Дар Крома - Блэйд Хок

— Посмотри мне в глаза Торд.

Хрипевший киммериец пытался отвести взгляд, но от пристального взгляда желтых глаз, которые казалось, читали его насквозь, спасения не было.

Инбер всмотрелся:

— Даже вот как. Вы уже давно замыслили меня убить…как подло. Так вот почему никто со мной не захотел идти к Пепельной горе — надеялись, что я там сгину. А когда вернулся, шли следом за мной, намереваясь убить, едва искомое будет найдено. То-то я удивлялся, зачем тебе столько сопровождающих.

— Тебя все равно убьют!

— На закате ты умрешь Торд. Тебя убьет маленькое и несложное заклинание. Как только солнце сядет за Немедийские горы — ты труп. К жрецам ты не пойдешь, придется рассказать кто ты, тогда пойдет слух о возвращении Древнейших, а ты этого не хочешь. Колдуны с такими как мы давно зареклись дела иметь, Хастур не жалкий демон, ни одному из людей служить не станет. А кроме жрецов и колдунов мне бояться нечего. Только они смогут рассмотреть мой настоящий облик. Каким он будет, не знаю пока и я — найду какого-нибудь прохожего, час работы, снять кожу с головы, несложное заклинание, и его лицо станет моим лицом. Даже наемники-ассассины не возьмут такой контракт, убей не знамо кого, на краю света, да еще и без денег. Кстати о деньгах…

Инбер тщательно проверил карманы мертвых жрецов и Торда.

— Это чтобы я спокойно ехал, не оглядываясь. Найдешь еще каких-нибудь оборванцев, готовых взяться, за что угодно ради опохмела. До меня им не добраться, но исключим саму возможность. Ближайший удачный для ритуала день, день зимнего солнцестояния. Да ты это и сам знаешь. Меньше чем через месяц я буду на Бен Морге, и произведу ритуал Возвращения Хастура, разнесу алтарь в Обители Крома. Так что счастливо оставаться. Путы спадут через час.

Инбер тщательно обернул кристалл в кусок шелка, потом в пушистую шкуру и стоял уже возле лестницы:

— Жаль не увижу, как ты мечешься словно заяц, пытаясь меня остановить за оставшиеся тебе немногие часы. Как и не увижу того, как ты страдаешь от мыслей о том, что дело всей твоей жизни не стоит даже яблочного огрызка. Ладно, поскольку ты мне не чужой, хоть и мразь — держи серебряшку, сними какую-нибудь шлюху, или напейся в ближайшем кабаке, как никак это твой последний день. Прощай.

— Ты не должен вызывать Хастура так рано! Вспомни Свитки Древнейших!

— Да-да…

— Я отомщу тебе!..

Последние слова обездвиженный варвар прокричал уже в спину удаляющегося Инбера.

* * * (Спустя семь часов)

«Да есть в этом городе нормальные люди, или здесь одни недомерки живут?» — возмутился Инбер, высматривая среди редких прохожих человека примерно одной с ним комплекцией. «Ну что за скотство, сначала Торд предал, теперь не могу найти подходящего человека. Хотя …»

Инбер уставился из темной ниши на проходившего мимо бородатого воина в кольчуге, ведшего за поводья лошадь с полными седельными сумками. Из под плаща, украшенного языком багрового пламени, выглянул топор в ременной петле. Поколебавшись пару секунд Инбер решил, что этот человек ему подойдет: судя по всему это палач, а с людьми этой профессии связываться никто не захочет, плюс он в форме и у него есть топор. Свой варвару пришлось оставить в теле безвестной твари на обратном пути из катакомб. Киммериец оглянулся — никого больше нет, только стук подков о мостовую нарушал тишину.

«Годится» — решил Инбер

Змеящаяся ослепительно белая молния на миг осветила обшарпанные стены переулка и беззвучно ударила в спину палача…

* * *

— Отомстил-таки…, — проворчал Нинус. Он ухватил себя за лицо, еле-еле шевельнулись губы, произнося заклинание, и в его руке оказалась маска, сделанная из кожи с головы немедийского палача. На том месте, откуда ее сняли, осталась быстро исчезающая смолянисто-черная пелена. Когда от нее не осталось и следа, удивленные соискатели дара Крома обнаружили, что на них смотрит киммериец, с необычными для этого народа желтыми глазами.

— Задавиться мудями Нергала! — выдохнул в удивлении Шанго, игнорируя взгляды покосившихся на него боссонца и гиперборейца. — Я таки угадал!

— Вы, глупцы хоть поняли, что вас использовали втемную? — продолжил свою речь желтоглазый, — Торд сдох, и с ваших слов, перед смертью отправил вас сюда, за якобы «Даром»! Вот этого я не мог учесть! Что этот старый баран пожертвует собой, и будет надеяться на случай. На то, что кто-то мне помешает в проведении обряда Возвращения Хастура. Ай да мразь!

Киммериец вытащил из кармана кристалл и, сжав его в ладони, тут же без замаха ударил кулаком по невысокой ограде вокруг алтаря. Базальт словно трухлявое дерево осыпался на пол. Затем глянул на зашевелившихся воинов, переваривающих его слова, глухо рассмеялся, пробормотал что-то себе под нос и резко махнул руками в их сторону. От него ударила сильнейшая волна ледяного воздуха, которая сбила его противников с ног и отбросила их прочь на несколько ярдов.

— Нет ну надо же! Вот скотина! Ну и кто из вас остановит меня? Зачем ждать еще шесть лет, если можно Повелителя призвать уже сегодня! Какие Правила?! Мощь Древнейших выше любых правил. Через час Владыка Хастур будет гулять по этим заснеженным пустошам, через день содрогнется весь север, через три дня Старейшие Боги вновь займут свое место над этим миром! Но для начала я вас всех отправлю на Серые равнины. Передайте Торду, что он просчитался, понадеявшись на Случай!

* * *

Конан достиг Обители Крома как раз вовремя, чтобы увидеть, как человек, которого он искал, входит в пещеру. Он не мог ошибаться, очертания скрывшейся фигуры были слишком ему знакомы. Мальчишка сжал зубы и полез наверх — его врага, проклятого ублюдка, ждал час расплаты. У самого входа он сбросил своё снаряжение, оставив только кинжал и копье, которое крепко сжал в руке. В Обитель он проник, стараясь не шуметь, пригнувшись к земле. Ему было хорошо известно, как звук может распространяться в пещерах — в иных местах даже шорох может быть подобен грому.

Конан ясно видел, что происходило в священном месте его народа. Разглядел, помимо ненавистного негодяя, уже знакомого ему Шанго и еще двух незнакомцев, в одном из которых с неприязнью опознал гиперборейца. Хорошо слышал беседу, проходящую на непонятном ему языке. Но все это время двигался по направлению к убийце, которому поклялся отомстить. Задержавшись лишь на мгновение, когда увидел, как тот сдирает со своего лица маску. Конан не поверил своим глазам: чужак, убивший его родичей, оказался сам киммерийцем. Когда колдун закончил свою речь, юный варвар стоял уже ярдах в десяти от него. Мальчишка преодолел их за доли секунды, намереваясь воткнуть короткое копье в спину ублюдку. Его подвела природа пещеры — под его бегущими ногами громко захрустели камни. Инбер резко повернувшись, шутя уклонился от копья и ударом ноги отбросил Конана назад к стене. Тот сильно ударился головой о скальную поверхность и потерял сознание.