Игра со Зверем - Алёна Алексина

Традиционные слова приветствия прозвучали, и раб вежливо склонил голову перед господином. Тот, в свою очередь, кивнул с усмешкой:

— Хорошей службы, квардинг, — и повернулся к отцу. — Это все?

— Нет, сын. Есть небольшой разговор. Риэль, оставь нас. Для представления антарской знати тебя позовут.

Однако ангел, как истинный невольник, дождался, пока Хозяин небрежно кивнет, давая ему разрешение уйти, и лишь после этого вышел.

— Итак? — Амон опустился в кресло и закинул ногу на ногу. — Я опять тебя разочаровал? Костюм недостаточно мрачен? Я недостаточно спокоен? Тебе не кажется, что ты в последнее время стал уделять мне слишком много времени? А ведь до появления нииды мы разговаривали в лучшем случае раз в пятьдесят лет.

— Послушай…

— И разговор опять пойдет о ней, — вздохнул наследник. — Я весь внимание.

— Есть обычай… — помолчав, начал отец. — Уходящий корнями далеко в прошлое. Этот обычай разрешает проверять на верность человеческую избранницу демона.

— Сам выдумал? — заинтересованно спросил собеседник. — Никак не успокоишься? Я тебя обыграл. Все. Смирись.

— Нет, не выдумал, — проигнорировав последнюю реплику сына, спокойно ответил левхойт. — Трояна также подверглась этой проверке. Раньше, до проклятья, все ей подвергались.

— Зачем? Забавы ради?

— Забавы? Демон связывает жизнь с человеком! Не пытайся казаться глупее, чем ты есть. Я собирался на ней жениться. Был болен ей. Мне лишь пытались открыть глаза, — старый демон потер лоб. — Как же повторяются наши жизни, сын.

— И что же это за проверка? — Амон равнодушно осмотрел отца. — Поединок? Игра в вопрос-ответ? Что?

— Игра… да, наверное, это можно назвать и так. И ты не имеешь права вмешаться, пока все не завершится. Трояна не прошла испытание. А я смотрел… — руки левхойта на мгновение сжались в кулаки, и сын понял, что, несмотря на неумение любить, Мактиан все же не разучился чувствовать. — Эта проверка элементарна, безболезненна и крайне гнусна. Это понимаю даже я. И сейчас твоя претендентка увлечена тем, что пытается ее пройти, сама того не зная.

Квардинг равнодушно пожал плечами.

Безумная ярость, смешанная с несвойственным ему страхом всколыхнулась в груди. Паника стиснула горло, но ни один мускул не дрогнул на спокойном лице.

— Пусть играет, — сказал он. — Меня это должно взволновать? Отец, ты либо стареешь, либо впадаешь в мелочную мстительность. Мне все равно пройдет она проверку или нет. В силу своего почтенного возраста ты забываешь один существенный момент. Ты был болен своей девкой. Хотел её, любил, вожделел, не знаю что еще. А моя человечка только потому ниида, что я оберегаю её до окончания соревнований. Ну и в перерывах между испытаниями мне нравится её иметь. Все. Мне плевать на её верность, потому что никакой верности нет. Есть страх. Она боится меня. Она обыкновенная рабыня. И я не позволяю к ней прикоснуться только потому, что мне нравится тебя бесить. Ты посмел попытаться завладеть тем, что я назвал своим. А теперь пытаешься подвергнуть невольницу, которую я взял, каким-то там проверкам. То есть снова накладываешь лапу на мою собственность.

Амон поднялся на ноги и смерил собеседника ледяным взглядом.

— Если с её головы упадет хотя бы волос, Аду понадобится новый левхойт, а тебе пышные похороны.

Мактиан смотрел на сына изучающе, но молчал.

— Я пойду, если ты не против. Мне ещё надо отыскать бестолковую рабыню и выяснить, следует ли требовать с тебя возмещения за порчу имущества.

Отец откинулся в кресле и сказал:

— И все же, сын, если она выстоит, я потребую, чтобы Совет подверг вас обоих тщательной проверке.

— Она не пройдет. И поэтому тебе придется тяжко.

С этими словами квардинг вышел и мягко закрыл за собой дверь.

Никаких эмоций.

Идти, не ускоряя шага.

Остановиться, поприветствовать одного из ангелов Антара, спешащего на представление Риэлю.

Отправиться дальше.

Не сорваться на бег.

Не торопиться.

Сохранять невозмутимость.

Зверь внутри метался, кидался, рвался, ревел, заходясь от страха, злобы и ярости. Где она? Где?

Демон отыскал глазами Вилору, столь приметную в своих шелках, и подошел к ней.

— Наставник? А куда вы увели Кэсс? — удивилась вампирша, оглядываясь по сторонам.

— Она здесь, — неопределенно махнул он рукой.

А внутри, там, где должно было бы горячо и бешено биться сердце, воцарился мертвящий холод. Где она? Где?

Тишина…

По-прежнему спокойно квардинг шагнул в полумрак каменной галереи, окружающей зал. За колоннами таилось множество дверей. И ниида могла быть за любой из них. А могла и не быть. Зверь внутри замер, прислушиваясь. Он услышит. Должен услышать… Где она? Где?

Напряженный слух уловил, наконец, голос. Его собственный. Хищник бесшумно метнулся на звук. Конечно, как он не догадался сразу — пристальный взгляд, нечаянное прикосновение — с него сняли слепок. Инкуб! Демон скрипнул зубами. И замер, отступив в тень каменной арки.

— Кэсс…

Тьма, да неужто у него такой противный голос? Амон усмехнулся, понимая, что находится на грани боевого безумия. Прижался пылающим лбом к холодному камню. Нельзя вмешиваться. Нельзя.

Он рвался прочь и не мог пошевелиться.

Нельзя.

Двое стояли в полумраке глубокой ниши. Там находилась дверь в соседний покой, но инкуб, к счастью, не догадался затащить девчонку туда, где укромнее.

Кэсс, его Кэсс с улыбкой смотрела на склонявшегося к ней светловолосого мужчину. Губы мужчины мягко скользнули по белой шее, выцеловывая дорожку до подбородка нииды и обратно. Зверь внутри квардинга взревел, ринулся вон из человеческого тела, но разбился о стену молчаливого сопротивления, и тоскливо завыл, глядя на целующуюся пару. Демон смотрел, не отрываясь, и чувствовал, как внутри что-то умирает. Навсегда.

Он ласкал её с упоением и страстью. Девушка запрокинула голову и закрыла глаза, отдаваясь ласке. Вот рука инкуба скользнула по стянутой шелком талии. Прохладно и мягко зашуршала ткань, открывая молочно-белое бедро. Узкая ладонь легла на широкое запястье, подталкивая его выше. В тишине галереи отозвался прерывистый умоляющий шепот рыбыни:

— Посмотри на меня… Посмотри…

Он поднял голову, улыбнулся, показав ямочку на щеке, которая так ей нравилась. Кассандра запустила пальцы в непослушные льняные волосы, подалась вперед… и сжала ладони, вспыхнувшие обжигающим пламенем.

— Ты. Не. Амон. — С холодной яростью сказала она. — Как ты посмел принять облик квардинга?!

Самозванец дернулся, но горячая жесткая ладонь зажала рот, отрезав рвущийся из груди крик.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});