Стреляй, напарник! Дилогия - Андрей Олегович Белянин

кого-то конкретно, но пожертвовав всеми.

Наставник и ученик помолчали, размышляя над ситуацией. Но долго раздумывать было некогда, и, хлопнув майора по плечу, старый егерь подвёл итог:

– Ладно, решено. Возьму я твоих подопечных, оставлю их у себя в полисе. Воспитанница моя за ними присмотрит. Гостинцы твои со всей аккуратностью использую, комар носа не подточит. Ну а ты, друг мой ситный, уж постарайся здесь не облажаться и уж будь ласков, «каморку» мою от диверсантов защити.

Обменявшись доверительными взглядами, мужчины пожали друг другу руки, скрепляя договор.

– Мы не жалкие букашки, все мы – ниндзя-черепашки! Носим панцирь, как…

– Янас! Заткнись, пожалуйста. У тебя ни голоса, ни слуха, поэтому прошу тебя, не пой.

– Извините, Варвара Андреевна. Просто мне так прозвище этих броников понравилось, что просто не смог удержаться. Надо же, «черепашка». А говорят, у военных нет чувства юмора.

– Юмор-то у них есть. Только он специфичный, не каждому понятен.

– Вы правы, Александе́р, так назвать сей элегантный костюм можно только при наличии, как вы выразились, весьма специфического чувства юмора.

– А собственно, Ашас, чем тебе не нравятся костюмы? Да, они действительно элегантны, хотя их функция вовсе не в этом, а в том, чтобы защитить наши тела и конечности от физических повреждений. И кстати, с этим они прекрасно справятся, можешь мне поверить.

– Всеволод, голубчик, да я ни чуточки не сомневаюсь, что эта броня защитит меня даже от снаряда гаубицы при выстреле в упор. И их элегантность я не ставлю под сомнение. Они мне, кстати, очень нравятся. Просто когда смотрю на себя в этом костюме, мне приходят на ум разные ассоциации: пантера, горилла, робот… Да кто угодно, но не черепаха! Поэтому и кажется забавным прозвище, данное этому комплекту.

Дискуссия проходила в одной из комнат егерского дома, где под присмотром большого серого пса оперативники облачались в выделенные им майорским заместителем бронекомплексы, называемые самими «волкодавами» «черепашки».

Недоумение Ашаса было вполне обоснованным, потому что ни бронежилет, ни шлем с прозрачным забралом, ни элементы защиты конечностей – ничего из этого не напоминало черепаху. Так откуда взялось такое название? Объяснить сей феномен смог бы, наверное, только тот, кто его придумал.

Тем не менее, невзирая на комическое прозвище, сам комплект оказался довольно удобным и функциональным. При его проверенной практикой прочности он обладал довольно малым весом, а конструкция жилета позволяла менять его размер и форму. Последнее было особенно удачным, учитывая разницу в габаритах «волкодавов» и внештатных оперативников.

Саша и Всеволод с нескрываемым восхищением наблюдали, как Варвара, используя смартфон вместо зеркальца, подгоняла броник под свои впечатляющие формы. Саша даже подумал, что иной стриптиз смотрится не так соблазнительно и эротично, как облачение их лейтенанта в боевую броню. Правда, выразить эту мысль вслух он не рискнул, учитывая, что в этот момент Варя как раз прилаживала к жилету кобуру с «рэпом».

– Как дела, бездельники? – Сопровождаемый резким треском вопрос заставил всех разом вздрогнуть и обернуться к выходу. В дверном проёме стоял хозяин дома. – Чего дёргаетесь? Я это, я, не бойтесь.

И, задорно подмигнув, он пальцами разломил грецкий орех, сжимаемый в руке. Тимохин и Всеволод судорожно сглотнули, вспомнив, у кого они видели подобную привычку.

– Вы так тихо ходите, – невольно восхитилась Варвара. – Мы даже не слышали вашего приближения.

Мужчина довольно заулыбался, радуясь комплименту:

– Милая, так мы с Петрухой давно в лесу живём. А лес, он лишнего шума не любит. Приходится соответствовать. Хотите орешков?

– Не откажусь, – улыбнулась девушка.

Потрепав по загривку верного пса, Михаил Георгиевич протянул ей ладонь с орехами.

– Признаюсь вам, Варвара, что никого не встречал, на ком бы бронекостюм сидел так шикарно, как на вас, – чуть поклонился он. – Вы в нём прямо валькирия. Прекрасная дева-воительница!

Как и в начале их знакомства, девушка залилась румянцем и смущённо поблагодарила. Было видно, что учтивость егеря ей приятна. Однако же Саша и Долгоруков при этой сцене заметно напряглись. Похоже, в их противостоянии за благосклонность начальницы появился новый конкурент.

То, что по возрасту он ей в отцы годился, а может, и в деды, в расчёт не бралось. Они прекрасно понимали, покорить сердце женщины может мужчина любого возраста, если он того достоин. А у бородатого егеря, по-видимому, достоинств хватало. Физически крепок, по-мужски красив, по-джентльменски галантен – это только первые явные качества, но сколько их ещё может проявиться при длительном знакомстве?

Повосхищавшись ещё немного Вариной красотой в самых изысканных комплиментах, Михаил Георгиевич перешёл к делу:

– Раз вы уже все приоделись, прошу следовать за мной. У командования для вас важное задание, которое он вам с минуты на минуту озвучит.

И, сделав приглашающий жест следовать за ним, егерь покинул комнату. Гуськом потянувшись следом, оперативники прошествовали через две другие комнаты и остановились в третьей, по-видимому спальне. При виде кровати Тимохин с Долгоруковым напряглись ещё больше, перемещая настороженные взгляды между данным предметом мебели, Варей и хозяином дома.

Не замечая всех этих переживаний, Михаил Георгиевич неподвижно стоял перед огромным ковром, занимающим всю боковую стену спальни, и с каким-то благоговейным чувством смотрел на изображённую на нём картину.

– О! Франсуа Буше «Свадьба Амура и Психеи»! – воскликнул образованный Долгоруков. – Известная работа. Правда, я полагаю, в названии кроется ошибка. Произведение освещает один из эпизодов греческой мифологии, но у греков бога любви звали Эрос. Амур – это римский аналог, появившийся гораздо позднее.

– Всеволод, голубчик, – всплеснул руками Ашас, – да вы прямо кладезь полезной информации. В вашей блестящей на свету голове умещается столько всего интересного.

– Да помолчите уже вы оба! – строго зашипела на них лейтенант и бросила предупреждающий взгляд на Тимохина, ожидая, что и он влезет со своим комментарием. Но тот молчал, ибо свой вердикт: «Зануда», – пробурчал под нос ещё раньше высказывания «близнеца».

Не отвлекаясь на все эти препирательства, егерь продолжал стоять перед картиной, словно в каком-то трансе. Варя и остальные, не понимая причину этой неподвижности и молчания, не решались их нарушить и потому тактично помалкивали тоже. Безмолвие сцены было нарушено извне. Раздался топот множества ног, короткие команды, и в комнату ввалилась группа «волкодавов» во главе с майором.

Повинуясь жестам командира, бойцы поставили у стены четыре принесённых с собой ящика и тут же покинули помещение. Сам майор, мельком взглянув на хозяина дома, но не отвлекаясь на него, обратился к Варваре:

– Лейтенант Воронюк!

– Я!

– Головка патефо… гхм… – собрался было съязвить Анатолий Викторович, но передумал. – Извините. В общем, слушайте мой приказ вам и вашей группе.

– Так точно, готовы слушать!

– Мы подготовили дом к обороне. Парни мои знают, кому и что из них надо делать. Все действия давно отработаны и отточены. Ваша группа в данной ситуации, уж не обижайтесь, для нас досадная