Темная половина (Dark Side) - Стивен Кинг

Сбоку от ящика лежала яркая пара швейных ножниц.

Она положила Уэнди обратно в ее кроватку, метнула взгляд на дверь и поспешила к шкафу. Схватила ножницы и два полотна для нарезания пеленок. Придержала полотно ртом, как это делают портнихи, и расстегнула молнию на юбке. Она запрятала ножницы внутрь своих трусиков и застегнула юбку. Образовался небольшой бугорок от ручек ножниц, обернутых тканью для пеленок. Она не думала, что обычный мужчина смог бы заметить этот бугорок, но Джордж Старк не был обычным мужчиной. Она выпустила блузку поверх юбки. Лучше так.

— Бет! — голос был явно на пределе. Что еще хуже, он раздавался уже посредине лестницы, хотя она никогда бы ранее не поверила, что по ней можно подняться, не вызвав у этой старушки всевозможных потрескиваний и постанываний.

И как раз тут зазвонил телефон.

— Ты приведешь их вниз сюда сейчас же! — проорал Старк, и Лиз бросилась поднимать Уильяма. У нее не было времени на нежности, и потому каждый из детей запустил свои голосовые мощности на всю катушку, когда она спустилась с ними, держа обоих на груди. Старк был у телефона, и Лиз ждала, что он еще более разъяриться от этого шума. Напротив, он выглядел очень довольным… и тогда она поняла, что он может быть столь удовлетворенным, лишь разговаривая в этот момент с Тадом. Вряд ли у Старка что-то получилось бы лучшее, если даже он использовал бы заранее приготовленную магнитозапись.

«Последнее средство убеждения», — подумала Лиз и ощутила прилив бешеной ненависти к этому гниющему существу, которое не имело никаких прав на существование, но отказывалось исчезнуть из этого мира.

Старк держал карандаш в одной руке, слегка постукивая концом с резинкой по телефонному столику, и она вдруг сообразила с большим изумлением, что это был «Бэрол блэк бьюти». — «Один из карандашей Тада, — подумала Лиз. — Разве он был в кабинете?»

Нет, конечно, он не мог побывать в кабинете, и карандаш не принадлежал Таду. Эти карандаши были просто куплены Старком когда-то. Он записывал этим карандашом что-то прописными буквами на обложке телефонного справочника. Когда она приблизилась к Старку, смогла прочитать две фразы: «УГАДАЙ ОТКУДА Я ЗВОНЮ, ТАД?» — гласила первая. Вторая была короче: «РАССКАЖЕШЬ КОМУ-НИБУДЬ — И ОНИ УМРУТ».

И словно в подтверждение этому Старк сказал: «Нет проблем, как ты сам можешь слышать. Я не тронул ни волоска на их прелестных головках».

Он повернулся к Лиз и подмигнул ей. Это была самая отвратительная сцена — словно они здесь были заодно. Старк поправил свои темные очки левой рукой. Его глаза блеснули, как мраморные, на лице словно плавящейся восковой фигуры.

— Пока, — добавил он.

Затем Старк слушал Тада и ухмыльнулся. Даже если бы его лицо не разваливалось буквально на глазах Лиз, эта улыбка выдавала всю мрачность и порочность Старка.

— Что насчет нее? — спросил Старк журчащим голосом, и в этот момент Лиз впервые почувствовала, что ее ярость достигла той же степени, что и страх, и она впервые вспомнила о тете Марте и крысах. Она желала бы, чтобы тетя оказалась здесь сейчас и позаботилась об этой особенной крысе. У нее были ножницы, но это не значило, что он позволит их раскрыть, когда у Лиз возникнет в них потребность.

Но Тад… Тад знал насчет тети Марты. И идея посетила ее.

Когда разговор закончился и Старк повесил трубку, она спросила, что он собирается делать.

— Быстро убирайся отсюда, — сказал он. — Это моя специализация. — он протянул руки. Дай мне одного из детей. Неважно, кого.

Она отшатнулась от него, инстинктивно прижимая обоих младенцев к груди. Они уже было успокоились, но при ее порывистом движении снова начали всхлипывать и хныкать.

Старк терпеливо взглянул на нее.

— У меня нет времени убеждать тебя, Бет. Не заставляй прибегать к этому средству. — Он указал на паяльную лампу в кармане. — Мне бы не хотелось чем-то повредить твоим детям. Если подойти к делу с юмором, то я ведь тоже, в некотором роде, их папаша.

— Не смей говорить так! — закричала Лиз и попыталась еще более отодвинуться от него. Она тряслась, готовая в любой миг сорваться.

— Возьми себя в руки, женщина.

Слова были ровными, без чувств и мертвенно холодными. Они создали ощущение словно ее хлестнули по лицу мешком с холодной водой.

— Соберись с мыслями, радость моя. Мне надо выйти наружу и загнать эту полицейскую машину в твой гараж. Я не могу допустить, чтобы ты унеслась по дороге бегом, пока я буду заниматься этим. Если у меня с собой будет один из твоих малышей — мой, так сказать, побочный отпрыск — я не буду беспокоиться насчет всего сказанного. Я уже тебе сказал, что не хочу причинить какой-либо вред тебе и детям… и даже если бы я это сделал, что я этим выиграл бы если повредил этому ребенку? Мне нужно твое содействие. Но ты не идешь на него. Сейчас ты либо передашь мне одного — либо я займусь обоими ими — не убью, а изувечу их, на самом деле — и только ты будешь виновата в этом.

Он протянул руки. Его рушащееся лицо было сурово и словно замерло. Взглянув на него, она ясно поняла, что никакие доводы и мольбы не переубедят его. Он даже не станет слушать. Он просто выполнит свою угрозу.

Она подошла к нему, и когда он попытался взять Уэнди, ее рука напряглась снова, на какой-то миг препятствуя этому. Уэнди начала плакать еще сильнее. Лиз освободила свою хватку, позволив Старку взять девочку, после чего та снова продолжала свой плач. Лиз взглянула в его глаза. — Если ты что-то ей сделаешь, я убью тебя.

— Я знаю, что ты попытаешься, — сказал Старк печально. — Я очень уважаю материнство, Бет. Ты считаешь меня монстром и, может быть, ты права. Но настоящие монстры никогда не имеют чувств. Я думаю, что именно это и делает их такими страшными. Я не собираюсь повредить эту малышку, Бет. Она будет в безопасности… пока ты будешь содействовать мне.

Лиз теперь держала Уильяма на обеих руках, и никогда еще она не чувствовала такой пустоты в своих руках. Никогда еще в своей жизни она не ощущала с такой уверенностью, что сделала ошибку. Но что еще могла она сделать?

— А кроме того… взгляни-ка! — выкликнул Старк, и в его голосе было что-то, чему она никак не могла и не должна была верить. Нежность, которую она уловила, должна была быть поддельной, только одной из его ужасных шуточек. Но он смотрел вниз на Уэнди с глубоким и непритворным вниманием… и Уэнди разглядывала его, увлеченно, не плача более. — Малышка не знает, как я выгляжу. Она не боится меня ни чуточки, Бет. Ни чуточки.

Лиз наблюдала в молчаливом ужасе, как Старк поднял свою правую руку. Он снял перчатку, и она смогла увидеть перевязанное бинтом место на ладони, в точности там же, где и Тад носил повязку, только на своей левой руке. Старк открыл кулак, сжал и снова разжал. Было видно затвердевшим скалам, что эти движения причиняют ему боль, но он их делал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});