Дорога в Омаху - Роберт Ладлэм

— В этом нет ничего плохого, — заметил Винсент. — Я всегда ладил с Моссадом[172].

— Я так и думал... Но надо же так — взять и воскреснуть из мертвых! Я до сих пор дрожу весь: наверняка проиграю сегодня в баккара[173], что обойдется мне в сотни тысяч.

— Так не играй!

— С тремя-то греками? Ты что, с ума сошел?.. У меня же дела с ними. А ты что поделываешь, Винсент?.. И что вообще там у вас происходит? Песчаный смерч пустыни застлал мне глаза и скрыл от меня вселенную!

— Ты никогда не был в пустыне, Абул!

— Зато видел фотографии. Это ужасно! Столь же ужасно, как и слышать сейчас твой голос. Хотя и понимаю, что, откуда бы ты ни говорил, место это в мире материальном.

— Я уже сказал тебе, что объясню попозже... после того, как меня спасут.

— Спасут?.. Благодарю тебя, милый Винсент, но я не хочу больше ничего слышать. Собственно говоря, я даже настаиваю на том, чтобы ты не делился со мной подробностями.

— Тогда притворись, что с тобой говорю не я, а потенциальный инвестор. И отвечай на мой вопрос: каково состояние рынка в США?

— Каково? Да там черт знает что творится! Какие-то увертки, недомолвки, секретные переговоры — о слияниях, выкупах акций, установлении контроля над инвестициями! Все пошло по новому кругу! Безумие, да и только!

— А что вещают оракулы?

— Они уже и не разговаривают со мной. В том, что увидела Алиса в Стране Чудес, было куда больше логики, чем в рыночной конъюнктуре. Все потеряло смысл. Даже для меня.

— А как дела у компаний, ориентированных на оборону?

— Там тоже, как говорите вы, итальянцы, рехнулись все! В то время как им следовало бы занять выжидательную позицию в преддверии широкомасштабной конверсии, у них — пик деятельности. Звонили из Страны Советов. Они в ярости и растерянны. Спрашивают меня, что я думаю обо всем этом, а я и не знаю, что сказать. Мои же осведомители из Белого дома известили меня о том, что президент беседовал по телефону не менее дюжины раз с этими, из Кремля, — чуть ли не с каждым из них. В разговоре с ними он настаивал на открытии восточных рынков и конверсии, поскольку бюджетные ассигнования Пентагону стремительно сокращаются... В общем, Винсент, сумасшедший дом!

— Вовсе нет, Абул. То, что происходит, просто великолепно!.. Буду поддерживать с тобой связь. А сейчас мне надо принять горячительного.

* * *

Уоррен Пиз, государственный секретарь, был вне себя, на грани срыва. Воспользовавшись отсутствием контроля за своим поведением, его левый глаз забегал взад и вперед наподобие лазерного пучка света на экране радара в бессильной попытке сфокусироваться на призрачной цели.

— Что вы имеете в виду, когда говорите, что не можете найти генерала Этелреда Броукмайкла? — вопил Пиз в трубку. — Он выполняет мое задание, зарубите это себе на носу!.. Он выполняет задание президента Соединенных Штатов, ждущего от него доклада по особо секретному номеру телефона, который я называл вам сейчас раз десять, не менее! Сколько, по-вашему, президент Соединенных Штатов должен дожидаться звонка какого-то паршивого бригадного генерала, а?

— Мы делаем все, что в наших силах, сэр, — послышался испуганный, усталый голос из Форт-Беннинга. — Но как можно разыскать того, кого нет?

— А вы разослали поисковые группы?

— Да. Во все кинотеатры и рестораны от Катберта до Коламбуса и Уорм-Спрингса. Мы проверили его регистрационные журналы, исходящие телефонные звонки...

— И что вы обнаружили?

— Ничего такого, что помогло бы нам в поисках, но одна вещь показалась нам несколько необычной: за какие-то два с половиной часа генерал Броукмайкл звонил в отель в Бостоне двадцать семь раз! Естественно, мы связались с отелем и спросили, не оставлял ли там генерал какого-нибудь сообщения...

— Иисусе! Надеюсь, вы не сказали, кто вы?..

— Мы сообщили служащим отеля лишь то, что звоним по официальному делу. И более ничего.

— Ну и?..

— Стоило им услышать имя генерала — а мы произнесли его четыре раза, — как они начинали смеяться. Все, что мы узнали от них, сводится к следующему: его там нет и не было и что они никогда ничего не слышали о нем, если только человек с таким именем и в самом деле существует на свете.

— Продолжайте поиски! — Пиз хлопнул телефонной трубкой по рычагу, встал из-за письменного стола и начал гневно расхаживать по своему кабинету в государственном департаменте.

Чем там занимается этот чертов Броукмайкл? Куда запропастился? Как посмел он затеряться в этих военно-разведывательных дебрях, где щелей и дупел больше, чем во всем Национальном парке секвой? Уж не вообразил ли он, что ему позволено по собственному усмотрению прерывать связь с министром иностранных дел?.. А что, если он умер?.. Впрочем, это бы не помогло, а только еще более осложнило бы ситуацию. Одно утешительно: если даже что-то и пошло вкривь и вкось, ничто не указывает на его связь с эксцентричным генералом, создателем всесокрушающей машины под названием «смертоносная шестерка». Хотя он, Уоррен, и прибыл на военную базу с соответствующими документами, в бумагах значилось чужое имя, и, кроме того, голову венчал короткий рыжий парик, скрывавший его собственные редеющие волосы. Что же касается журналов, где фиксируются приход и уход каждого, посещающего базу, то кто обратит внимание на какого-то там бухгалтера из Пентагона, решившего отдать дань уважения генералу?.. Что ни говори, а это была гениальная мысль — воспользоваться рыжим париком! Ведь карикатуристы, занимавшиеся политической тематикой, не упускали шансов при каждом удобном случае запечатлеть в своих творениях его. Но где же он, все-таки, этот сукин сын?

Размышления Уоррена были прерваны донесшимся с письменного стола телефонным звонком. Он бросился к аппарату с вспыхнувшими на нем тремя лампочками, вслед за которыми зажглась с небольшой задержкой еще одна, с силой нажал на кнопку, чтобы соединиться со своей секретаршей, и поднял трубку в расчете услышать: «На связи — Форт-Беннинг!»

Однако по прошествии приблизительно тридцати мучительно долгих секунд эта ведьма разбила его надежды, сообщив холодно:

— С вами хотят говорить три, а теперь уже и четыре человека. Как полагаю я, господин секретарь, потому что никто из них не сказал, что ему надо, а имена, которые они назвали, мне неизвестны.

— И что же это за имена?

— Брики, Фрогги, Муз и...

— Хорошо, хорошо, — остановил секретаршу Уоррен, смутившись и рассвирепев. Это были его друзья, все до одного. С кем-то из них он встречался в клубе в Фонинг-Хилле, с остальными проводил досуг в других местах. Но они никогда не звонили ему в офис, бывший для них запретной, священной зоной. И уж никак не стали бы они так просто называть себя Брики, Фрогги, Муз и так далее в том же духе. Вне всякого сомнения, эти звонки инсценировал Дузи. Что же, черт возьми, стряслось там такое, что он понадобился вдруг. И, похлопывая себя по голове, чтобы успокоить разбушевавшийся левый глаз, он произнес: — Я поговорю с ними по очереди, мамаша Тирания.

— Это не Тирания, господин министр, а ее младшая сестра Андромеда Трухарт.

— Вы новенькая?

— Со вчерашнего дня, сэр. Семья решила, что вы нуждаетесь в особо эффективном обслуживании, и так как мамаша Трухарт уехала в отпуск в Ливан, здесь у вас я.

— Право? — Перед мысленным взором Пиза замаячил пояс с подвязками. — Вы ее младшая сестра?

— С вами хотят говорить, сэр!

— Да-да, конечно. Начну с первого — с Брики, ладно?

— Ладно, господин министр. Остальных я попрошу подождать.

— Брики, что это ты вздумал звонить мне сюда?

— Вот что, старая лиса, Пизи, — ответил Брики, банкир из Новой Англии, пытаясь придать своему голосу определенное очарование, — я собираюсь на очередном собрании нашего класса возвести тебя на пьедестал почета!

— Мне казалось, ты запретил мне на нем появляться.

— Теперь, само собой разумеется, все изменилось. Я и понятия не имел, что ты там замышляешь своим необычайно изобретательным умом. Поверь, ты делаешь честь нашему классу, старый приятель!.. Но не буду тебя задерживать: знаю, как ты занят, — но, если тебе когда-нибудь потребуется кредит, не важно, когда это будет, — просто возьми трубку и набери мои номер. Скоро мы встретимся, поболтаем с тобой. Если не возражаешь, давай пообедаем вместе — конечно, за мой счет.

* * *

— Фрогги, что, черт возьми, происходит? Я только что говорил с Брики...

— Уверен, что мне не стоит тебе об этом сообщать, — во всяком случае, по этому телефону, молвил в ответ светловолосый циник из Фонинг-Хилла. — Мы обо всем поговорили, и я хочу, чтобы ты, живое воплощение Мидаса[174], знал, что Дафи и я надеемся увидеть тебя и твою дорогую женушку на смотре дебютантов, исполнителей котильона[175]в Фейрфаксе в будущем месяце. Конечно, вы будете там почетными гостями!