Суд жестокий и прекрасный - Стейша Старк

будет неопровержимых доказательств. Даже тогда многие предпочтут игнорировать факты.

— Почему?

Томное пожатие плечами.

— Их предки посылали своих сыновей на ту войну. Своих братьев. Их двоюродные братья. Все для того, чтобы они умерли из-за жадности короля. Верить, что все это было напрасно… Большинство людей предпочли бы никогда не знать правды.

Горечь наполнила мой рот. Потому что он был прав.

— Как Сабиум хранит силу? В комнате, которую мы видели, было всего несколько камней по сравнению с тем, насколько велико это королевство. У него должен быть способ извлечь силу из этих камней и использовать ее самому.

— Он извлекает. Но не в этом замке. За этими камнями всегда следят, когда их перевозят из деревень. Каждый раз жрица исчезала в разных местах.

— Он не может высасывать силу камень за камнем.

Это заняло бы слишком много времени. Это было большое королевство.

Лориан кивнул.

— Он использует какой-то магический артефакт или устройство.

— Если бы мы уничтожили его, вернулась бы сила к людям, которым она принадлежит?

— Я не знаю.

Лориан нахмурился.

— Мне хотелось бы так думать, но может быть, что сила переходит к самому близкому к нему человеку.

Мои мечты о том, чтобы вскрыть тайник королевской власти, зная при этом, что все жители деревни в этом королевстве получат то, что принадлежит им по праву…

Эти мечты обратились в прах.

Я кивнула, направляясь к двери.

Очевидно, мы не собирались говорить о порочных словах, которые наговорили друг другу прошлой ночью. Внезапно я почувствовала смертельную усталость. Глубокое истощение, которое было всеобъемлющим.

— Приска.

Я оглянулась через плечо. Лориан наблюдал за мной своими темно-зелеными глазами. Он резко закрыл рот.

Со вздохом я открыла дверь и вышла.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Приска

Королева настояла на том, чтобы пообедать на улице. Мы бы замерзли, если бы не один из ее слуг, обладавший силой пламени. Он использовал свою магию, чтобы создать большие огненные шары, которые окружили наш стол, излучая тепло.

Я старательно отводила взгляд от Мадинии, которая сидела напротив меня, несчастная и бледная. Лисвет была вынуждена сесть рядом с ней, когда Карасели настояла на том, чтобы сесть рядом со мной. Ужас тяжелым камнем лежал у меня в животе.

Лисвет смотрела на меня широко раскрытыми глазами, когда Карасели шипела оскорбления в мой адрес. Женщина с каждым вечером пила все больше, пока это не заметила даже королева. Сегодня Карасели уже выпила несколько чаш вина за обедом.

Королева ела спокойно, что-то бормоча Алькандре. Через несколько минут после начала трапезы она встала, не обращая внимания на слугу, который использовал свою силу, чтобы отодвинуть ее стул в сторону.

— У меня болит голова, — пробормотала она. — Увидимся со всеми вами сегодня вечером на балу.

Она ушла, а я сосредоточилась на тушеном мясе, хлебе, фруктах и выпечке, стоявших передо мной. Я хотела бы унести всю эту еду в подземелья.

— Прошлой ночью я получила посыльного от Катины, — невнятно произнес Карасели. — Ты знаешь, что она сказала?

За столом воцарилась тишина.

— Что она сказала? — безразлично спросила Пелопия, ковыряясь в своем мясе.

— Она сказала, что в ее семье не было ни болезней, ни смертей. Ее отец не отправлял сообщение, которое заставило ее вернуться домой. И все же почерк идентичен его собственному.

Что-то холодное пронзило мою грудь.

Именно так я и устроила, чтобы заманить Катину домой.

Я не была уверена, как именно Вайсер это сделал — я не думала, что магия репликации сработает, поскольку записки не существовало до того, как мы ее создали. Но Карасели была слишком близка к истине.

— Ее отец уверен, что не посылал сообщение?

У Лисвет было озадаченное выражение лица.

— Да. Знаешь, что я думаю?

Карасели подняла свой кубок и сделала большой глоток.

— Я думаю, кто-то заманил Катину обратно в ее деревню, чтобы тут было место для Сетеллы.

Я заставила себя поднять брови, мой тон слегка удивил ее.

— Ты думаешь, я каким-то образом устроила так, что женщину, которую я никогда не встречала, заманили домой, чтобы я могла спасти жизнь королевы и провести свои дни, разбираясь с тобой?

Алькандре расхохоталась. Карасели покраснела. Часть меня почувствовала себя виноватой из-за того, что заставила ее усомниться в том, что подсказали ее интуиция и доказательства. Но жизни зависели от того, что у меня будет доступ ко всему замку. Карасели была близка к тому, чтобы стать угрозой.

Наткнувшись на патриарха Фэрроу и Мадинию, я доказала это.

— Я знаю, что тебе нельзя доверять, — прорычала Карасели.

Сидящая напротив Мадиния издевательски рассмеялась.

— Очевидно, когда Катина ушла, она лишила тебя способности рассуждать вместе с ней. Ты позоришь себя, и не думай, что королева этого не заметила. Если ты не будешь осторожна, ты снова станешь ее огненной девочкой .

Карасели стала совершенно белой. Мадиния не сводила с нее взгляда, пока та не опустила голову, сосредоточившись на еде. Мое облегчение смешивалось с беспокойством. Это был только вопрос времени, когда Карасели начнет высказывать свои подозрения в другом месте.

Я сглотнула. Мадиния встретила мой взгляд едва заметным кивком. Было странно вступать с ней в сговор.

— Нам нужно подготовиться к балу, — сказала Мадиния.

Я нахмурилась.

— Он начнется только через несколько часов.

Она бросила на меня презрительный взгляд.

— Если ты не хочешь, чтобы половина двора сплетничала из-за того, что ты выглядишь так, словно принадлежишь к одной из северных деревень, тебе понадобится каждая секунда этих часов.

Я действительно жила в одной из северных деревень.

Взгляд Мадинии скользнул поверх моего плеча.

— И смотри, твои служанки здесь, чтобы забрать тебя. Очевидно, они чувствуют то же самое.

Она кивнула Даселис, которая склонила голову.

Я бы предпочла сидеть