Охотники на жирафов. Переселенцы Трансвааля. Гудзонов залив. - Майн Рид

далеко в сторону ружье, он ухватился за Пита, все время стоявшего в полнейшем недоумении, и прерывающимся голосом произнес:

- Это он... он... Лауренс!..

- Отец!.. Дорогой отец! - в свою очередь воскликнул незнакомец, услыхав слова Моора.

Но Карл де Моор все еще не решался верить действительности. Сын, которого он считал мертвым и оплакивал уже пять лет, сын, за которого он собирался мстить ни в чем не повинным людям, - этот самый сын жив и простирает к нему объятия!

Несчастный отец широко открытыми глазами глядел на дорогое ему лицо, но не в состоянии был сдвинуться с места.

Пит опомнился первый. Подойдя к незнакомцу, он спросил его:

- Да скажите, ради Бога, кто вы?

- Я - Лауренс де Моор, - ответил незнакомец. - Неужели пятилетний плен у бушменов так изменил меня, что отец не может сразу узнать своего сына?.. Отец, дорогой, милый отец! Это я, твой Лауренс!

С этими словами он подбежал к отцу и бросился ему на грудь.

Карл де Моор уже пришел в себя. Прижав к груди сына, он потом нежно отстранил его и, обратившись к Питу, притянул его к себе, крепко обнял и глубоко взволнованным голосом произнес:

- Без вашего вмешательства, благородный и великодушный юноша, я сделался бы убийцей своего собственного сына!

- От души благодарю вас и я, - проговорил Лауренс, протягивая Питу руку. Но позвольте мне узнать имя моего спасителя...

- Ван Дорн, - отвечал Пит, горячо пожимая руку молодого человека.

- Ван Дорн?.. Вы родственник Яна ван Дорна?

- Я его сын.

- А! - воскликнул Лауренс. - И я не мог догадаться! Ваш отец вполне достоин иметь такого сына. Я не знаю более честного человека и преданнейшего друга. Все мои несчастья и начались с того дня, когда я имел глупость покинуть тот отряд охотников, которым он командовал.

Если бы молодые люди взглянули в эту минуту на Карла де Моора, они ужаснулись бы страшной бледности, покрывшей его лицо при последних словах сына. Но им было не до того: они были слишком увлечены своим знакомством, вскоре перешедшим в самую искреннюю дружбу.

- Но по какому странному случаю мы встретились здесь, в этой пустыне? продолжал Лауренс. - Если я очутился здесь, то это очень просто. Но как попали сюда вы, да еще с моим отцом, - этого я никак не могу понять.

В коротких словах Пит объяснил причину переселения боеров и добавил:

- Судьба жестоко преследует нас. В настоящее время мы дошли до того, что не имеем возможности двинуться далее. Не знаю, что сталось бы с нами, если бы вашему отцу не пришла в голову счастливая мысль просить помощи у Мозелекатсэ, вождя племени тебелов. Завтра утром мы с вашим отцом отправляемся в путь. Вы, конечно, не откажетесь сопровождать нас?

- Конечно. Но я бы не советовал предпринимать этого путешествия именно теперь, - заметил Лауренс. - В настоящую минуту тебелы ведут войну с бушменами, у которых я был в плену. Только благодаря этому я и спасся. Пользуясь тем, что надзор за мною был ослаблен, я бежал. Несколько дней я скрывался в лесу, питаясь кореньями, потом напал на эту реку, случайно нашел у берега пирогу и вот в ней добрался сюда.

- А куда же ты направлялся? - спросил окончательно пришедший в себя Карл де Моор и внимательно вслушивавшийся в слова сына.

- У меня был хорошо обдуманный план, - ответил Лауренс. - Я уверен, что эта река впадает в реку Лимпопо. Устье этой реки образует небольшую бухту и даже порт, где есть люди. Они наверное не оставили бы меня без помощи. Вот туда-то я и рассчитывал пробраться.

- Ваш план превосходен! - вскричал Пит. - Отчего бы и нам всем не воспользоваться им? Если, как вы говорите, от тебелов нам теперь трудно ожидать помощи, то нам лучше всего воспользоваться вашим планом. Нам и в голову не приходила эта мысль. Нужно будет сообщить ее отцу.

- Да, это, действительно, будет гораздо лучше, - подтвердил и Карл де Моор.

Все трое направились к лагерю, продолжая обсуждать подробности передвижения всей колонии по реке до порта Лимпопо.

Когда отец и сын вошли в хижину первого, они снова бросились друг другу в объятия и принялись рассказывать все пережитое ими во время разлуки.

Через некоторое время явился Пит с большим свертком в руках и сказал с обычной ему задушевностью:

- Простите за мое непрошеное вмешательство в вашу беседу, но я не мог удержаться, чтобы не поспешить передать вам искренние поздравления всех наших, обрадованных вашей встречей. Все с нетерпением ждут утра, чтобы познакомиться с Лауренсом. Кстати, я вот принес кое-что для него от моей матери. Узнав, что он одет уж слишком... по-дикарски, она посылает часть моего гардероба и просит вас, Лауренс, носить это, пока мать и сестра не сошьют вам нового платья... Пожалуйста, извините, если что не так. До свидания, до завтра!

Желая избежать благодарности, молодой боер сунул в руки Лауренса сверток и поспешно убежал, но Лауренс бросился за ним и молча крепко обнял.

Когда Лауренс возвратился назад в хижину, то был очень удивлен, увидев своего отца на коленях, горько плачущего перед свертком, принесенным Питом.

Глава XV

ОТЕЦ ЛАУРЕНСА

На другой день, рано утром, Карл де Моор вышел из своей хижины, приказав сыну не показываться в лагере до его возвращения. Лауренс обещал не выходить из хижины до тех пор, пока отец не разрешит этого. Оставшись один, он задумался над вопросом, почему отец всю ночь не спал и все время стонал и плакал. Не от радости же это? Хотя Лауренс нисколько не сомневался в том, что отец сильно обрадован его неожиданным появлением и, так сказать, воскресением из мертвых, но поведение его сильно удивляло молодого человека. Что за причина, заставлявшая его так мучиться? Это была тайна, в которую Лауренс никак не мог проникнуть.

Между тем Ян ван Дорн и Карл де Моор встретились в лагере. Ван Дорн раскрыл было объятия, желая по-дружески выразить свое сочувствие радости человека, к