Всё или ничего (СИ) - "niki123"

Эдмунд проскрежетал зубами, но промолчал. Слова Чезаре были разумны, и омега не мог найти, что бы ему возразить.

- Ма Шер и Боанергос поедут со мной.

- Хорошо. Думаю, что вместе с вещами это будет сделать удобнее. Подготовим все для них, а потом привезем. Идет?

- Идет, - глухо согласился Эдмунд. Странно, но разговаривая с Чезаре, он уже почти ничего не чувствовал. Заторможенность ли реакции это или просто он уже успел перегореть, Эдмунд не знал. Он просто ничего не чувствовал. Совсем.

Ой меня сейчас бить будут, ой бить будут…

-

========== Глава 28 ==========

Следующие два дня прошли для Эдмунда в непрекращающейся суматохе. Приходилось собирать вещи, решать, что понадобится, а что нет, как вместить в один сундук все самое необходимое, подготовить остальной багаж, распорядиться насчет Ма Шера, который следовал тенью за омегой и смотрел с немым укором, решить, каким образом его переправить. Забот было множество, но Эдмунд был этому даже рад, потому что в суете дня он не успевал толком подумать обо всем происходящем, а вечером мог только рухнуть на кровать в изнеможении.

Но силы отнимала и семья. Узнав обо всем, каждый считал своим долгом провести с Эдмундом беседу, попытаться вразумить. Сначала с омегой пытался поговорить Кайл, потом подключился Эрик, Эйдан, Арчибальд, мать Ричарда. И это был лишь неполный список. Хуже всех был Ник.

Он страшно беспокоился, много кричал, легко выходил из себя. Эдмунд сжимался всякий раз, стоило кузену повысить на него голос, потому что чувствовал себя ужасно виноватым, что довел беременного омегу до такого состояния. Поняв, что делает только хуже, Ник стал действовать аккуратнее. Если раньше он шел напролом, то теперь стал действовать исподволь, предлагать различные варианты, которые сводились к одному: Эдмунда тайно увезут из Даунхерста, куда всю семью доставил портал, а в это время Ник и Ричард найдут способ избавиться от Чезаре, не убивая его.

Но Эдмунд был непреклонен. Он не хотел убегать, не хотел прятаться, потому что чувствовал, что если убежит сейчас, то продолжит скрываться всю жизнь, и этому не будет конца. И дело уже было даже не в браке с Чезаре. Эдмунд твердо решил измениться, еще не понимая, что перемены уже произошли в тот момент, когда он впервые увидел разноглазого альфу. А сейчас настал тот момент, когда станет ясно, чего стоит омега. И он не собирался отступать, хотя он даже думать не хотел о тех восьми месяцах, которые придется провести под одной крышей с мужем. Но признаваться в этом Эдмунд не мог даже себе.

Только с Миртом удалось поговорить сносно. Омега был предельно спокойным и рассудительным, Эдмунд не ожидал такого от друга. Вместо напора, попыток заставить отказаться омегу от своего решения, плавно перетекающих в спор, Мирт спокойно стал рассказывать Эдмунду о последствиях. Он не стал пугать его, просто предупредил, что омега должен отдавать себе отчет, что Чезаре - это совершенно иной тип альф. Скорее всего он несдержанный, может быть агрессивным, опасным. Что он может сделать очень-очень больно морально и физически. Эдмунд старался слушать его спокойно, все это он и так знал. Щеки омеги предательски порозовели, стоило Мирту очень аккуратно намекнуть на секс. Эдмунд категорически отказался это обсуждать, и рыжеволосый омега замолчал.

Мирт показался Эдмунду… понимающим. Он очень любил кузена Ника, обожал семью, но не заботился о них так маниакально, как это делал Ник. Мирт понимал, что Эдмундом движет не страх, не желание отделаться от проблемы как можно скорее, а нечто иное. И омега уважал его выбор, хотя и не мог не беспокоиться. Прежнего Эдмунда он бы никуда не пустил, а этот был настоящей загадкой. Он стал сильнее, но появился тот опасный юношеский максимализм, который частенько омега наблюдал у Кайла. Эдмунда было уже не переубедить, действовать силой тоже нельзя, оставалось лишь поддержать и помочь. Больше ничего.

Мирт до сих пор считал самым простым и быстрым вариантом убийство альфы, но больше его не предлагал, понимая, что Эдмунд не только никогда этого не простит, но и будет винить себя в изменившемся моральном облике семьи. А бичевать себя золотоволосый омега умел, это знали все.

Странно, но после долгого разговора с Миртом Эдмунду стало чуть-чуть легче. Было радостно сознавать, что хотя бы одному человеку можно доверить частичку правды. Омега внезапно остро осознал собственное одиночество, которое принесли тайны. Именно поэтому он их так не любил, но теперь вынужден был хранить. А Мирт… Он мудрый, рассудительный. Он понимает или хотя бы пытается понять. При всем своем желании защитить Ник так не мог. У него так и осталась привычка все контролировать, хотя его сдерживал Ричард. Кузен не был диктатором, Эдмунду была приятна забота и неприкрытая любовь, но иногда всего становилось слишком. Как сейчас. Это только отгораживало, мешало.

Когда Эдмунд стоял в холле замка, все вновь плакали. Его обнимали, целовали, напутствовали. Сильнее всех рыдала Айви. Она так плакала, что ее пришлось увести на кухню. Несмотря на непрекращающиеся споры в последние два дня и полное отсутствие сил, Ник стоял в холле вместе с Ричардом. Он внимательно смотрел на Эдмунда, не улыбался. Но когда омега робко ему улыбнулся, стиснул его в объятиях так, что хрустнули ребра.

- Возвращайся и ничего не бойся. Одно слово и я приду, - тихо пошептал Ник на ухо кузену. Тот коротко кивнул в ответ.

Напоследок вся семья обступила Эдмунда, он оказался будто в кольце из рук и тел. Вокруг были только родные лица. У омеги выступили слезы на глазах, которые он поспешно смахнул, затем вновь обнял каждого, а затем вышел за дверь. Он категорически запретил его провожать до кареты. Этого парень бы просто не выдержал.

Эдмунд вышел за пределы внутреннего двора, мимолетно коснулся холодных каменных стен. Он спиной чувствовал взгляды людей, которые оборачивались на него. Но сам парень не обернулся.

У кареты, запряженной четверкой лошадей, стоял Чезаре. Он был одет в кожаные брюки, заправленные в высокие сапоги, и дорожных плащ. Усиливающийся ветер трепал его темные волосы. Чезаре не стал улыбаться, увидев мертвенно-бледное лицо мужа, понял, что это его не успокоит. Вместо улыбки Чезаре молча открыл перед ним дверцу квартеты, подал руку, которую омега не принял, а затем забрался следом.

Через четыре часа они достигли города. За все время дороги не было сказано ни слова. Чезаре не трогал Эдмунда, понимая, насколько хрупко сейчас его душевное равновесие. Голубые глаза смотрели будто внутрь омеги, он сел так, чтобы все время смотреть назад, а не вперед. Он почти не двигался, сидел, подперев подбородок рукой.

Маг переправил их без особенных проблем, альфа отвалил ему кругленькую сумму, хотя карету и лошадей переносить не стал. Просто уплатил причитающееся нанятому извозчику за экипаж.

После портала Чезаре сильно мутило, он ненавидел этот способ путешествовать, но мучить себя и мужа недельной дорогой тоже не хотелось.

Когда они вновь вышли на улицу, стал моросить мелкий противный дождь. Стояла только середина дня, но Эдмунду показалось, что наступил уже вечер, до того все стало серым и каким-то угрюмым. Из-за моросящего дождя было мало что видно. Эдмунд не стал накидывать капюшон, карета стояла едва ли не у самой двери. Лошади изредка фыркали, кучер на козлах посильнее закутался в плащ, лица было не разобрать. Чезаре вновь открыл перед мужем дверь.

На этот раз чувствовалось, что карета принадлежит Чезаре. Темно-синие сиденья, красное дерево, медные ручки. Все просто кричало о дороговизне. Лошади не уступали карете. Даже Эдмунду было понятно, что это породистые скакуны, а не те средние лошаденки, на которых они ехали в начале.

Дорога было просто отвратительной. Вся в ямах, колдобинах, с огромными лужами. Эдмунд все время подпрыгивал на каждом ухабе, когда карета вдруг резко затормозила, омега едва не упал на пол, чудом удержался на сиденье. Чезаре было легче из-за его габаритов.

- Сколько это будет продолжаться? - негромко спросил Эдмунд, подпрыгнув в очередной раз.