Война Цветов - Тэд Уильямс

У перекрестка он потуже обвязал рот рубашкой и вытер слезящиеся глаза. Потом обследовал два ближних коридора и снова уперся в обвал.

Закопченные золотые жучки сыпались из трещин ему на голову и хрустели у него под ногами. Жужжащие в мозгу голоса наконец-то утихли, как раньше голос хоббани. Тео углубился в другой коридор и долго шел по его извилистым ответвлениям, стараясь по мере возможности не сбиться с дороги, — но он не успел как следует ознакомиться с топографией главной башни, а внизу ориентироваться было еще труднее. Наткнувшись на очередную стену обломков, он совсем отчаялся и хотел уже повернуть назад, но тут углядел на самом краю обвала дверной проем, а за ним открытый проход.

Прикрываясь кожаной курткой, он стал убирать с дороги тлеющие куски обгоревших балок. Еще одна дверь, в конце прохода, была чем-то заблокирована с той стороны, но он надавил на нее и сумел открыть. Выйдя, он чуть не наступил на руку мертвого эльфа и покатился кубарем с лестницы. Убивший эльфа металлический патрубок, воздуховод или что-то в этом роде, поблескивал серебром на ступеньках.

Убитый занимал Тео очень недолго: его отвлекла картина внизу, видимая только потому, что дым уходил через разрушенный потолок.

Сначала он даже подумал, что благодаря некой магии оказался вне дома Нарцисса и смотрит на его развалины с какой-то высокой точки, — и только потом уяснил, что наблюдает то же самое в миниатюрном отражении.

Потолок огромного сводчатого зала, где помещались Нарциссовы соты, при обвале разнес вдребезги середину сот и поджег остальное: огонь бушевал до сих пор, кружа столбы белого пепла и оранжевых искр, как в шаре со снегом из адского сувенирного магазина. Повсюду, на полу и в развалинах, лежали тела; с десяток больших эльфов, пришедших в соты по каким-то своим причинам, и сотни, тысячи маленьких пиксов и летунцов, обгоревших, со скрученными крылышками. Веселый народец, населявший соты, напоминал теперь рой дохлых мух. Но не все они умерли сразу: в воздухе слышались крики ужаса и боли, и Тео понял, что по залу летают не просто искры, а крылатые фигурки, одни охваченные огнем, другие только начинающие тлеть — они отчаянно искали выхода, но раскаленные воздушные потоки уносили их вверх. Те, кто избежал этой участи, вслепую бились о стены и мертвыми падали вниз. Начинало казаться, что весь миллион искр в этом помещении состоит из гибнущих эльфов.

Тео сбежал вниз по ступенькам, отмахиваясь от горячего пепла, оседавшего на волосах и грозившего выжечь глаза. Он понимал уже, что ничего не сможет сделать: жар был слишком силен. Он даже к очагу пожара не мог приблизиться, не говоря уж о том, чтобы искать в развалинах одно-единственное сгоревшее тельце. Глаза так высохли, что потеряли способность моргать — ему казалось, что они вот-вот лопнут, и смрад вокруг стоял ужасающий.

В самом низу с крыши рухнул кусок горящего дерева, и Тео при новой вспышке разглядел стоящую на коленях фигуру, примерно с себя ростом. Угли и обломки сыпались на эльфа градом, но он, кажется, пострадал не слишком сильно и даже шевелился, пытаясь отползти прочь. .

— Не двигайся! — сдавленно прохрипел Тео и освободил рот от повязки, чтобы голос звучал погромче. — Я тебе помогу! — Эльф, плохо видя из-за дыма, завертел головой — и Тео, к своему изумлению, узнал его. — Кумбер!!

Тео устремился к нему быстро, как мог, перескакивая через обломки или обходя их. Он не позволял себе останавливаться, отгоняя мысли о том, что на каждом шагу хрустело у него под ногами. Феришера он поднял на ноги рывком вопреки громкому протесту собственных надорванных мускулов. Кумбер уставился на него, словно не узнавая.

— Да я это! Тео! Ты идти можешь?

— Нога... на нее что-то рухнуло. — Кумбер шагнул и чуть не упал. Тео подставил ему плечо.

— Ничего, сейчас разойдешься. Держись.

Они заковыляли обратно в дыму, как двухголовое, на трех с половиной ногах чудище. Тео стоило большого труда втащить Кумбера по лестнице — феришер, ростом гораздо меньше его, весил при этом отнюдь не как пушинка. Что-то, разбрызгивая искры, прожужжало рядом с его головой, потолок затрещал и скинул вниз еще кусок камня.

— Они никого в живых не оставили, — простонал, оказавшись на площадке, Кумбер. — Никого.

— Но мы-то с тобой живы, — процедил сквозь зубы Тео, подумывая, не взвалить ли его на плечи. — Пока что.

Самые большие трудности создала им железка. Тео, спускаясь, потревожил ее, и она, скатившись еще немного, загородила лестницу. Тео осталось только перелезть через нее, а потом помочь Кумберу.

Когда феришер карабкался через горячий металл, патрубок снова пришел в движение. Кумбер, кряхтя от боли, соскользнул с него как раз вовремя, и железка загромыхала вниз.

Через труп на вершине лестницы Тео перешагнул не задумываясь, но Кумбер медлил, хотя его совсем недавно окружали сотни мертвых тел.

— Остаток крыши вот-вот рухнет, — сказал ему Тео. — Прикажешь треснуть тебя по башке и тащить волоком? Шагай. — Он кашлял и почти ничего не видел из-за слез, но явно собирался осуществить свою угрозу. Кумбер сглотнул и переступил.

— Это Дрифт Лопух, — сказал он, когда Тео помог ему пройти в дверь. — Я его с детства знаю. Он работал вместе с моей матерью.

— Идем. — Что еще Тео мог сказать? Он снова закинул руку феришера себе на плечи и повел его к перекрестку. Позади раздался такой рев, что Тео с ужасом подумал: это дракон вернулся, сел на землю и пролез в подвал. Стены коридора затряслись, пол закачался, рев перешел в надсадный треск. — Потолок! — заорал Тео, перекинул Кумбера через плечо и побежал. Сердце, не помещаясь в груди, распирало ребра. Он и десяти шагов не пробежал, когда позади грохнуло. Волна горячего воздуха накрыла их, пол ушел из-под ног, и Тео упал, придавив собой Кумбера.

Прошло несколько секунд. Поняв, что над ними потолок пока держится, Тео поднял Кумбера и потащил его к выходу.

На подходе к лестнице, ведущей в вестибюль конференц-центра, дым стал клубиться у них в ногах, как болотный туман. Кумбер, одолеваемый болью и слабостью, хотел передохнуть, но Тео ему не позволил.

Последние мгновения тянулись, как во сне, как в промежутке между сознанием неизбежности автомобильного столкновения и первым скрежетом металла о металл. В вестибюле было полно народу, большей частью констеблей, которые помогали жертвам выбираться из здания, но все они существовали будто в другом измерении, не имеющем ничего общего с Тео Вильмосом. Единственным, ради чего он еще переставлял ноги, было стремление выйти на воздух, на свет, где над головой нет ничего, кроме неба.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});