Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы - Николай Седых

Таким образом, разгром нашего Крымского фронта и потеря Керченского полуострова поставила одновременно в безнадежное положение и Приморскую армию, защищавшую вместе с моряками Черноморского флота Севастополь. Этот чрезвычайно важный наш стратегический район на Черном море был потерян почти на два года.

Поражение в Крыму было тяжелым, а самое главное – трудно объяснимым событием. Здесь невозможно сослаться на неожиданное наступление немцев или на их значительное превосходство. Все было как раз, наоборот.

Поэтому Мехлис прекрасно знал, что итогом крупного поражения в Крыму неизбежно будет так называемый «разбор полетов», в результате которого Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным будут сделаны самые серьезные выводы, с наказанием виновных. Теперь уже ему, Мехлису, придется отвечать по полной программе, ведь не исключалось, что могут и приговорить к высшей мере наказания, так же как приговорили с его подачи Героя Советского Союза Д. Г. Павлова.

Хитрого Мехлиса такая перспектива никак не устраивала, поэтому он, прекрасно понимая, чем кончилось его руководство как представителя Ставки Верховного Главнокомандования в Крыму, уже в самом начале немецкого наступления приступил к активному поиску, вместо себя, очередного «козла отпущения». Таким «козлом отпущения» по случайному совпадению оказался человек по фамилии Козлов, командующий Крымским фронтом, генерал – лейтенант.

С учетом изложенного к вечеру первого дня наступления немцев И. В. Сталин получает от Л. З. Мехлиса телеграмму – донос на Д. Т. Козлова, который начинался так:

«Теперь не время жаловаться, но я должен доложить, чтобы Ставка знала командующего фронтом. 7 мая, то есть накануне наступления противника, Козлов созвал военный совет для обсуждения проекта будущей операции по овладению Кой – Асаном. Я порекомендовал отложить этот проект и немедленно дать указание армиям в связи с ожидаемым наступлением противника… Сопротивлялся также Козлов выдвижению дополнительных сил на участок 44–й армии».

В общем, Мехлис и на этот раз готовил очередное расстрельное дело, теперь уже на командование Крымским фронтом: генерал – лейтенанта Д. Т. Козлова, члена Военного совета дивизионного комиссара Ф. А. Шаманина, начальника штаба генерал – майора П. П. Вечного.

Но И. В. Сталин уже был не тем, которым он был около года назад, в июле 1941 г. За это время Верховный Главнокомандующий много понял и многому научился, поэтому на донос его автору направил следующий ответ:

«Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечая за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобная, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы – не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если «вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать», а Вы не приняли мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для Вас. Значит, Вы еще не поняли, что Вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки.

Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но Вы не можете не знать, что у нас нет в резерве гинденбургов. Дела у вас в Крыму несложные, и Вы могли бы сами справиться с ними. Если бы Вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронта, и танки не прошли бы. Не нужно быть Гинденбургом, чтобы понять эту простую вещь, сидя два месяца на Крымфронте».

Вот и верь нашим некоторым маршалам после такой, классической, «выволочки» Мехлису, что Сталин руководил войной по глобусу.

К сожалению, ситуация и крайне неудовлетворительные последствия действий наших войск в Крыму были тогда, весной – летом 1942 г., не единичными событиями на советско – германском фронте. Необходимо было извлекать уроки из поражения в Крыму, с целью недопущения подобного на других участках фронта.

Для этого И. В. Сталин и Ставка Верховного командования детально изучили ход Керченской операции и издали по этому поводу специальную директиву от 4 июня 1942 г., в которой указывалось:

«Основная причина провала Керченской операции заключается в том, что командование фронта – Козлов, Шаманин, Вечный, представитель Ставки Мехлис, командующие армиями фронта, и особенно 44–й армии генерал – лейтенант Черняк, и 47–й армии генерал – майор Колганов – обнаружили полное непонимание природы современной войны…».

Далее в директиве указывались причины поражения Крымского фронта: потеря управления войсками; недооценка разведки, отдание приказов без учета обстановки на фронте, не зная истинного положения войск; отсутствие резервов; запаздывание с отдачей приказов; игнорирование средств радиосвязи; отсутствие должного взаимодействия между армиями, видами и родами войск, особенно между наземными силами и авиацией фронта.

Несмотря на губительные результаты своих действий для Крымского фронта, Мехлис отделался, если судить по его же меркам, слишком легко. И. В. Сталин понизил его в звании, до корпусного комиссара, и сместил с высоких должностей заместителя наркома обороны и начальника Главного политического управления Красной Армии. Предоставив Мехлису возможность быть полезным стране в качестве члена Военного Совета армии, затем – некоторых фронтов.

Были сняты с должностей и понижены в звании на одну ступень командующий фронтом генерал – лейтенант Козлов, дивизионный комиссар Шаманин. Снят был с должности начальник штаба фронта генерал – майор Вечный. Командующие армиями генерал – лейтенант Черняк и генерал – майор Колганов, командующий ВВС фронта Николаенко понижены были в звании до полковника.

В тяжелых боях и ценой большой крови советские войска приобретали боевой опыт, обобщали его, совершенствуя свое мастерство, однако, как показали лето и осень 1942 г., это происходило не так быстро, как хотелось.

Начатые советским командованием наступательные операции под Харьковом и Ленинградом, в районе Ржев – Вязьма, а также попытка уничтожить уже окруженное крупное соединение противника под Демянском окончились также весьма неудачно.

Особенно тяжелые последствия имел провал нашей Харьковской наступательной операции (12–24 мая 1942 г.). Инициаторами этой операции и ее «героями» оказались маршал Тимошенко и Хрущев, скрытый троцкист и будущий главный «застрельщик» борьбы с культом личности.

Боевые действия эти два «стратега» начали 12 мая 1942 г., с переходом в наступление войск ударных группировок Юго – Западного фронта. На участке порыва были сосредоточены огромные наши силы: 22 дивизии, 2860 орудий и 5600 танков. Кроме того, в прорыв должны были вводить два танковых корпуса, три кавалерийские дивизии и мотострелковую бригаду. В резерве у командующего Юго – Западным фронтом еще оставались две стрелковые дивизии, один кавалерийский корпус и три отдельных танковых батальона.

Оборона немецких войск как севернее, так и южнее Харькова была прорвана. К исходу 14 мая были созданы условия для того, чтобы за счет ввода наших подвижных соединений развить успех и завершить окружение крупной группировки противника в районе Харькова.

Однако эту благоприятную обстановку командующий направлением маршал Тимошенко не смог использовать. Из-за низкой эффективности собственной разведки, он был немцами введен в заблуждение. В результате первоначальный успех не был развит. Время для эффективных действий было упущено. Противник успел завершить перегруппировку своих сил, и 17 мая в 5 часов 30 минут немцы сами перешли в наступление. Удар был классическим: под основание клина наших войск на Барвенковском направлении. Через час немцы прорвали фронт и прошли по тылам нашей 9–й армии 10 километров. Тем не менее, войска Тимошенко и Хрущева продолжали наступать на Харьков, еще более усложняя собственное положение.

Только во второй половине 19 мая наши войска Юго – западного направления перешли к обороне, пытаясь последующим совместным контрударом отразить врага и восстановить положение. Однако, вследствие недостаточно налаженной организации управления войсками, согласованного контрудара не получилось. Части Юго – Западного фронта вступали в бой разрозненно и не смогли выполнить поставленную перед ними задачу.

Войска немецкой армейской группы «Клейст» в составе 1–й танковой и 17–й армий, наступавшие из района Краматорска, нанесли удар по оголенному южному флангу маршала Тимошенко. 20 мая 6–я армия Паулюса нанесла контрудар восточнее Харькова и через четыре дня соединилась с Клейстом западнее города, окружив основные ударные соединения советских армий.

Все наши соединения, отрезанные западнее Северного Донца, вынуждены были объединиться в одну группу под командованием заместителя командующего фронтом генерала Ф. Я. Костенко. Борьба советских войск в окружении была очень тяжелой. Как и всегда в подобных случаях, наши войска ощущали острый недостаток боеприпасов, горючего и продовольствия. Лишь отдельным отрядам и группам удалось прорваться к своим, на левый берег Северного Донца. К 28 мая сопротивление наших войск было сломлено. По немецким данным, в харьковском котле было захвачено или погибло 240 000 советских солдат, 2026 танков и 1249 орудий. Тимошенко и Хрущев сумели вовремя смыться, однако среди погибших оказались перспективные советские генералы Ф. Я. Костенко, Л. В. Бобкин, А. М. Городнянский и К. П. Подлас.