Воин из-за круга - Андрей Астахов

Руменика пустила коня прямо на кордон. Начальник охраны вышел вперед, поднял руку.

– В замке траур, госпожа, – объявил он. – Никому не дозволено входить внутрь до истечения положенных тридцати дней траура.

– Траур по императору? – спросила Руменика. – И кто его носит, халан-морнахи? Я новый правитель Лаэды. Я приехала занять свой престол. Ехать мне вперед или же ждать, когда королева халан-морнахов соизволит меня принять?

– Я не знаю, о чем ты говоришь, госпожа, – ответил офицер. – Я человек военный. Мне приказали никого не пускать вовнутрь. Я исполняю приказ.

– Хорошо, – Руменика ударила стеком Габара так, что жеребец заплясал под ней. – Тогда передай Тасси, что я хочу с ней говорить. Здесь. Прямо на площади.

– Это я могу сделать, – согласился офицер и тут же отправил одного из солдат в замок.

– Почему бы нам не раскидать этих щеголей, как кегли? – спросил дракон Руменику. – Что за церемонии?

– Эти воины выполняют приказ. Они не знают, кто ими командует.

– Я согласен с Руменикой, – поддержал девушку Хейдин. – Наберемся терпения и подождем немного. Я уверен, она выйдет к нам.

– Хейдин, я боюсь, – шепнула Руменика ортландцу. – Что мне делать?

– Делай все так, как мы условились.

– Если я… если со мной что-нибудь случится, позаботься о Ратиславе, хорошо?

– Перестань говорить глупости. Я с тобой. И Зарята с тобой. Его магия защитит нас. Подождем ответа.

Они стояли у стен Красного Чертога, а площадь вокруг них понемногу заполнялась народом. Впрочем, когда внутри замка неожиданно забили барабаны, люди вдруг начали уходить с площади. Что-то их напугало, и Хейдин догадывался, что именно. Руменика тоже поняла это. Ее лицо было бледным, глаза горели. Даже дракон заволновался, потому что начал выпускать из ноздрей синеватый дымок.

– Идет, – вдруг произнес он. – Я чувствую ее.

– Чувствуешь?

– У нее тоже есть каролит.

– Проклятье! – пробормотала Руменика. – Опять от тебя нет никакого толку!

– Я не виноват, – шепнул дракон. – Ты же знаешь, я не свободен, когда….

– Вот она! – сказал Хейдин.

Белая фигура появилась на вершине Императорской башни, и толпа внизу прянула назад. Руменика тоже почувствовала страх. Женщина, смотревшая на нее с верхней площадки башни, имела обличье Тасси, но это была не Тасси. В тот миг, когда взгляды Руменики и женщины в белом встретились, дочь Йола ди Криффа вновь испытала тот давящий необъяснимый страх, который овладел ей в тот день, когда она бежала из Гесперополиса. Тогда в зеркале она увидела обличие Ужаса. Сегодня зеркала не было, но на нее глазами Тасси опять смотрела Бездна. Даже дракон заворчал и забил хвостом.

– Вирия! – Голос Тасси звучал мелодично и вкрадчиво, но от него почему-то пробирал озноб. – Сама пришла. Благодарю. Ты сберегла мое время. Я давно хотела тебя видеть и говорить с тобой.

– Тасси! Разве ты теперь императрица?

– Нет, дорогая. Императрица – ты!

– Я не понимаю тебя.

– Так неудобно разговаривать, – Аина ап-Аннон не спеша спустилась с башни на площадь, прошла между гвардейцами и встала в одиночестве между кордоном и Руменикой. – Своего милого щеночка можешь убрать, он мне не страшен. И скроллинг нам ни к чему.

– Они не уйдут, Аина. Они моя свита.

– Ах, ты знаешь мое настоящее имя! Как мило с твоей стороны. Но не скажу, что это для меня неожиданность. Так даже лучше. Ну, коли нравится, пусть твои домашние животные остаются при тебе – в качестве декорации. А мы поговорим о деле. Ты знаешь, кто я, и знаешь, чего я хочу. Теперь давай поговорим о тебе.

– Не о чем говорить! Я пришла…

– Убить меня? – Аина горестно вздохнула. – Жаль тебя огорчать, но это невозможно. Даже твой дракон не может меня убить. А уж ты и подавно.

– Я знаю твое настоящее имя.

– Меня зовут Аина ап-Аннон, Дева-из-Бездны.

– Нет. У тебя есть еще одно имя. Полученное от отца и матери.

– Разве у меня были родители? Я не помню. Ну что ж, назови мое имя! Я жду.

Руменика открыла рот, но вдруг запнулось. Что-то невероятно холодное, тяжелое и медлительно-живое зашевелилось у нее внутри. Дыхание перехватило, гортань онемела. Будто толстая покрытая слизью змея вползла ей в рот и начала медленное и неумолимое движение по пищеводу, наполняя желудок горечью и тяжестью, раздирая внутренности. Это было сродни кошмару. Смертная слабость сломала ее, превратила тело в кусок свинца. Она закачалась, вцепилась в поводья, чтобы не упасть из седла. А потом она услышала голос Тасси:

– Чувствуешь, что с тобой происходит? Так халан-морнах забирает жизнь. Но я тебя не убью. Я лишь хочу, чтобы ты стала моей союзницей. Да-да, не удивляйся. Я уже сказала, что ты императрица. Меня это устраивает. Попроси меня служить тебе. Давай заключим договор. Я дам тебе все, что ты захочешь. И ничего не попрошу взамен.

– Тебя зовут…

– Ты зря упорствуешь. Я предлагаю тебе дружбу. Аина ап-Аннон предлагает тебе, смертной женщине, свои услуги и свое покровительство. Ты получишь такое могущество, о котором даже не мечтала. Не упрямься, Вирия. Не вынуждай меня причинять тебе боль.

– Тебя зовут…

– Ты никогда не сможешь произнести мое имя. А знаешь почему? Ты дочь Иола ди Криффа. Великого воина и славного мужа. Ты можешь гордиться своим отцом. Он был храбрейшим из моих врагов. И он хорошо послужил мне. Помнишь моего Легата, который убил старого скроллинга Акуна? Это был он, твой отец. Как же ты, дочь великого ди Криффа, можешь убить меня, если на моем пальце каролитовый перстень твоего отца! Мало, очень мало твои бестолковые друзья рассказали тебе о свойствах окаменевшей крови дракона, – Аина шагнула к Руменике, которая уже начала задыхаться. – Видишь, я ничего не упустила, сука!

– Ошибаешься, Аина, – вдруг спокойно сказал Хейдин. – Или нет, не Аина! РИВГАЙН!

Нечеловеческий вопль разорвал тишину над площадью, заставив даже тех, кто еще смел оставаться на ней, в панике броситься прочь. Аина повернулась к Хейдину, ее глаза пылали, золотые локоны на голове шевелились, будто змеи.

– Ты не можешь! – зашипела она. – Жалкий пес! Только девятый император девятой династии может назвать мое имя! А ты сдохнешь!

– Я и есть девятый император, – ответил Хейдин. – Два часа назад Руменика передала престол Лаэды мне.

– Это… правда! – выдохнула Руменика.

– Уходи в бездну! – крикнул Хейдин и, глядя прямо в раскаленные адской злобой зрачки Аины, провозгласил: – РИВГАЙН! РИВГАЙН! РИВГАЙН!

– Ривгайн!

Голос был нежный и до боли знакомый. Она открыла глаза. Над ней было небо невероятной чистоты и синевы. Пахло жасмином, еще чем-то легким и приятным. Она приподняла голову, осмотрелась. Потом на нее упала тень.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});