из «Ивотэкса»?

– Помню, как же. Что-то со спальными ячейками. Я видел, как он приехал, но не видел, как уехал. Был на занятиях. Тогда еще решил, раз парень так быстро смылся, значит, ничего серьезного. И ты как-то замял дело.

– Потому что получил от системы закрытое распоряжение. Были повреждены две спальные ячейки. Умышленно сломаны.

– Да? Кто-то разобрался с излучателями и захотел по ночам без помех почитать с фонариком?

– Не смешно. Некто вывел из строя ячейки. Некто, используя схему под названием «карусель», избавлял некоторых новобранцев от очистки памяти и привлекал их к работе в организации.

«Аплодирую этому некту, – подумал Марченко. – Понятно, почему так расколыхался Ваня. Но чего он хочет от меня?»

– А я здесь при чем? Почините ячейки и отправьте саботажников на неделю в наряд.

– Вы, Антон Сергеевич, вот при чем: сегодня ночью некто, назвавший себя Мэдом, имел беседу с вашим новобранцем. Марс прислал мне запись…

– А вот это уже незаконно, Ваня. Видеонаблюдение за жилыми ячейками и санитарными помещениями запрещено, почитай устав проекта. Марсик зарвался.

– Это не видеозапись, а всего лишь стенограмма разговора. Техник «Ивотэкса» по распоряжению системы «Марс-26» установил в поврежденных ячейках микрофоны. Марс расшифровал запись и составил стенограмму. Все в рамках закона. Возьмите, я распечатал, чтобы удобнее было работать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});