Полное собрание сочинений в трех томах. Том 2 - Мольер Жан-Батист

Юпитер.

Ну что же, если ты решила, Я все слова беру назад. Конечно, ты права. Меня ты осудила, И сознаюся я, что тяжко виноват. Ты справедливое явила мне презренье, И ненависть, что ты здесь выразила мне, Тягчит мое законное мученье. Конечно, ты права вполне — Тебя страшит мое явленье, И ты не в силах быть со мной наедине. Я для тебя предмет ужасный, Ты мне должна желать всех бед. Тому, кто оскорбил твой взор прекрасный, Достойных наказаний нет. Меня казнить должны как люди, так и боги. Заслуживаю я за это меру зла, Чтоб, бросив на меня взгляд беспощадно строгий, Меня навек ты прокляла. Но все ж, с тревогой неизбежной,[85] Став на колени, я простить тебя молю: Прости меня во имя страсти нежной, Во имя нежности безбрежной, С которой я тебя люблю! Но если тщетно я к Алкмене Взываю: «Пощади, ответь!» — Мне, чтобы цепь моих мучений, Которых нету сил терпеть, Прервать в их беспрерывной смене, Одно осталось — умереть. Да, вкруг меня лишь безнадежность. Алкмена! Этой речи верь: Я, потеряв навек твою любовь и нежность И осужден тобой, жить не могу теперь. Уже я чувствую: тоска глухая Вкруг сердца моего свершает свой полет; Его смертельно поражая, Как коршун яростно клюет. Алкмена! Лишь скажи, лишь откажи в надежде! Когда не будет вновь того, что было прежде, Вот этот меч, едва успеешь ты вздохнуть, Пронзит безжалостно перед тобой мне грудь, То сердце, что удар подобный заслужило За то, что нанесло оно обиду милой! И счастлив буду я, сходя в глухую сень, Что смертью, может быть, я заслужил прощенье И что в твоей душе оставит этот день Не гнев и не презренье, А память о любви и о моем мученье, — И счастье в том найдет моя немая тень.

Алкмена.

Как ты жесток со мной!

Юпитер.

Алкмена, жду решенья!

Алкмена.

Ужель к тебе любовь я сохранить должна, Когда была тобой я так оскорблена?

Юпитер.

Возможно ль гнев хранить, когда с любовью страстной Свое раскаянье возлюбленный несет?

Алкмена.

Кто любит искренне, скорей умрет безгласно, Чем той, кем он любим, обиду нанесет.

Юпитер.

Чем больше любим мы, тем нас трудней обидеть…

Алкмена.

Не говори со мной, ты ненавистен мне.

Юпитер.

Все ж ненавистен я?

Алкмена.

Стараюсь ненавидеть, И стыдно, что еще храню я в глубине Моей души к тебе какое-то влеченье Сильнее всех твоих обид.

Юпитер.

Тогда произнеси решенье — И за тебя мой меч тотчас же отомстит. Лишь слово — и я сам твое исполню мщенье.

Алкмена.

В ком ненависти нет, того смерть не прельстит.

Юпитер.

А я жить не могу, пока ты так сурова, Пока твой взор угрюм и строг, Пока прощенья мне ты не дала, и снова Молю тебя у твоих ног. Произнеси решенье строго: Я должен умереть иль жить?

Алкмена.

Увы, как трудно мне решить! Боюсь сказать я слишком много. Хотелось бы тебя отвергнуть мне в ответ, Но что с моей душой, не знаю. Сказать, что ненависти нет, Не значит ли сказать — прощаю?

Юпитер.

Алкмена! Как полна теперь моя судьба…

Алкмена.

Оставь меня! Стыжусь, что я была слаба.

Юпитер.

Эй, Созий, в путь иди проворно! Душа моя горит восторгом в этот час, Ищи моих друзей из войска и покорно Проси обедать их у нас.

(В сторону.)

Лишь только здесь его не будет, Предстать Меркурий не забудет.

Юпитер и Алкмена уходят.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Созий, Клеантида.

Созий.

Их нежность, их любовь ты видишь, Клеантида? Ты подражать не хочешь им? Сочтем, что навсегда забыта та обида, И мир меж нами заключим.

Клеантида.

Не ради ль твоего приветливого вида?

Созий.

Так ты не хочешь?

Клеантида.

Нет…

Созий.

Тем хуже для тебя.

Клеантида.

Постой, вернись обратно! Ну, бог с тобой.

Созий.

Нет, извини, могу и я порой Быть в гневе, если мне кой-что не так приятно.