Голливудские мужья - Джеки Коллинз

Так и вышло, не больше чем через двадцать минут он ввалился в комнату, что-то пьяно бормоча.

Собрав волю в кулак, она приготовилась принять его домогательства. Чич живо, без предисловий, взгромоздился на нее и сразу перешел к делу, но ее холодная неподвижность пробудила в нем злобу.

«Что это с тобой? – прохрипел он с отвращением. – Вся сухая».

Молчание.

«Тебе говорю!» – вскричал он и хлестнул ее по лицу – это вошло у него в привычку.

Она попыталась сесть, но он грубо толкнул ее назад, на узкую постель.

«Встанешь, когда я тебе разрешу».

Он ударил ее снова и снова вошел в нее.

Устало вздохнув, она отпустила державшие ее путы, расслабилась. Чем скорее все кончится, тем скорее он оставит ее в покое.

Алкоголь затормозил его рефлексы, подорвал мужскую удаль. Бранясь, на чем свет стоит, он скатился с нее.

«Все ты виновата», – буркнул он сердито.

В дверь постучал его брат.

«Че ты там застрял? – невнятно пробухтел он. – Мы вроде в бар собирались, не?»

«Иду, – раздраженно рыкнул Чич, вставая и застегивая ширинку. – У меня на тебя уже не стоит, сучка такая. Только и знаешь, что динамо крутить».

И он, ругаясь, вышел вон; слава Богу, на сегодня все, подумала она.

Но через пять минут в комнату ввалился его брат. «Ты почему расстроила Чича?» – взвыл он. «Я ничего ему не сделала», – мягко возразила она. «Он к тебе неплохо относится, верно?» – спросил брат, подсаживаясь на край узкой кровати. «Неплохо», – солгала она. «Кормит тебя, шмотки покупает». «Да».

Его большая лапа вдруг взлетела вверх и обхватила ее левую грудь.

Прижавшись к стене, она прошептала: «Пожалуйста, не трогай меня». На нее пахнуло перегаром.

«Должен. Надо проверить, нормальная ты или нет. Чич говорит, что нет».

На нее наплыл его мясистый рот, а руками он пытался развести в стороны ее ноги.

Он навалился на нее всем телом, и она стала отчаянно сопротивляться. Но силы были неравны. И под ее яростные крики он вошел в нее.

«Чич прав. Ты какая-то приторможенная», – невнятно промямлил он, прижимая ее руки к бокам со всей своей мужицкой силой.

«Сам ты приторможенный», – дерзко ответила она, хотя едва дышала от боли.

«Я тебе пообзываюсь, телка». Он дважды наотмашь ударил ее по лицу, пресекая бесплодные попытки сопротивляться. Потом с животным воплем удовлетворения закончил начатое.

Когда он оставил ее, она приложила руку ко рту – оказалось, из уголка сочится кровь. Провела языком по зубам – один шатается. Груди ныли от боли, под обоими глазами – синяки. Еще один кошмар. Не много ли для ее короткой жизни?

Дрожа всем телом, она попробовала сесть. Но в эту минуту в комнату вошел Брайан. Они с опаской посмотрели друг на друга. Брайан был вдребезги пьян. Будь он трезв, она бы отговорила его, упросила бы ничего с ней не делать. А так…

«Не надо! – Она замотала головой, видя, как он подходит к ней. – Не надо! Пожалуйста!»

Не говоря ни слова, он просто подмял ее под себя могучим торсом.

Наверное, она потеряла сознание, потому что очнулась в кузове грузовика Чича – и услышала, как три пьянчуги о чем-то совещаются.

«Выкинем ее прямо на середину городской свалки». – Она узнала голос Чича.

«Нет. – Это уже брат. – Лучше в реку».

«Болван! – зарычал Брайан. – Могли бы за двадцать долларов взять шлюху».

«Это все ты громила, – взъярился Чич. – Задавил ее до смерти».

Такого страха она в своей жизни еще не испытывала. Ужас колючками впился в кожу, когда она поняла: она потеряла сознание, а они по пьянке решили, что она умерла, что они ее убили. И теперь думали, как избавиться от тела. От ее тела.

Ее колотила дрожь, но она решила – облегчать им страдания она не будет.

Минут через двадцать грузовик остановился. Трое зверей еще спорили: как быть с алиби, что отвечать, если кто-то станет задавать неприятные вопросы.

Наконец, Чич подвел итог.

«Да кто она такая была? Никто. А раз никто, кто заметит, что ее нет?».

Они согласно захрюкали, стащили ее тело с грузовика и швырнули в глубокий ров с мусором.

Она уже знала, какой будет ее месть.

Только пришлось немного выждать – полтора месяца.

Чиркнуть спичкой оказалось очень просто…

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

Голливуд, Калифорния

Ноябрь 1985 года

68

– «Андерман продакшнз», – сказала Юнити в белый телефон. – Одну минутку.

Она постучала по стеклянной перегородке, отделявшей ее от бассейна – у его кромки полулежал в кресле Уэс, стараясь поймать зимнее солнце – как известно, в Калифорнии оно иногда ничуть не уступает летнему.

– Кто? – спросил он одними губами.

– Мистер Сэмюэлс. «Револьюшн пикчерз». Ленивой походкой он пошел к ближайшему телефону.

За три месяца Уэс обучился многому. Он ретиво взял в свои руки все дела Силвер, и хотя ее официальным агентом был Зеппо Уайт, Уэс стал ее личным менеджером и строго следил за соблюдением всех финансовых условий, не позволял провести ее на мякине.

– Хэрри, старина. – Принятый в этом мире язык он освоил сразу. – Вы свое предложение пересмотрели?

Да, пересмотрел, и еще как. Разговор занял несколько минут, в результате они договорились о ленче.

– Закажи мне ленч на среду в «Палм», в половине первого, – велел он Юнити, повесив трубку.

Открыв большой кожаный ежедневник, она записала распоряжение босса.

Он наклонился над ее столом.

– Как вообще дела?

– Отлично, – ответила она не без некоторой чопорности.

Выглядела она вне всякого сомнения отлично. Куда лучше, чем в этом омерзительном баре, где он ее отловил. Бедняжка там от веселой работы едва не загнулась.

Как-то утром, месяца два назад, он проснулся и вспомнил: она говорила, что работает в «Титосе», есть на Голливудском бульваре такой бар. Ай да память! Он решил, что подгребет к ней, заберет свою тысячу, поглядит, как у нее идут дела. Может, она даже отдаст ему собачку.

Пришлось немного выждать – Силвер как раз собиралась уезжать, ее пригласили появиться в благотворительном показе мод. Вообще-то она звала его с собой.

– Ни за что, – отговорился он. – Женщины в одежде нагоняют на меня тоску.

– Мужчина до мозга костей!