Уж замуж невтерпеж - Надежда Тутова

И куда ж леший смотрит? Нет, я не спорю, что всякому лешему с человеком под силу справиться, а уж тем более с толпой, да еще и безумным пиктоли в придачу. Но вот закружить, заплутать, завести вглубь возможно. И опять же крови не было на той полянке.

Эфиан спит: беспокойно, тревожно, но глубоким сном, ресницы крыльями бабочки трепещут на впалых щеках, губы беспокойно шевелятся, но он спит. Сирин тоже почивает, возможно, даже более спокойным сном, во всяком случае, так сладко посапывать и клубочком сворачиваться при кошмарах вряд ли получится. А мы с Жармю не спим. И если он несет стражу, то я… Не могу заснуть. Наверное, от переживаний. Хотя какое там «наверное». Да еще это ощущение, будто кто-то смотрит на меня: взгляд пристальный, зовущий и в тоже время просящий.

Потихоньку оглядываюсь по сторонам — незачем Жармю понапрасну тревожить — и случайно замечаю два подозрительных золотистых огонька в зарослях слева от меня. Но это не золото однозначно — нет соли, нет ощущений. Тогда что? Глаза… Угу, два глаза, пристально глядящие на меня. Ой, что-то мне это не нравится, совсем не нравится. Даже если не разбойники и не обезумевший пиктоли, все равно негоже так глазеть. Всевышний, о чем это я?! Мало ли в этом лесу чудищ водиться? Надо Жармю предупредить.

Только взгляд этот… Он просит. О чем? Понятия не имею. Но вот если на миг отдаться на волю воображения, можно предположить — помощи хотят. Угу, нашли помощницу. Да я даже Жармю не смогла толком помочь (особенно когда вылила остатки воды на начавшие тлеть ветки), что уж говорить о незнакомых и подозрительных личностях.

А глаза так и смотрят. Может они отдельно от головы существуют? Всевышний, опять меня куда-то не туда занесло. И я даже могу сказать почему. Впрочем, вы и сами должны были догадаться. Настойчивый взгляд, даже настырный. Зовущий и просящий. И что мне делать? Да и из плаща не хочется выбираться: пригрелась уже, успокоилась.

— Ты куда? — шепот Жармю не стал громом с небес, но заставил вернуться на землю и вспомнить, что я не на прогулке.

— Надо, — рассказывать о глазах не буду.

— Что надо? — не успокаивается парень, и его можно понять.

— В кустики, по делам, — недовольно бурчу, причем абсолютную правду.

Вот только Жармю не то подумал, потому как покраснел — даже в слабом лунном свете заметно, засмущался и уткнулся носом в ворот плаща.

— Только… э… недолго… — не удержался от напутствия он.

— Как получится, — пожимаю плечами, вновь говоря только правду.

Я ведь не знаю, чего от меня хотят, и сколько времени уйдет на выяснение оного.

Все-таки кто бы что не говорил, а в лесу одной страшно. Можете меня, конечно, упрекнуть: дескать, как же раньше путешествовала в одиночку? А так и путешествовала: с чудищами не встречалась, разбойники Гудраша не обидели, везло одним словом. Зато сегодня «подвезло».

Так с какой радости меня несет не пойми куда?

— Я здесь… — то ли шепот, то ли шелест, то ли шорох.

— Где здесь? — стараюсь говорить уверенно, спокойно, а внутри все дрожит.

— Здесь… — снова шелест, но уже ближе и где-то слева.

Только в прятки играть мне и осталось. Может, пока не поздно, вернуться?

— Я здесь… — шелест совсем близко, у кучи опавших листьев.

И кто их так бережно и аккуратно собрал? Стоп, какие листья? Какая куча? Это же…

— Лес-Хаинэ… — бормочу, вместо положенного приветствия.

С другой стороны, со мной тоже не здоровались, не представились. Вот и я нервничать не буду.

— Помоги…

Можно порадоваться, что моя догадка оказалась верной. Только из меня помощник не самый лучший.

— Э… Лес-Хаинэ, мне кажется, вы не к той обратились за помощью, — начинаю речь об отказе издалека.

— Помоги, пик'тол-ии, — куча листьев медленно, но верно, превращается в нечто человекоподобное, которое — о ужас! — знает древнее имя пиктоли.

Ой-ей! А это уже серьезно. Пик'тол-ии — даже самые древние старики не упомнят, когда так к нам обращались. Помнится только, было то очень-очень давно и вроде как вежливо-почтительная форма. По этому поводу маман не очень распространялась, видимо сама не знала.

— В чем помочь? — не хочется, а губы сами произносят нежеланные слова.

— Другому пик'тол-ии, — печальным, с отголоском слез, голосом выдает леший.

Так и есть: с глаз-бусинок скатываются слезы, мерцающие в ночи призрачными огоньками.

— Другому? — не понимаю сперва, но спустя миг, догадываюсь — пиктоли у разбойников.

Ну и дела! И как же я могу помочь?

— Да, другому, — леший согласно и довольно кивает: раз спрашиваю, значит, согласна помочь. — Он у лиходеев, что прячутся в моем лесу. Да ты и сама видела их.

Видела? Ничего подобного, но слышать слышала.

— Где они? — вопрос вполне логичный, не согласны?

— Там! Я покажу! — едва ли не подпрыгивает от радости леший.

Конечно, как же не радоваться, когда пообещали избавить от проблемы. И не важно, что обещать я ничего не обещала: раз не отказала, то согласилась. Наивно? Не спорю. Но действенно.

Леший продолжал что-то говорить, но я не слушала его. Почему? Дорога легко ложилась под ноги — еще бы леший в своем лесу и не смог дороги нормальной сделать, — и голова была занята совсем иными мыслями. На первый взгляд все по правилам, честь по чести: леший не требует от меня ничего, лишь просит, и я добровольно соглашаюсь выполнить его просьбу. Тогда почему меня одолевают сомнения? Нет, не спорю, что сомневаюсь во всем и во всех, а особенно в себе. Вечно раздумываю, понапрасну рассуждаю, не верю в собственные силы. Но сейчас совсем по-другому: какая-то мысль или вещь не дает покоя.

Вот леший — кто он? По идее хозяин леса. Хотя скорее смотритель: как садовник, как егерь, как стражник. Да-да, именно так. Ведь не создавал он лес, не сотворил жизнь в нем, но охраняет. И как у садовника крепкая палка да злая собака, так и у лешего есть свои способы спровадить из леса нежелательных гостей. Так почему он до сих пор не прогнал разбойников?

… А крови на поляне не было…

Не спорю: страшнее человека на самом деле никого нет. И это не предубеждение! Просто люди настолько жаждут власти, богатства, да вообще всего, что забывают о морали, о бесценности самой жизни. Возможно, я слишком пафосна в своих суждениях, но такое часто бывает. И пример у меня практически перед глазами. Ну, или скоро будет перед глазами — к разбойникам ведь иду. А у них хватило сил «привлечь» в свои ряды пиктоли.

Я уже говорила, что не всякий леший способен справиться с чужаком один на один, но вот завести в чащобу, заплутать на тропинках, заблудить в трех соснах — вполне. Пробовал ли здешний леший так поступить с разбойниками?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});