Круги в пустоте - Виталий Каплан

- Ты! - внезапно выкрикнул тощий, тыча в кассара левой рукой. - Это ты наслал огонь! Я почуял! Люди, хватайте его!

- Я, - мрачно улыбнулся кассар. Подбежавшему сбоку Митьке стало не по себе при виде этой улыбки. - Только нет людей, люди там вот, далеко, пожар тушат. Нет людей, жрец. И тебя тоже нет. Не тратя больше слов, он резко взмахнул мечом. С воем тощий жрец обрушился в пыль, пытаясь обеими руками сжать разрубленный живот, впихнуть туда выползающие внутренности.

Кассар, не оборачиваясь, вновь ткнул мечом - и застывший на месте староста медленно осел наземь. Из перерубленного горла темным потоком хлынула кровь, она бурлила и быстро впитывалась в изголодавшуюся по влаге землю.

- Кто ты? - просипел жрец, все еще живой. Несмотря на чудовищную боль, он сумел приподняться и глядел на кассара тяжелым, ненавидящим взглядом. - Налагаю на тебя...

- Ничего ты уже не наложишь, колдун, - устало вздохнул Харт-ла-Гир. Это уже не твоя область. Уйди же спокойно в нижние пещеры, зная, что смерть твоя, возможно, послужит спасению многих... до высоты коих ты так и не сумел подняться. Не бойся, сейчас я прекращу твою боль.

Он резко взмахнул мечом - и мгновение спустя отрубленная голова жреца, сверкая глазами, покатилась вниз, на истоптанную сотнями ног землю.

- Стоять можешь? - деловито спросил кассар остолбеневшего мальчишку.

Тот, пошатнувшись, молча кивнул.

- А идти? Впрочем, вижу. Нам пора.

Ни говоря ни слова, он легко, точно полено, подхватил пацана под мышку и быстрым шагом направился к ждущему их Угольку. Митька помчался туда же.

- Так, Митика, - озабоченно проговорил кассар, - сейчас нам нужно удирать, и быстро. Уголек нас троих долго не потащит. Поэтому поедете вы двое, я побегу следом.

- Но... - запнулся Митька, - я же не умею.

- Учиться уже некогда, - спокойно возразил Харт-ла-Гир. - Но не бойся, Уголек умный, он вас не скинет. Ты, главное, мальчишку держи покрепче.

С этими словами он, опустив пацана наземь, схватил Митьку за плечи и резко подбросил вверх. Тот сам и не заметил, как оказался в седле. Кассар сейчас же подал ему мальчишку, который, похоже, пребывал сейчас в глубоком обмороке.

- Усадил его? Теперь держи крепко, и ногами, ногами сжимай бока. Да не ребенку, дурень! Коню! Затем он обхватил морду Уголька и что-то ласково, но настойчиво зашептал тому в ухо. Сколько Митька ни прислушивался, уловить слов он не мог. Наверное, опять какая-то ахинея на древнем языке.

Додумать мысль он уже не успел - стремительно сорвавшись с места, Уголек помчался вперед, на объятую дымом и пламенем улицу. Непонятно откуда взявшийся ветер обдувал Митьке лицо, но все равно отвратительный запах гари забирался в ноздри. С обеих сторон вскоре встали огненные стены, обжигающие волны воздуха перекатывались через улицу, и трудно было дышать. Уголек мчался как никогда раньше - казалось, это не конь, а прямо-таки мотоцикл.

Мальчишка в Митькиных руках так и не приходил в сознание. А вдруг задохнется? - грызли мозг тревожные мысли, но все, что он мог сделать - это крепче сжать щуплое, горячее тело.

Кто-то мельтешил в дыму, кажется, кого-то Уголек сбил с ног, сам того не заметив. Кажется, вслед доносились хриплые проклятия - Митька сейчас думал лишь об одном: прорваться бы. Только бы прорваться!

Вскоре показались распахнутые ворота. Сюда огонь еще не успел добраться, зато добрались стражники. Двое поджарых парней судорожно пытались свести тяжелые створки. Миг - и оба, чуть слышно вскрикнув, обрушились в пыль. Что с ними случилось, Митька не понял, но и задумываться было некогда. Уголек торжествующе вырвался на простор и устремился в травяное море. Травы, высокие, пахучие, здесь доставали коню до груди, и он рассекал их точно моторная лодка.

Как там кассар, мелькнула тревожная мысль, и Митька, не утерпев, обернулся.

С кассаром все было в порядке. Он размеренно бежал позади, на расстоянии в несколько метров, не отставая от них, но и не обгоняя. С ужасом Митька вдруг, что глаза его плотно закрыты, и незаметно, чтобы он дышал.

Заворочался, застонал мальчишка, и Митька тут же обхватил его крепче, тихо шепча в ухо:

- Ну ничего, малыш, ты держись! Мы сейчас, мы скоро...

Он сам понимал, как идиотски все это звучит, но иных слов у него уже не было.

Казалось, скакали бесконечно. Не было в степи никаких ориентиров, нечем тут измерять расстояния. Давно уже скрылась за горизонтом горящая деревня, давно уже от края до края плескались верхушки трав, и только солнце злое, жалящее, мертво зависло в зените.

Потом это кончилось - как-то сразу, вдруг. Засопев, Уголек перешел с рыси на шаг, все более и более спокойный, затем остановился, опустил шею. Бока его ходили, тугие мышцы дрожали, и чувствовалось, что он - могучий, неутомимый зверь - смертельно устал и больше не двинется ни на локоть.

Сейчас же оказался рядом кассар. Вздрогнул, потянулся и с шумом выдохнул. Потом открыл глаза, заморгал поначалу, привыкая к яркому свету, но вскоре уже полностью пришел в себя. Молча принял у Митьки неподвижное тело ребенка, осторожно опустил в траву. Затем снял и самого Митьку, и при этом руки его, по-прежнему большие и сильные, заметно дрожали.

"Ну, сейчас мне будет, - уныло подумал Митька. - Сейчас он мне пропишет..." В том, что Харт-ла-Гир - не тот человек, что прощает шантаж, он уже успел убедиться.

- Сумку мою подай, - рявкнул кассар, сидя на корточках возле мальчишки. - Живее!

Не глядя, сунул руку в кожаные недра, нашарил там маленький флакончик, на дне которого плескалась ядовито-синяя жидкость.

- Слушай, - по-прежнему не оборачиваясь, заявил он, - сейчас я его в чувство приведу и буду говорить. Это снадобье не только исцеляет телесные раны, но и просветляет ум... на короткое время. Иначе он еще долго не сможет не то что ничего толкового рассказать, а и помыслить. Нам же надлежит скорее с ним определиться. Так вот, Митика, ты сейчас будешь молчать. Ни звука у меня чтобы. Иначе... - он помедлил. - Вспомни того молодого разбойника. Уяснил? Ну вот то-то же.

Ловкими движениями он принялся втирать синее зелье в мальчишкино тело. Быстро и сильно двигались руки, губы шевелились, тихо произнося что-то невразумительное.

Спустя несколько минут мальчик открыл глаза. Потом, напрягшись, сел.

- Ну? - хмуро спросил успевший спрятать флакон кассар, - говорить можешь?

- Ага, - хрипло кивнул пацан.

- Тогда говори, - велел Харт-ла-Гир. - Да не смей лгать, вранье я из тебя живо вышибу, - он выразительно покрутил конской плеткой. - Как тебя звать?

- Хьясси, - сообщил мальчишка. - А каково ваше имя, благородный господин?

- Смотри ты, какой наглый, - присвистнул кассар. - Тебе разрешали вопросы задавать? Впрочем, знай, что я - кассар Харт-ла-Гир, из славного рода восточных Гиров, держащих по государеву повелению в своей деснице град Нриу-Лейома. Посему помни о почтительности и не смей без разрешения открывать рот. Итак, какого ты звания, Хьясси?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});