Новая космическая опера. Антология - Кэтрин Азаро

Но Реморы, несмотря на такие же усовершенствования, вели совсем другую жизнь. Закованные в свои оболочки, они работали на внешней стороне корпуса. Скафандры поддерживали высокую степень защиты и стандартное жизнеобеспечение; в них имелись небольшая силовая установка и система многократной очистки. Пребывание на корпусе было опасно даже в самые лучшие времена. Ни корабельные щиты, ни специальные лазеры не могли перехватывать каждую пылинку межзвездного мусора. Любое серьезное столкновение означало, что кто-то должен заняться ремонтом. Создатели корабля использовали сложных роботов, но через несколько миллиардов трудовых лет выяснилось, что они устали. Оказалось, что для этой работы лучше повысить — или понизить — в должности кого-то из людей — членов экипажа. Первоначальный замысел предполагал, что в ремонте станут принимать участие все, и короткие вахты были справедливо распределены. Даже капитаны порой облачались в скафандры, выходили в открытый космос, когда в нем было безопасно, и замазывали выбоины свежим гиперволокном…

Справедливость не продержалась долго. Появилась новая субкультура, и первые Реморы стали воспринимать корпус корабля как свои владения. Самые ранние их представители учились выживать под воздействием сильной радиации. Они сами осваивали это умение и учили своих отпрысков, как контролировать поврежденные тела. Генетика мутировала и усваивала эти мутации. Если глаз переставал видеть, возможно, из-за уникального вида рака, то Ремора мог создать новый глаз. Например, вырастить волосы, обладающие светочувствительностью, и с помощью силы воли связать их с оставшимся зрительным нервом, сделав глаз более надежный, чем тот, который заменили. Кви Ли доводилось слышать такое от людей, которые держались так, будто знали, что говорят.

Реморы якобы были счастливы обладать такой причудливой внешностью. В их культуре странные лица и новые органы являлись показателями успеха. А поскольку несчастные случаи могли произойти в любое время и без предупреждения, Реморы редко жили долго. По крайней мере, в их понимании длительности. Насколько она знала, Орлеан мог принадлежать к четвертому или пятому поколению Реморов. Пятисотлетнее дитя. Насколько она знала. Обрывки сведений, поняла Кви Ли, возвращаясь в свою оранжерею и сбрасывая одежду. Она лежала с закрытыми глазами под горячими лучами. Реморы были важными, даже необходимыми людьми, и тем не менее она чувствовала, что совершенно ничего не знает о них. А невежество — это плохо. Не так плохо, как задолжать денег одному из них, но тем не менее…

По сравнению с жизнью Орлеана ее существование казалось таким обыденным. Таким комфортным и банальным, что Кви Ли едва не устыдилась.

Перри не появился дома ни на следующий день, ни еще через сутки. Он отсутствовал уже десять дней. Кви Ли посылала сообщения туда, где Перри обычно бывал, но ответов не поступало. Осторожности ради она не объясняла, зачем он ей нужен. В этой ситуации не было ничего необычного. Скорее всего, Перри нашел что-то новенькое, а Кви Ли, мастерски овладевшая искусством ожидания, проводила дни, нанося визиты друзьям и посещая вечеринки, которые устраивались по любому поводу. Такова была ее обычная жизнь, как всегда приятная; однако Кви Ли поймала себя на том, что постоянно думает об Орлеане, представляя себе, как он идет по корпусу корабля в оболочке с пробитой изоляцией и его странное тело начинает вскипать… Бедняга…

Самым простым решением было дать ему денег. Их у Кви Ли было более чем достаточно. Пока она не перевела сумму в бело-черные чипы, казалось, что это немного. Но лучше ли, если Перри будет в долгу у нее, а не у Реморы? Кви Ли могла позволить себе вернуть этот долг, но сомневалась, что ее муж сейчас сможет собрать такую сумму. Зная Перри, она предполагала, что у него немало долгов — и людям, и инопланетянам; и Кви Ли в который раз удивилась, как позволила Перри очаровать себя. О чем она думала, соглашаясь на этот безумный союз?

Кви Ли была стара, даже по меркам бессмертных. Настолько, что почти не помнила юности. Даже ее неутомимые нейроны оказались не в состоянии вместить всю ее жизнь. Может, поэтому Перри и стал для нее благословением. Он был до смешного молод и с удовольствием делился своей молодостью, энтузиазмом и энергией. Он был щедрым любовником; он умел слушать, если разговор оказывался действительно важным, и никогда не пытался тянуть у Кви Ли деньги. Кроме того, Перри стал для нее своеобразным вызовом. Вне всяких сомнений. Может, ее друзья и не одобряли его — а несколько самых близких открыто критиковали, — но для женщины ее возраста в середине пятитысячелетнего путешествия присутствие Перри было чем-то новым, свежим и интересным. И в сравнении с ним старые друзья Кви Ли вдруг стали слегка напоминать окаменелости.

— Я люблю путешествовать, — объяснял Перри, и с его славного, красивого лица не сходила улыбка. — Ты знаешь, что я и родился на корабле? Всего через несколько недель, как мои родители поднялись на борт. Они добрались до колониального мира и там остались, ну а я продолжил полет. Это был мой выбор. — Он засмеялся, и в глазах его отражалось искусственное небо ее потолка. — Ты знаешь, что мне хотелось бы сделать? Увидеть весь корабль, обойти все его переходы и пещеры. Я хотел бы изучить все его водоемы, познакомиться со всеми чужаками…

— В самом деле?

— …и даже посетить их районы. Их дома. — Еще один смешок и эта заразительная улыбка. — Я только что вернулся из зоны слабой гравитации — в шести тысячах километров внизу. Там обитают какие-то паукообразные существа. Ты должна их увидеть, любимая! Не буду льстить им, убеждая тебя, что они грациозны, но любоваться звездопадами — это лишь немногим лучше.

Он ее восхищал. Кто еще из тех, кого она знала, мог так терпимо относиться к инопланетянам с их странными запахами и непостижимыми мозгами? Не стоило и сомневаться, что Перри был удивительным. Даже самые ее критически настроенные друзья признавали это, и, как они ни ворчали, всем хотелось послушать о последних приключениях Перри в пересказе его жены.

— Будь у меня такая возможность, я бы навсегда остался на борту.

Рассмеявшись, она спросила:

— И ты мог бы себе это позволить?

— Вряд ли, — признал Перри. — Но по крайней мере этот оборот я оплатил полностью. Еще, конечно, ежедневные расходы… Но все в порядке. Поверь мне, когда в одном месте собраны миллионы обеспеченных существ, всегда есть способы заработать себе на жизнь.

— Законные способы?

— Можно считать и так. — Да, юмор у него бывал грубоватый. Но позже, в мрачном настроении, он признавался: «У меня есть враги, любовь моя. Я тебя предупреждаю. Как любой другой, я совершал ошибки — грехи молодости, — но, по крайней мере, честно говорю о них».

Может, и были у него грехи. Тем не менее он ничем не вызвал ее неприязни или враждебности.

— Нам следует пожениться, — предложил Перри. — Почему бы и нет? Нам нравится быть друг с другом, но мы можем проводить время и врозь. Что скажешь? Откровенно говоря, не думаю, что тебе нужен партнер, который станет торчать рядом с тобой и днем и ночью. Верно, Кви Ли?

Он был прав. Спорить не стоило.

— Небольшой уютный брак, — заверил он ее. — Строго по правилам. Я получаю приют, а ты — неприкосновенную частную жизнь плюс несравненный источник развлечений в моем лице. — Он долго хохотал, а потом добавил: — Я обещаю: ты будешь первой слушать мои новые истории. И я никогда, никоим образом не стану из тебя сосать кровь, дорогая. С тобой я буду безукоризненным джентльменом.

Кредитные чипы Кви Ли положила в потайной карманчик. Добравшись до станции, она по одной из вертикальных труб двинулась к обшивке корабля. Теперь нужно было найти имя Орлеана в списке команды. Единственный Орлеан жил в Порту Бета, но не упоминалось, Ремора он или нет. Порты были обширными сооружениями, где грузовые такси швартовались к кораблю, доставляя новых пассажиров из соседних инопланетных миров. Эти километровые иглы были удобны для того, чтобы стартовать и причаливать, набирая или сбрасывая скорость. Двигатели корабля лишь время от времени корректировали курс, избегая столкновений с пылевыми облаками, которые порой встречались на спирали.

И так происходило всегда, когда Кви Ли доводилось посещать порт. Но сегодня нигде не было видно даже такси — они охотились за пассажирами побогаче. У команды, в которую не входили Реморы — капитаны, их помощники и прочие, — в данный момент, казалось, не было работы или Кви Ли просто не замечала их деятельности. Кви Ли стояла на самом дне порта — огромного цилиндра, закупоренного крышкой километровой толщины из гиперволокна высшего качества. Единственными туристами были инопланетяне, какие-то рыбообразные создания в пузырях воды или аммиака, проплывавшие мимо нее. Кви Ли чувствовала себя маленьким тунцом; она слышала, но не понимала их резкого щелканья. Может, они насмехаются над ней? Догадаться было невозможно, отчего ее раздражение усиливалось. Наверно, Кви Ли их страшно забавляет. Она испытывала растерянность и в то же время страшную тоску по дому.