Прощание с колхозом - Борис Екимов

1 500 рублей… 1 200 рублей… 700 рублей… Не за день, а за месяц колхозного труда.

Один раз в неделю в Кругловке шумит базар. Приезжие из райцентра торговцы «на колесах» раскладывают и развешивают свой нехитрый товар. Цены, естественно, гораздо выше московских, «черкизовского» ли, иных рынков. Пару башмаков на месячную зарплату не купишь.

Парк сельхозмашин в колхозе имени Ленина стареет. Два новых комбайна купили по лизингу три года назад. Всем остальным – более двадцати лет. По случаю, из вторых рук приобрели три трактора «Кировца». Один – из Прибалтики, два других – из Донбасса, с шахт. Покупку новых тракторов колхоз осилить не может. Это тоже звон похоронный, как и зарплата в 1 500 рублей, в 1 000, в 700…

Кто из молодых, из нынешних старшеклассников Кругловской школы польстится на такой заработок? На такое будущее своей жизни? Да и только ли они. Хорошие механизаторы, возраста далекого от пенсии тоже понимают, что можно зарабатывать больше и уже говорят, порою, в открытую: мол, у соседей в «Инвид-Агро» механизаторы зарабатывают больше. Да что «Инвид-Агро»… А в «Агрокоммерзе» еще больше платят. А в Большой Ивановке, Иловлинского района у В. А. Банькина, там вообще, как на Западе, механизаторы почти по миллиону рублей за год заработали. Чем хуже кругловские механизаторы?

Колхоз имени Ленина во многом держится на председателе. На его мудрости, опыте, крестьянском и организаторском таланте. Но Г. В. Яменсков – человек возраста пенсионного. И он, конечно, устал. На одном из колхозных собраний прозвучала его просьба об отставке. На свое место он предложил сына, работающего сейчас главным агрономом. Но люди не согласились и попросили Георгия Васильевича поработать еще. Он остался. Но надолго ли? Возраст свое возьмет, не сегодня, так завтра. А что будет с колхозом имени Ленина без Г. В. Яменскова? Горькое пророчить не хочу. Но сколько вокруг этого горького? Что стало с «Волго-Доном», когда убрали В. И. Штепо, заменив его на молодого? А с орденоносным колхозом «Россия», когда В. Ф. Попова «ушли»? Были хозяйства – всем на зависть. Превратились в руины и пепел. Но дело, в конце-концов, не только в крепком и умном председателе.

Вот монолог руководителя хозяйства, которое не реформировалось, от долгов уходило, избавлялось от лодырей. И выжило. Теперь есть прибыль, рентабельность, среднемесячная зарплата более 5 000 рублей. Но остались все те же проблемы:

«Выращивая только лук, который дает триста-четыреста процентов рентабельности, и не имея ни животноводства, ни обязательств перед людьми, мы могли бы вылизывать землю так, что на ней в бильярд играть можно. Если я коров перережу, кормопроизводство и зерновое производство сверну, брошу богару, оставив себе орошаемые земли для производства овощей, я тоже если не король, то кум королю буду. Оставлю на двухстах га орошения в штате максимум десять человек: я, бухгалтер, три тракториста, несколько водителей. Получая сверхприбыли, севообороты буду соблюдать, пары в идеальном состоянии содержать…

Следуя логике голой прибыли, мы придем к тому, что коноплю еще выгоднее выращивать, чем лук, – почему бы ею не заняться? Или маком – его на опиум выращивать еще выгоднее. Себестоимость лука, если считать только прямые затраты, 1 рубль 11 копеек. Продажа пять рублей. Мы прибылью от овощей вынуждены погашать убытки от животноводства.

В сельском хозяйстве нельзя на выходе только сверхприбыль видеть – так мы село совсем порушим.

Если все кинемся лук выращивать, кто будет подворьям зерно давать? А куда мне, свернув животноводство и кормопроизводство, людей девать? Выкинуть на улицу? Кроме того, у меня есть обязательства перед неработающими учредителями – пайщиками. Мы им на пай даем две тонны зерна, 500 килограммов лука, пять тонн соломы. Что сверх этого просят – по себестоимости продаем.

Свернуть животноводство – село похоронить. Личные подсобные хозяйства живут только благодаря крупным. Мы их кормами обеспечиваем. Люди, которые у нас в сезон работают, – из Самофаловки, из Фастова и других окрестных сел, просят: “Не надо денег – лучше зерна выпишите…”

У нас сельхозпроизводителей оценивают по тому, кто сколько в землю вложил, какой урожай получил. Если бы учитывали, кто сколько вкладывает в живущих на земле людей, думаю, многие наши “короли” окажутся голыми».

Но Россия нынче не страна социализма. Суровы экономические законы. Еще суровее беззаконие, которое царит в нашей экономике. И потому не выжить «островкам социализма». Коллективные хозяйства, в том виде, в котором они существовали у нас, немыслимы без идеи людского братства, коммунистического бытия, без государственной поддержки. А нынче идея одна – рубль. В поддержку лозунг: «Спасайся, кто как может!». Наши колхозы – это не толстовские коммуны, не деревенские сообщества, в которых жили «молокане», «общие», не израильские кибуцы. Значит, кончился их век.

В Нехаевском районе остался в живых лишь колхоз имени Ленина, дай ему бог удачи; в Калачевском районе кохозов уже нет.

Вспомним год 1991-й. Два правительственных документа… «О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы в РСФСР», «О порядке реорганизации колхозов и совхозов».

Там было много всего:

«…Местной администрации организовать продажу земель… по конкурсу.

Земли передаются или продаются… на аукционах гражданам и юридическим лицам.

Предоставить крестьянским хозяйствам право залога земли в банках.

Разрешить с 1 января 1992 года гражданам, владеющим земельными участками, их продажу.

Невыкупленные участки продаются на аукционах…

Колхозы и совхозы, не обладающие финансовыми ресурсами для погашения задолженности по оплате труда и кредитам, объявляются несостоятельными (банкротами) до 1 февраля и подлежат ликвидации и реорганизации в течение первого квартала 1992 года».

Все это оказалось пустыми словами: «продажа земель», «конкурсы», «аукционы», «право залога земли в банках». Даже теперь, тринадцать лет спустя ничего этого нет.

Выписка из моей статьи в «Новом мире», год 1994:

«Когда рушатся великие государства, люди остаются и приходят в себя не вдруг. И правят ими тогда не новые законы, а обыденная экономика жизни».

Теперь осень 2004 года. Прощание с колхозом имени Ленина. Черные, словно воронье крыло, пашни, изумрудная зелень озимых хлебов, алые кисти рябины в придорожных лесополосах.

Колхоз имени Ленина. Школа, больница, детский сад… Каждый месяц платят зарплату, без задержки: 700 рублей, 1 000, 1 500, а еще – зерно и корма для коровы. Все вовремя, безотказно, потому что это колхоз имени Ленина, где председателем Г. В. Яменсков. В иных колхозах по 300 рублей за месяц начисляют, но их не дождешься годами и через суд не возьмешь. А вместо зерна – полцентнера зерноотходов дадут. Или рожь. Вот и радуйся…

И все равно работают. Потому что некуда деться. До райцентра – полсотни верст, а там – безработица. До областного города – двести ли, четыреста километров. Но кто тебя там ждет? Тем более с детьми.

Недалеко от Кругловского – хутор Солонка ли, Солоновский. Тамошний колхоз развалился, остатки его забрал «инвестор». 20 000 гектаров пашни. В два раза больше, чем в колхозе имени Ленина. Но люди оказались без работы. 1 100 жителей в Солонке. Во время полевых работ нужными оказались пять шоферов и десять механизаторов. Остальные: живи как хочешь.

Хутор Павловский, Алексеевского района. Здесь живет восемьдесят семей. В колхозное время, кроме полеводства, работала свиноферма, откармливали молодняк крупного рогатого скота. Колхоз развалился. «Инвестор» – фирма «Гелиопакс» оставила лишь полеводство. Работают 15 человек и те, в основном, в период полевых работ, весной и в уборку.

«Инвесторы» – могучая сила. «Агрокоммеррз», «Гелио-Пакс», «Содружество-Ойл», «Инвид-Агро», «Гетекс», «Юг Руси», «Русское зерно».

«…пару лет назад хозяйства, которые вошли в состав нашей компании ни количеством, ни качеством продукции похвалиться не могли: зерно было в основном фуражным, средний урожай не превышал 10–12 центнеров с гектара, – говорит управляющий компании. – По традиционной технологии, чтобы восстановить пашню пустовавшую пять-десять лет (а в большинстве вошедших в компанию хозяйств она была именно в таком состоянии), требуется как минимум три года. Но нам, благодаря привлечению мощных механизмов, удалось сжать эти сроки до более кратких. Ни в коем разе, разумеется, не в ущерб земле, а только за счет внедрения передовых методов земледелия и использования высокопроизводительной техники: комбайнов, тракторов, навесного и прицепного оборудования. Все шаги компании на земле выверены технологическими требованиями: хозяйства работают только с высококачественными семенами, вносят в почву удобрения, проводят химпрополку с привлечением авиации и, конечно, выдерживают непременное условие сельхозпроизводства – соблюдение сроков севооборота. И результаты не заставили себя долго ждать. Земля вернула сторицей все, что вкладывалось в нее в течение того короткого срока, что существует агрофирма».