Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно - Роберт Грейвз

Сперва они навестили лотофагов, праздных обитателей большого скалистого острова Менинкса, где аргонавты сошли на берег за водой. Эти лотофаги, как предполагает их название, питаются главным образом сладкими ягодами раскидистого сребролистого лотоса или куста ююбы, который вырастает в каждой расселине скалы или укромном уголке. Они владеют, кроме того, овечьими отарами, чтобы получать молоко и шерсть, но такую еду как жареная баранина считают отвратительной, для них это хуже каннибализма. Из ягод лотоса они изготовляют вино такой крепости, что оно губительно действует на память того, кто его пьет, всего лишь после нескольких глотков вы забудете имена своих друзей и родных, даже имена благословенных богов. На Менинксе аргонавты нашли хорошую воду и попробовали сладких круглых лепешек из лотосовых ягод, но отведать лотосового вина отказались, поскольку Навплий их предостерег. Наконец-то они научились не вызывать беды непродуманными поступками.

Затем «Арго» пришел во владения гинданеев, овцепасов, козопасов и ловцов тунца; они также кормятся лотосом, но лотосового вина не делают. Здесь аргонавты впервые увидели финиковые пальмы, растущие, словно высокие колонны с перистыми капителями, и отведали липких желтых плодов, которые так медленно зреют. Гинданейские женщины носят вокруг лодыжек столько полотняных повязок, сколько раз сходились с мужчинами, и являются господствующим полом, будучи хранительницами источников. Они не позволяли аргонавтам, которых послали принести воды, зачерпнуть хотя бы ведерко, пока не познали их, и каждая не получила полотняную полоску, чтобы отметить это событие. Женщины были хороши хотя и смуглы, а аргонавты, возглавляемые Эхионом, охотно доставили им удовольствие, которого те требовали. Гинданейские мужчины ничуть их не возревновали, а проявили неприличное любопытство, отказываясь покинуть место действия. Однако, по настоянию Эхиона, женщины убедили их уйти и омыться в море.

Берег залива, вдоль которого они теперь плыли, был низким, песчаным, лишенным примет, и нигде не виднелось зелени. На седьмой день они пришли в Оэа, лежащую на середине Двойного залива. Оэа — скорее, лагерная стоянка, чем город. Просторная гавань, защищенная рифами от ярости северо-восточного ветра, используется греческими купцами, которые заглядывают, чтобы приобрести местный товар — шкуры страусов, губки и бензоин (великолепного вкуса приправа); иногда они покупают слоновую кость и другие иноземные товары, доставляемые сюда египетскими караванами. Караваны приходят зимой по тропе, связывающей бесчисленные дальние оазисы и здесь заканчивающейся, а возвращаются ранней весной. Однако, поскольку торговый сезон в этом году завершился, аргонавты застали в Оэа только тамошних макеанов, и — ни одного грека или египтянина. Макеане отращивают пучок волос посреди головы, а остальные волосы сбривают. Они почитают страуса и живут в шатрах из шкур.

В Оэа Ясон омыл Руно в пятой из семи предписанных рек, в узком Кинипсе, который впадает в Ливийское море. Его спутники купили также большие греческие кувшины для воды и наполнили их из того же потока.

После Оэа они еще два дня плыли мимо земель макеан и к вечеру второго дня добрались до трех островов, но то были три скалы в конце каменистого полуострова, оперенные пальмами. Вдалеке виднелась пасущаяся овечья отара, и аргонавтам неудержимо захотелось жареной баранины. Три синопца вместе с Идасом, Линкеем и Кантом, братом Полифема, сразу же были посланы Ясоном раздобыть десяток овец или валухов у овцепасов — меньше оказалось бы недостаточно. Они подошли к отаре в сумерках, но пастухи-макеане, отвергнув предложенные им дары, отказались уступить хотя бы одну овечку. В завязавшейся схватке поразительно проворные пастухи защищались с необычайной храбростью — четверо против шестерых; и прежде чем Идас успел их, одного за другим, пронзить копьем с широким наконечником, их предводитель прицелился в Канта камнем из пращи, запустив его так метко и с такой недюжинной силой, что поразил его в висок и проломил череп.

Опечаленные, они унесли Канта и похоронили у моря, станцевав в доспехах вокруг костра и вырывая на себе волосы. Они насыпали над его костями высокую гору белых валунов, чтобы моряки вытаскивали на берег поблизости свои корабли и совершали ему возлияния. Но сами они не страшились духа Канта; тот утолил свою жажду кровью четверых противников, да еще и сотни овец, пусть тощих, но аргонавты нашли их достаточно вкусными. Они вволю наелись жареной баранины под соусом из ячменя и бензоина, который умели готовить феакийские девушки.

Затем они добрались до лагун, соленых болот и зыбучих песков, простиравшихся на сотню миль. У этой части залива поразительно хаотический вид, не поймешь, где тут твердая земля, а где — воды морские. Некоторые поэты говорят, что при сотворении мира Богиню Эвриному отвлекло зрелище рогатого аспида, которого она невольно вызвала к жизни, и что она оставила Сиртис незавершенным. Навплий держал «Арго» подальше от этого коварного берега.

Затем они прибыли во владения темнокожих псиллиев, которые дерзают есть змей и ящериц и, согласно сообщению Навплия, защищены против ядов, даже гадючьего. Навплий заявил, что если когда-либо ребенок-псиллий, укушенный аспидом, умирает, мать выбрасывает его тело в пустыню, отказываясь от похорон, так как это — урод, а не истинный псиллий. Медея высмеяла эту историю, заметив, что псиллии не больше защищены от змеиного яда, чем любой другой народ, но применяют умилостивливающие заклинания и мажутся соком растения, которого змеи не переносят. Она заявила, что во время многолюдных празднеств, когда они побуждают больших змей в колпачках себя кусать, псиллии, несомненно, обманывают зрителей, сперва удалив тайно ядовитые зубы. Что касается змееедства, то она сказала, что это неудивительно, ибо змеиное мясо не ядовито, а только жестко и неприятно на вкус. Поэтому аргонавты решили не посещать псиллиев, которых считали удивительным народом. Они поплыли дальше мимо красных скал, перемежающихся пляжами белого песка, за которыми вздымались одинаковые по высоте береговые холмы, безлесые и покрытые выжженной травой. Время от времени показывались газели, но других крупных четвероногих не было.

Затем они прибыли во владения насамониев, которые заселяют более твердую часть побережья Восточного залива. Насамонии отличаются от племен, живущих западнее, тем, что почитают божество, вроде Бога Отца и заключают союз вроде брачного. Однако мужчины их не ревнивы и не требуют от жен целомудрия; муж позволяет свадебным гостям насладиться своей женой — одному за другим в порядке знатности, если только каждый преподнесет ей подобающий дар любви. Богатый берет себе несколько жен, а бедняк, который не может позволить себе завести даже одну, посещает все свадьбы, и таким образом, не лишен естественных радостей любви. Однако аргонавты встретили не много представителей этого огромного племени, ибо большая его часть, как обычно, проводила лето в финиковых оазисах в глубине Ливийской пустыни, отмеченной ими точно шкура леопарда — пятнами; они не воротятся, пока зимние дожди вновь не оденут прибрежные холмы травой и цветами, чтобы откормить их исхудалый скот.

Когда аргонавты сошли на берег в поселении в восточном углу залива — им снова понадобилась вода — предводитель оставшихся там насамониев настоял, чтобы Эхион, который пошел первым, как вестник, принес ему присягу дружбы. Насамоний испил воды из ладони Эхиона и дал ему испить воды из своей ладони. Такой способ заключения договора Эхиону показался неприятным. У насамония были грязные исцарапанные руки, а вода, которую он раздобыл, порывшись в песке пляжа, была солоновата и неприятно отдавала серой. Тем не менее Эхион вел себя с безупречной вежливостью, как и следует вестнику.

Они вынуждены были подождать, пока западный ветер, который так далеко их унес, не сменится южным; ибо берег заворачивал к северу. Насамонии между тем щедро кормили их, но пищей, которая не пришлась им по вкусу — высушенными на солнце полосами постной говядины, истертыми в порошок акридами с сухим молоком, на шестой день повеял южный ветер.

Как они рады были добраться до плодородной земли Кирены, где почва глубока и процветают всевозможные деревья и травы! Киринеи, культурный и гостеприимный народ, немного знающий по-гречески, по доброму приняли их — им хотелось послушать удивительные истории, которые они рассказывали о своих странствиях. Ясон купил припасов для следующего этапа плавания — в Грецию через Крит, и впервые с тех пор, как он и его товарищи покинули Корфу, они отведали свежего ячменного хлеба. Местом, откуда они окончательно отплыли из Африки, был Дарнис, где они омыли Руно в шестой из семи предписанных рек, в Дарнисе, который впадает в Киренаикское море. Этот поток с ароматной водой струится по глубокому оврагу, склоны которого покрыты дикой оливой, сосной и кипарисом. Здесь росли ухоженные фиговые сады и недавно насаженные виноградники, а на прощальном пиру дарнии увенчали их гирляндами, набили им рты жирной жареной говядиной, и сперва отказались принять вознаграждение, но аргонавты уговорили их взять золото для украшения храмов.