Всё о Кыше, Двухпортфелях и весёлых каникулах - Юз Алешковский

и тихо удивился:

— Может, и правда в тебе живёт дух разрушения? Ты только попробуй подойти к газу и побрить кактус!

— И не смей кидать в ванну навагу! — сказала тётя Лёля. — Всё будет пахнуть!

— Живодёр! Лягушку — в морозильник! — добавила Вика.

— Ну, положим, это не живодёрство, а опыт! — неожиданно вступился за меня Казимир Иванович.

— А скворца можно мне поучить говорить? — спросил я.

Тут в кухню вбежала мама и стала доказывать, что некоторые ненавидят меня с первого дня рождения.

«Начинается…» — подумал я.

— О нет, вы ошибаетесь! — возразил Казимир Иванович. — Я только стою за искоренение в человеке духа разрушения и за воспитание духа созидания. Вы знаете, что может быть с ним дальше?

— Что? Что? — полюбопытствовал отец.

А мама сказала:

— Митя, выйди из кухни, закрой дверь и займись уборкой.

Меня всегда выгоняли из кухни перед самыми интересными разговорами.

Я замёл в уголок кусочки штукатурки, протёр мокрой тряпкой линолеум и подумал: «А вдруг и вправду во мне живёт дух разрушения?»

Тут мама выбежала из кухни со слезами на глазах и сказала:

— У вас у всех нет сердца!

— А если тебе завести тетрадь ошибок, она будет в тыщу раз толще, чем Митина! — закричала тётя Лёля на дядю Васю.

Мой отец прошёл мимо меня, скрипнув зубами:

— Ты поссорил меня с мамой!

Марта Адамовна сказала всем:

— Стыдно! Мы должны жить так же дружно, как братья Адольф и Михаил Готлиб.

Она всегда приводила в пример этих двух братьев, игравших зачем-то на одном пианино и часто выступавших по радио.

В общем, мне стало ясно, что все окончательно рассорились. Я проклинал Генку и себя.

Ночью мне приснилось, как братья Адольф и Михаил Готлиб поругались из-за рояля и разрезали его на ровные половинки пилой, чтобы никогда больше не выступать вместе по радио.

Мама не разговаривала с отцом уже три дня. Остальные поссорившиеся соседи не здоровались по утрам друг с другом и вели себя тихо и мрачно. А я старался не попадаться им на глаза.

В воскресенье, часа в три дня, мой отец и дядя Вася ходили по коридору, курили и не говорили, как обычно, про футбол.

Вдруг зазвенел звонок.

Я открыл дверь и увидел Лилю, которая год назад ставила в нашей квартире мышеловки. И сейчас в её руках было четыре мышеловки.

Год назад мы с Генкой решили тайно уйти летом в турпоход по Якутии, чтобы открыть месторождение алмазов, и начали копить продукты.

Я сделал в чулане тайник и прятал в него кусочки сала, копчёной колбасы, хрустящие хлебцы, сахар и конфеты. И у нас в квартире неожиданно завелись мыши.

Меня, конечно, разоблачили, а мышей вывели при помощи химии. С тех пор наша квартира была на учёте и про неё говорили на собраниях жильцов.

— У нас же нет больше мышей, — сказал я Лиле.

— Всё равно. Контрольная проверка. Сам виноват, — ответила Лиля, расставила две мышеловки в чулане, две на кухне и ушла, пообещав наведаться через три дня.

В понедельник утром я заметил, что все соседи с интересом осматривают мышеловки.

«По-моему, — решил я, — им хочется, чтобы поймалась хоть одна мышка. Это им нужно для зацепки, чтобы примириться…»

— Странно… Пусты… Очень странно, — сказал Казимир Иванович.

— Ведь мышки совсем не вредны, — заметила Анна Сергеевна.

— Безобидные существа, — добавил отец, — но только не тогда, когда их много. — Он посмотрел на меня одним из самых страшных взглядов.

На этом разговор кончился. Все притихли и снова помрачнели.

«Непонятные люди эти взрослые, — подумал я. — То ругают меня за мышей, то жалеют, что они не ловятся… Но уж если им так хочется, я заглажу свою ошибку и проявлю дух созидания. Я им достану мышь и докажу, что умею жить в коллективе!»

Но где можно было поймать обыкновенную мышь, я не знал и поэтому решил купить в зоомагазине белую. Настоящую белую мышь.

В зоомагазине продавались белые мыши и крысы.

Я купил белую мышь с чёрными глазками, с розовым носиком и с таким же розовым хвостиком. Засунул её в боковой карман и побежал домой.

Мышь в кармане сидела смирно, и только изредка я чувствовал, как на груди у меня шевелится тёплый комочек.

Но мышь лучше было подложить в мышеловку утром, для того чтобы все соседи сразу увидели её и разговорились.

Невозможно же, в конце концов, не разговориться даже самым страшным врагам, если они вдруг увидят белую мышь. Мы же с Генкой бываем иногда врагами и запросто миримся из-за чего-нибудь интересного…

Главное, не дать маме обнаружить мышь раньше времени.

Я проколол дырочку в крышке коробки из-под печенья «Мария», положил на дно вату и налил в блюдечко молока. Потом пересадил мышь в эту длинную коробку. Она бегала по ней, как я по коридору, садилась на задние лапки, смешно умывалась и, видно, не скучала по коллективу, оставшемуся в зоомагазине.

Я закрыл коробку крышкой и надежно спрятал её в чулане…

«Скорей бы утро! Посмотрим, что будет!»

Проснулся я раньше всех, посадил мышь в старую мышеловку, которая, на моё счастье, была сделана как клетка, осторожно опустил створку, а кусочек сыра бросил внутрь. Мышке на завтрак.

Затем я улёгся в кровать и стал ждать, что будет дальше. Только я задремал, как на кухне раздался страшный девчоночий визг.

Я прямо в трусиках бросился на кухню.

Оказывается, первой увидела мышь Вика. Она уже опомнилась и склонилась над мышеловкой.

— Ой! Бе-е-лая! О-ой! — завопил я во весь голос, притворившись удивлённым.

И в кухне быстро собрались заспанные соседи и обступили мышеловку.

— Правда белая!

— Поразительно!

— Она даже симпатичная!

— Умывается! Умывается!..

— Милая… бедненькая!

— А мне вот непонятно, — сказала Вика, — почему её не прихлопнуло? Как это она пробралась внутрь и ещё сыр с собой прихватила?

Я похолодел, но Вика засмеялась.

И вот что было странно: всё получилось так, как я ожидал, а не наоборот. Все соседи весело разговорились на мышиные темы, а Казимир Иванович рассказал, какую большую роль играют мыши в науке. Он рассказал, как на белых мышах проводятся важные опыты, и что если мы быстро побеждаем многие микробы и вирусы, то это только благодаря белым мышам и крысам — добрым друзьям людей.

Тут я пожалел, что не купил крысу, а Анна Сергеевна, которая раньше не умела быстро мириться, принесла в кухню кота Мишку и сказала:

— Вы видели когда-нибудь кота-вегетарианца? Ах не видели? Так вот он, перед вами. Ест только молоко и овощи! Смотрите! Митя, достань мышку!

Я достал