Ночь без звезд - Питер Гамильтон

креслами. На одном, озираясь по сторонам, сидел Флориан с глупой счастливой улыбкой, растянувшей губы. «Подводная лодка! Ангел-воительница! Великая Джу, Эсси наконец-то в безопасности».

Ангел-воительница склонилась над девочкой, приложила маленькую зеленую полусферу к ее шее. Эсси с облегчением выдохнула.

— Спасибо тебе, — сказал Флориан. — За все.

Ангел-воительница повернулась к нему.

— Думаю, твоей лодыжке тоже не повредит медицинская помощь. А еще тебе обязательно нужно принять душ.

Он стыдливо улыбнулся.

— Ага, но можешь обо мне не беспокоиться. Я умею пользоваться аптечкой.

— В самом деле?

— Космический аппарат поделился со мной всеми файлами, когда попросил защитить Эсси.

— Дай-ка я проясню ситуацию. Космический корабль Содружества в один прекрасный день просто спустился с небес и попросил тебя помочь?

— Э-э-э, ну… Да.

— Ха! Однажды и со мной такое случилось. Очень давно.

— Правда?

— А то. — Она подмигнула и бросила ему на колени аптечку, гораздо больше размером, чем та, которой снабдил его космический аппарат. — Положимся на твои способности, а я тогда постараюсь увести нас отсюда.

— Куда мы пойдем? — спросил Рай Эвин.

— В порт Чана, — ответила Ангел-воительница. — Там рядом со мной вы будете в полной безопасности.

Флориан прицепил диагностическую манжету на распухшую лодыжку. Даже малейшее касание причиняло боль. Результаты вспыхнули на дисплее экзозрения. Он выбрал несколько средств, которые могла произвести аптечка.

— Эсси, детка, как ты?

Эсси грустно улыбнулась ему. Она подняла руку и медленно оторвала усохший орган памяти с виска. Вместо него на коже остался жуткий рубец.

— Прости, Флориан, я знаю, ты хотел как лучше, но у меня другое имя.

— О! И как тебя зовут?

— Паула Мио.

КНИГА ПЯТАЯ

Тихая гавань

1

Три тысячи лет широкий прямой проспект в центре Варлана назывался бульваром Уолтона, он тянулся от парка Бромвеля до самого Капитанского дворца. И хотя нынешние жители столицы давно забыли историю его появления, бульвар проложили по канаве, которую пропахал «Вермиллион» во время своего неудачного приземления. По обе стороны проспекта стояли высокие десятиэтажные правительственные здания, окруженные аккуратно стриженной травой и деревьями.

Так выглядел бульвар Уолтона двести пятьдесят лет назад. Теперь на нем располагалось гораздо меньше прекрасных статуй и фонтанов — их убрали после беспорядков во время революции Слвасты и так ничем и не заменили. Нынешний народный городской совет проложил трамвайную линию посреди мостовой и переименовал бульвар в честь Брайана-Энтони — какого-то забытого героя революции.

Стонел смотрел на длинный малинового цвета трамвайный вагон, мимо которого бронированный лимузин «Зиккер» поднимался вверх по бульвару Брайана-Энтони впереди колонны НПБ — пяти бронетранспортеров для перевозки личного состава Варланского полка и двух огромных грузовиков. Пассажиры едва ли обратили внимание на правительственный кортеж, проезжавший за мутными окнами трамвая.

«Как типично для жителей столицы, измученных жизнью стоиков, — подумал он. — Госслужащие вечно куда-то мчатся, у них постоянно очень важные миссии. Кому есть до этого дело? Ничего не меняется. Жизнь как шла, так и идет. — Стонел недовольно вздохнул, бросив взгляд на туповатых, словно скот, пассажиров трамвая. — Если бы вы только знали».

Одного взгляда в боковое зеркало над широким крылом «Зиккера» хватило, чтобы удостовериться: грузовик с космическим аппаратом из Содружества по-прежнему едет следом. Это слегка удивило директора.

Стонел не представлял возможностей аппарата, но не сомневался: если тот захочет — сможет остановить даже грузовик. Летя из Ополы в столицу, Стонел почти постоянно пребывал в испуганном оцепенении, ожидая катастрофы в любой момент. Военнослужащие сил ПВО, наверное, сочли его сумасшедшим, когда Стонел приказал обеспечить его парашютом, который в итоге весь полет пролежал на сиденье рядом с ним. Стонел не обратил внимания на почти неприкрытые издевки над его паранойей. Никто с его профессией не смог бы дожить до ста тридцати двух лет, не обладая достаточной дозой подозрительности вкупе с исключительными политическими способностями.

«Зиккер» прибыл в огромный Народный дворец. До революции широкую дворцовую площадь окружал высокий забор из металлических прутьев, позволявший туристам и жителям Варлана любоваться церемониальной дворцовой стражей в великолепной форме при смене караула. Теперь на месте забора стояла толстая четырехметровая стена. Ворота из армированной стали открылись, пропуская конвой.

Через огромную арку в фасаде дворца транспорт проехал в главный двор, затем еще через одну во двор поменьше, усаженный розами. Там «Зиккер» и остановился, а грузовик медленно двинулся по мощеному пандусу вниз к открытым деревянным дверям и исчез внутри.

Стонел спустился по пандусу к старым конюшням. Там его уже ждала Фаустина во главе небольшой команды помощников. Главе отделения перспективных исследований Седьмого отдела исполнилось сто пятьдесят четыре года, но бодрости ей хватало. Редкие седые волосы, напоминавшие узкий берет, обрамляли широкое лицо с обвисшей морщинистой фарфоровой кожей. Многие ошибочно полагали, что ее внешность свидетельствует об угасшем интеллекте, но глаза ее смотрели на заднюю часть грузовика с любопытством двенадцатилетнего ребенка.

Морпехи открыли двери грузовика. Фаустина нетерпеливо вглядывалась в темный кузов.

— Поднимай, — сказала она одному из своих помощников.

Большой погрузчик подъехал к грузовику сзади, его длинные зубцы медленно вошли внутрь кузова. Помощник внутри махнул водителю рукой.

— Директор Стонел, — сказала она. — Как волнительно!

— Я так и думал, что вам понравится.

— Значит, с момента приземления вы его не вскрывали?

— Нет. Не считая защитного слоя, разумеется.

— Да, похоже, вокруг аппарата силовое поле Содружества. Значит, он все еще действует. Внутри, по всей видимости, функционирует электрогенератор, а также вычислительная машина, управляющая системами.

— Должно быть, так. Мы думаем, аппарат кого-то привез на Бьенвенидо.

— В самом деле? Кого?

Стонел чуть не улыбнулся, услышав ее небрежный вопрос. Фаустина даже не посмотрела на него, когда спрашивала. Ее интересовала лишь наука. Люди и политика не привлекали ее внимания, как и аппараты, и электрический ток. Вот почему она являлась идеальным кандидатом для этой работы. Он лично одобрил ее назначение шестьдесят лет назад, переведя сюда с факультета математики Варланского университета. Она обладала исключительным умом, но на своей кафедре никогда бы не поднялась выше штатного профессора. Стонел не нуждался в людях, умевших продвигаться по службе или обладавших партийными связями. Он искал человека, способного полностью посвятить себя работе.

Подразделение передовой науки было небольшим, но за шестьдесят лет под руководством Фаустины регулярно выдавало пусть и скромные, но постоянные результаты. Кроме того, Стонел не опасался утечки информации к элитариям. Ученый совершенно не думала о мире, находившемся за границами ее царства.

— Мы думаем, что ребенка, — сказал полковник. — Один из моих людей разыскивает его.

Теперь ему наконец-то удалось завладеть вниманием Фаустины.

— Ребенка? Разве не странно, что Содружество прислало