Пост-оптимальный социум. На пути к интеллектуальной революции - Аркадий Юрьевич Недель

это использование terra libera, в данном случае украинской, для решения гораздо более значительных, с точки зрения «больших» игроков, задач. А они таковы:

• во-первых, после вывода американских войск из Афганистана – несмотря на жесткую критику этой акции республиканцами, в том числе Трампом лично, это был, пожалуй, стратегически верный шаг, поскольку выиграть войну в Афганистане невозможно – Байдену необходима серьезная и однозначная политическая победа во внешней политике. Он пришел в Белый дом как «президент мира», пообещав сплотить американский народ и преодолеть политический раскол внутри общества;

• во-вторых, если бывший президент Трамп, чье возвращение к власти в 2024-ом нельзя исключать, неоднократно говорил о НАТО как об устаревшей и ненужной сегодня институции, Байден хочет доказать противоположное: НАТО – единственный гарант мира, он сдерживает глобальную угрозу демократии, в первую очередь со стороны России и Китая, и чем его, Альянса, больше, тем лучше;

• в третьих, вторжение России на Украину видится определенным американским политикам, возможно, и самому президенту США, как своего рода римейк войны Советского Союза в Афганистане. Как мы сегодня знаем, о чем в том числе писал и советник по национальной безопасности президента Дж. Картера Збигнев Бжезинский, эта была тщательно спланированная операция ЦРУ под кодовым названием «Циклон» по втягиванию СССР в Афганистан[126]. Активная помощь афганским моджахедам, настроенным против Советов, началась в начале 1980-х и закончилась только в 1992-ом, уже после развала СССР.

С момента прихода Байдена к власти США, по крайней мере в медийном пространстве, потерпели два крупных геополитических провала: первый – Афганистан, второй – «Северный поток 2» (ко второму, надо признать, немалые усилия все же приложила Ангела Меркель[127]). Трамп называл эвакуацию американских войск из Афганистана позором[128], как и предрекал, что Джо не справится с «Северным потоком 2». Однако Байдену, можно сказать, повезло, он предложил президенту Путину встретиться и поговорить, и тот, кажется, с энтузиазмом принял это приглашение. Встреча состоялась в Женеве 16 июня 2021 года. Волнения по поводу российского вторжения уже давали о себе знать, но клиническая фаза была впереди. Разговор Путина и Байдена, о содержании которого (надо думать, далеко не во всех подробностях) Зеленского потом поставили в известность – явился в метаполитическом поле продолжением разговора Римского Запада с Москвой, который затянулся примерно на шестьсот лет.

Тогда, в середине июня 2021-го, Байден приехал на встречу в первую очередь для решения внутриполитического кризиса в Америке – окончательного разгрома Трампа и трампистов, «внутренних террористов», – из которого он планировал выйти в том числе и благодаря своей победе в Женеве. И чтобы эта победа была максимально крупномасштабной, угроза российского вторжения должна казаться также максимально реальной. У Путина, в свою очередь, была другая цель: заручиться некоторыми гарантиями того, что Drang nach Osten со стороны НАТО в ближайшей перспективе не планируется. Украина не станет членом Альянса, а останется в статуте наблюдателя, как Грузия или Швеция.

Что на тот момент выиграла Украина? Свой же status quo с «продолжением следует». Она осталась terra libera с флуктуирующими границами, территории которой то и дело переходят во владение к их более сильным соседям, но при этом концептуально она находится в сфере интересов США, что дает потенциальный статус страны-политической функции: власть в такой стране никогда не суверенна.

Сложись для Америки ситуация более выгодно, не было бы вывода войск из Афганистана или, на худой конец, произошла бы приостановка «Северного потока 2», никакого кризиса на Украине могло бы не произойти. В данном же контексте, в противостоянии США vs. Россия на мировом геополитическом поле, этот кризис оказался необходимым – добавочным сетом в игре.

С Украиной это случается далеко не в первый раз, и то, что происходит сегодня, во многом естественное продолжение ее истории – зажатая между латинским Западом (Римом), исламской Турцией и православным миром (Россией).

В 1363 году литовский князь Ольгерд побеждает ордынских татар и завоевывает почти все земли, принадлежавшие нынешней Украине. Свободной остается только Галиция, которую ранее захватила Польша. Тогда же и на долгие столетия Украина оказывается расколотой цивилизационно – на (условно) католическую и православную. Украина входит в состав Литвы, великий князь Ягелло, женившись на польской королеве Ядвиге, принимает католическую веру и становится польским королем Владиславом II. Кревская уния 1385 г. фактически объединяет Польшу и Литву в одно целое, которое находится в постоянной конфронтации с Москвой. Тот же Ольгерд не раз разорял окраины Московии в ходе русско-литовских войн. Конфликт этот теперь растянется на века, превратившись в своего рода конфликт эсхатологический.

В 1469 году, уже при Иване III, когда Новгород по совету Литвы решил отойти от Москвы к Киеву, царь, формально выступивший против Новгорода, по сути начал войну с латинскими Западом и Римом. В 1569 году Люблинская уния превращает Польшу в Речь Посполитую, и при Сигизмунде II Августе (1548–1572) новая страна переживает небывалый рассвет, от которого перепадает и Украине, как в культурном, так и экономическом плане. Примерно к началу XVII века многие украинские города получают так называемое Магдебургское право, когда город переходит на самоуправление под началом магистрата. В 1596 году по Брестской унии Украина конфессионально объединяется с Римом, суть этой унии была не политической, а религиозной: переход в подчинение римскому папе с сохранением греческого обряда богослужения.

С принятием унии связано и возникновение русской униатской церкви. Впрочем, без политических последствий не обошлось и здесь: власти Речи Посполитой рассматривали Брестскую унию как блокировку угрозы захвата юго-западных земель со стороны московского духовенства и одновременно как ослабление связи православных на ее территории с Россией. После принятия унии конфликты между католиками, православными и властью Речи Посполитой войдут в острую фазу и поутихнут только к 1633 году с официальным признанием православной церкви.

Но в том же XVII-ом политическом веке начинают происходить значительно более жесткие процессы. Belle epoque Сигизмунда II Августа быстро отходит в прошлое, на Украине начинается процесс «полонизации» – польский язык, нравы, обычаи и колонизация земель, украинских и белорусских. Не случайно, что и сегодня польские власти смотрят на Украину и Белоруссию примерно как на своих домашних животных. Тогда это вызвало мощные антипольские настроения и затяжную войну, которая в конечном счете привела к Переяславской Раде 1654 года и Андрусовскому перемирию 1667-го, когда существенная часть Украины вошла в состав России. В 1775-ом Екатерина II аннулирует Запорожскую Сечь, часть украинцев были переселены в Приднестровье, позже на Кубань. После второго раздела Речи Посполитой и завоевании Новороссии, львиная часть украинских земель отходит России, Галиция и Закарпатье –