Две дороги - Василий Ардаматский

Это, однако, не мешало Кириллу находиться в теснейшем контакте с гитлеровцами и особенно с их службой безопасности, в полное распоряжение которой он отдал болгарскую разведку и контрразведку. У него была даже личная переписка с самим Гиммлером. Но он старался заглядывать и в будущее и потому все время поддерживал связи и с разведками Англии, Франции и Америки. Он отлично знал действовавших в Болгарии во время войны резидентов этих разведок, понимая, чем они занимаются, и не только не мешал им, но и сам поддерживал с ними тайные контакты, вел сними сложную и хитрую игру.

Что же касается чисто внутренних дел Болгарии, которые он называл вентиляцией собственного дома, то здесь он был инициатором самых коварных и злодейских операций против болгарских патриотов. И не кто иной, как он, разработал план устранения одного за другим руководителей Военного союза. О плане знали только двое: он и царь. Практическими исполнителями плана были, конечно, не они — в распоряжении Кирилла было достаточно наемных палачей.

И вот как раз при обсуждении этого плана между Кириллом и его венценосным братом возникло разногласие в отношении Заимова. Царь считал, что с ним надо повременить, а Кирилл настаивал на его устранении.

— Песня, не спетая до конца, не песня, — говорил он, прохаживаясь перед столом, за которым, ссутулясь, сидел его брат. Между прочим, Кирилл любил образную речь, особенно когда разговор шел о делах не очень респектабельных.

— Особая популярность этой фамилии может вызвать опасный резонанс, — тусклым голосом возразил Борис.

— Мы не имели бы сена, если бы крестьяне, кося траву, оберегали цветы, — сказал Кирилл, сбоку смотря на брата выжидательно и с усмешкой.

— Он еще может пригодиться, — не уступал Борис.

— Ты хочешь сам услышать то, что он сказал твоему Тошеву? Не понимаю тебя. — Кирилл вздохнул и, вернувшись к столу, сел в кресло, всем своим видом показывая брату, что он устал убеждать его в том, что для него было бесспорно.

— Все-таки мой разговор с ним оставляет надежду, — прервал молчание царь.

— Ни ма-лей-шей, — раздельно произнес Кирилл.

— Ты знаешь военных хуже меня, — сказал Борис.

— Я хорошо знаю Заимова и так же хорошо знаю, что он думает о тебе. — Кирилл решил сыграть на болезненном самолюбии брата.

— Хорошо, — помолчав, сказал царь. — Но несколько позже.

Кирилл знал упрямство брата и больше не спорил.

...Получив сейчас донесение о беседе Заимова с русским атташе Сухоруковым, Кирилл немедленно отправился к брату.

Царь Борис завтракал в комнатке рядом с его кабинетом. Все как обычно: картофельный салат с зеленью, овечий сыр, кофе. Кирилла раздражали и истовое вегетарианство брата, и его показная скромность в быту, будто в пику ему, любящему и комфорт, и изысканную еду. Его иногда просто подмывало сказать брату, что он-то знает, какие несметные сокровища хранит в своих ларцах его супруга, и спросить, не думает ли монарх своими картофельными салатами замолить грехи супруги. Но он был только братом царя.

Положив на стол донесение, князь демонстративно отвернулся и стал разглядывать давно известный ему висевший на стене натюрморт — тоже вегетарианский, на котором в центре был изображен натурально лоснящийся тугой кочан капусты.

— Что ты предлагаешь? — услышал он за спиной недовольный голос брата.

— Прежде всего тебя и меня следует поздравить с тем, что мы подарили русским великолепного агента, — князь подошел к столу и сел напротив брата.

Борис сердито вырвал из ворота салфетку и принялся ее аккуратно складывать, это неизменно входило в ритуал демонстрации его скромности и бережливости. Но сейчас он, наверно, еще и выигрывал время, чтобы подавить раздражение.

— Тебе известно, что его завербовали? — спросил Борис строго.

— Нет пока, — ответил Кирилл. — Но, когда помешанный на любви к русским начальник артиллерии уединяется с русским военным атташе, я не могу быть спокоен за нашу армию.

— Он слишком крупная фигура, чтобы русские стали его вербовать, а симпатии семьи Заимовых к русским выражены даже в памятниках, стоящих в наших городах.

— Тем не менее я встревожен, — резко произнес Кирилл.

— Что ты предлагаешь? — снова спросил царь, но теперь явно примирительно.

— Считаю своим долгом обезвредить его.

— И чтобы снова по всем углам говорили, что его убили мы?

— Хорошо. Что предлагаешь ты? — устало поинтересовался князь.

— То же, что и ты, но сделать это гласно и опираясь на закон. Я еще раз хочу сказать тебе, что Заимов фигура для болгар особая. Прошу тебя, ты же это умеешь, придумай, как это сделать...

Князь долго молчал, смотря мимо брата, он уже обдумывал пришедшую ему в голову мысль.

Вернувшись к себе, Кирилл достал из сейфа досье на Заимова и углубился в его изучение. Это досье давно и скрупулезно собирала болгарская охранка. Особенно активно за ним следили со времени его сближения с Военным союзом. Фиксировались все его споры с лидерами союза по поводу переворота и даже отдельные фразы, оброненные им в случайных разговорах. Было тут и изложение его переговоров с деятелями политических партий, хотя, как правило, эти разговоры велись им с глазу на глаз. Особый раздел досье — высказывание Заимова о Германии и Советском Союзе. Сюда Кирилл вложил и последнее донесение. В разделе «Переписка» хранились выдержки из перлюстрированных охранкой писем Заимова и писем к нему. И наконец, в отдельном запечатанном конверте лежали две страницы, на которых были высказывания Заимова о царе Борисе.

Кирилл не мог отказать себе в удовольствии распечатать конверт и еще раз прочитать точные и злые мысли генерала о царе и его окружении. Здесь было и высказывание о нем самом, но оно не могло его разозлить, потому что Заимов называл его «умной и хитрой бестией, злым духом царского двора».

— Ну что ж, — вслух сказал князь Кирилл, закрывая досье. — Я постараюсь оправдать вашу характеристику, господин генерал.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Бывший руководитель союза Дамян Велчев, живший в Югославии, оставался верен своим честолюбивым и авантюристическим планам. Получив из Болгарии от своих сообщников известие о том, что в стране созрела благоприятная обстановка для его возвращения, он нелегально переходит границу. То ли из-за плохой организации перехода, то ли от того, что к этому делу приложили руку люди князя Кирилла, но вышло так, что Велчев перешел границу как раз там, где его поджидали не единомышленники, а агенты охранки. Он был арестован. Возникло судебное дело Велчева и его группы, их обвиняли в измене и заговоре против государства.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});