Лучинушка - Ольга Дмитриевна Конаева

Родька, беря банку и широко улыбаясь.

– Ну вот и славненько! А я пока поставлю чайник.

– Хорошо! – повторил Родька.

Вернувшись в дом, Асенька набрала полный чайник воды, поставила на плиту и пошла умываться. Вода не успела закипеть, когда в доме началось движение. Первой вышла Софья Николаевна. Она тоже направилась в ванную и встретилась с Асенькой у двери. Они едва успели поздороваться, когда появилась Надежда Семёновна.

– Признавайтесь, кто забрал ребёнка? – спросила она, упирая руки в бока и переводя строгий взгляд с одной на другую.

– Забрал? – хором спросили обе, замирая на месте, – как забрал?

– Не знаю. Я спала, проснулась его нет. Стеша сделать это не могла, кроме вас некому. Хватит шутить, признавайтесь…

– Мы не брали…

За долю секунды все трое развернулись и, едва не сбивая друг друга с ног, понеслись в комнату, в которой она спала. Тщательно осмотрев кресло и пол вокруг него, заглянули даже под подушку и кровать, затем в комнату, в которой спал Родька(разволновавшись, Асенька забыла о том, что он стоит на улице в ожидании Катерины). Не найдя ни его, ни дитя и встревожившись ещё больше, открыли дверь в комнату Стеши. Увидев её спящей в обнимку с малышкой, облегчённо выдохнули и на цыпочках вернулись на кухню.

Там они стали накрывать на стол и делиться пережитыми впечатлениями.

– Как я могла проспать ребёнка, а ещё бабушка…– сокрушалась Надежда Семёновна.

– Наверное, девочка заплакала и Стеша её забрала к себе. – предположила Асенька.

– У меня едва не случился инфаркт, когда ты сказала, что малышка исчезла… – пожаловалась Софья Николаевна, – но как Стеша смогла её унести, ведь она едва держалась на ногах?

– Девочки, материнский инстинкт это такая сила… – откликнулась Асенька,– Вот какое лекарство поможет ей гораздо больше, чем всякие уколы и капельницы.

– Безусловно это так, но прошу вас не забывать, что это «лекарство» мы должны вернуть его родителям, которые в данный момент сходят с ума от неизвестности. – отрезвила их Надежда Семёновна, – Асенька, включи пожалуйста телевизор. Возможно, там уже показывают объявление о пропаже ребёнка.

Асенька нашла пульт, включила местный канал, и, взявшись за чашку с чаем, охнула.

– Девчонки, мы тут сидим, распиваем чаи, а Родю позвать забыли. А он, между прочим, уже очистил от снега весь двор. Представляю, как он проголодался. Пойду его позову.

На столе в веранде стояла банка с молоком. Видимо, Катерина уже ушла, но во дворе было пусто и тихо. Асенька прошлась вокруг дома, подумав, что Родька отправился знакомиться с их участком, но его не было нигде. Она вышла за ворота. Вокруг было пусто. Не считая нескольких ворон, бродивших по дороге в поисках съестного. Небо потихоньку разъяснялось. Облака растягивались, местами просвечивало голубоватое небо. Асенька собиралась возвращаться во двор, когда заметила на обочине двойной след, ведущий в поле. Она приложила руку козырьком ко лбу, и, присмотревшись, увидела державшуюся за руки пару, уходившую вдаль, оставляя за собой два параллельных следа, похожих на две аккуратно прошитые строчки.

Вернувшись в дом, Асенька в ответ на вопросительные взгляды развела руками и сказала.

– Нашего Родю увели…

– Как увели? Кто увёл? – спросила Софья Николаевна, опустив чашку с чаем на стол.

– Наша молочница.

– Молочница – это грибковая болезнь, если мне не изменяет память…– хохотнула Надежда Семёновна.

– Это у вас молочница грибковая болезнь, – почему – то обиделась Асенька, – а у нас это девушка Катя, которая приносит нам молоко.

– Девушка? – хором удивились подруги.

– Ну да, девушка. Не понимаю, почему вас так удивляет то, что молодой человек заинтересовался девушкой?

– Да в общем – то ничего… Просто, если ты не заметила, Родя у нас не совсем обычный молодой человек, хотя и очень хороший.

– И что же в нём такого необычного?

– Дело в том, что у него действительно необычная биография. Я расскажу её вкратце. Всю свою жизнь он прожил в глухом лесу среди болот вместе со своей матерью, пока к ним не попала Стеша, заблудившаяся в лесу. Так получилось, что его матушка, которой на то время было где – то около ста лет, в тот же день умерла. Естественно, Стеша не могла оставить Родьку одного и вывела к людям. Вернее, из леса вывел её он, а она привела его в город и стала о нём заботиться. Понятно, что такая жизнь не могла не отразиться на его характере. Родя очень добрый, искренний молодой человек, но у него есть некоторые странности, которые мешают ему привыкать к обществу людей, хотя он очень старается.

– Это понятно, но, насколько я знаю, небольшие странности в характере не обязательно должны влиять на физиологию, а зачастую даже наоборот. А ваш Родя здоровый, сильный мужчина, у которого вполне может быть естественное влечение к женскому полу.

– Вполне возможно. Но, как бы это объяснить… Дело в том, что они со Стешей поют.

– Поют? – удивилась Асенька.

– Да, поют, причём очень хорошо. И им не раз приходилось выступать в обществе, где бывало достаточно красавиц, но мы никогда не замечали, чтобы он проявлял к ним интерес.

– Я думаю, причина кроется в том, что он ещё не совсем не адаптирован к общественной жизни, поэтому её яркая мишура его не только не привлекает, а наоборот, пугает или даже отталкивает. Возможно, ему нужна девушка попроще, которая соответствовала бы его развитию и понятиям.

– И это ваша Катя?…

– А почему нет? Тем более, что у них есть много общего.

– Общего? Но что может быть общего у людей, которые никогда о друг друге даже не слышали?

– И тем не менее, общего у них очень много. Кате примерно лет двадцать пять. Живёт она вместе с матерью на отшибе деревни, в доме, построенном её дедом – пасечником. Живут тем, что продают дачникам мёд из пары ульев, оставшихся после деда, корзины, в плетении которых обе слывут знатными мастерицами, и козье молоко, а летом собирают грибы и ягоды.

Катина мать Лизавета воспитывалась отцом. Её мать, Катина бабушка, умерла, когда она была маленькой. Отсутствие женщины в доме дало свои плоды. Глуховатость отца приучила Лизу говорить очень громко, его грубоватость воспитала в ней мужиковатость и прямолинейность, то есть, привычку отстаивать своё мнение даже тогда, когда его не мешало бы оставить при себе. Естественно, это нравилась далеко не всем. За громогласный голос и неумение кривить душой её стали считать не то чтобы дурой, но бабой «с большим приветом».

Видимо, Катя слишком рано разобралась в истинном отношении людей к её матери, начала всех сторониться и стала молчаливой и необщительной. Постоянно опущенные глаза, светлые волосы и бледное, ничем не примечательное лицо делали её безликой и бесцветной, хотя это не совсем так. Начитавшись романтических историй, она, как и многие девочки её возраста, стала мечтать о сказочном