Утраченная невинность - Карен Миллер

Гар сумел завладеть вниманием присутствующих. Морг давно не имел возможности быть зрителем на театральных зрелищах, поэтому откинулся на спинку кресла и приготовился наслаждаться происходящим.

— Прежде всего, — продолжал калека, положив руки на кафедру для выступающих, — я должен исполнить печальную обязанность и сообщить, что Главный маг Дурм ушел из жизни, предав дух свой на милость Барлы. Прошу в знак уважения к заслугам перед королевством почтить его память минутой молчания.

Минута, по мнению Морга, тянулась ужасающе медленно.

— Благодарю вас, — сказал калека. — Конечно, о его жизни и заслугах будет сказано гораздо больше в надлежащее время. Во-вторых, я должен сообщить вам, что в связи с резким ухудшением здоровья я решил отречься от престола нашего королевства и удалиться от мирской жизни на неопределенный срок. Да будет известно, что я избрал законного наследника и преемника короны, нового короля и Заклинателя Погоды Лура, и имя его — Конройд Джарралт.

Раздались крики, вздохи, оханья, послышались стенания. Люди были потрясены, и вот уже, набирая силу, по залу понеслись выкрики:

— Нет! Нет! Мы не согласны! Ты наш король!

Калека некоторое время слушал их, не перебивая, потом кивнул Сорволду, и тот снова ударил в колокольчик. Постепенно шум утих.

— Мой добрый народ, — сказал он, подняв руки в знак призыва к тишине и порядку. — Я не могу быть больше вашим королем. Магия, которая столь поздно расцвела в моей груди, увяла и умерла. В память о моем покойном отце, которого вы так любили и так оплакивали, я прошу вас принять мое решение, не оспаривая его, и присягнуть на верность королю Конройду Первому. Если же кто-то желает выступить с возражениями и оспорить его право на трон, то хочу предупредить. Это мой долг и мое право — назвать преемника, и я его выполнил. Второй раскол повредит всем и никому не пойдет на пользу. Если вы действительно любите меня, удовлетворитесь моим решением, и пусть Барла помилует нас всех.

Зал опять загудел; многие плакали, слышались даже проклятия.

— И наконец, — произнес бывший король, перекрывая голосом шум зала, — я должен коснуться событий, связанных с моим Правителем олков.

Вот тут, как удар топора, на зал обрушилась тишина.

— Как многие из вас, несомненно, знают, Эшер арестован за преступления против Барлы и королевства и вскоре понесет тяжкую кару. Думаю, не надо говорить, насколько я огорчен. И скажу одно: какими бы мерзкими ни были злодеяния одного олка, за них не должен расплачиваться весь народ. Это было бы величайшей несправедливостью и нарушением законов Барлы — наказывать невинных, преследовать их. Воздержитесь от мести и необоснованных наказаний, господа, дамы и все добрые люди. Воздержитесь от наказания невинных, иначе погубите свои души. Я знаю, что король Конройд полностью со мной согласен.

На скамьях олков зашушукались. По щекам калеки уже текли слезы, а руки заметно дрожали.

— Полагаю, вам известно, как я вас любил, — продолжил он дрогнувшим голосом. — Верьте, что сегодняшние мои слова рождены тем же чувством. Пусть лучше я умру, чем какой-то вред случится с вами и вашими близкими из-за меня. Да благословит вас всех Барла и да направит короля Конройда на путь мудрости и милосердия.

Один из олков вскочил на ноги.

— Да благословит Барла вас, господин! Да благословит Барла принца Гара!

Крик сразу же подхватили; кричали все вместе — и олки, и доранцы. Морг наблюдал, забавляясь, как все советники, поднявшись, славят калеку, направившегося к выходу из Палаты. Сидевший рядом Холз неохотно признал:

— Ну, что ж, речь он составил вполне приемлемую.

Морг похлопал его по руке.

— Дорогой Эфрим, ты в самом деле так думаешь? — Затем он встал и, оставив старого друга в одиночестве, спустился в зал, чтобы перехватить Гара у двойных дверей. — Ты ходишь по тонкому льду, уродец, — пробормотал он. — По очень тонкому льду.

— Я рад, что ты чувствуешь опасность, Конройд, — ответил принц. — Ты не изучал историю? Если нет, то советую почитать. В прошлом полно примеров, когда люди, не обладающие достаточной мудростью, приходили к полному краху. И происходило это потому, что они поклонялись только грубой силе. Сразу приходит на ум имя «Морг».

Пораженный, он посмотрел на калеку внимательней.

— А что тебе известно о Морге, уродец?

Гар пожал плечами.

— Только то, что знает всякий недоучка. Он был обычным человеком, возжелавшим с помощью насилия достичь величия, и потерпел крах. Думаю, что ради твоего же блага тебе следует учесть его судьбу.

Морг захохотал. Он смеялся, пока слезы не потекли из глаз, потом похлопал Гара по щеке.

— Карета ждет. Возвращайся в Башню, мальчик. Если ты мне понадобишься, я пришлю лакея. И запомни, на каких условиях тебе предоставлена свобода, иначе я, не колеблясь, приму меры. Только попробуй ослушаться, и возле каждой двери я поставлю стражу, а тех, кто решился помочь тебе, жестоко накажу.

Гар долго смотрел ему в глаза, затем развернулся и ушел. Морг, все еще забавляясь, бросил взгляд ему вслед, затем забыл о нем и, вернувшись в зал, окунулся в непрерывный поток славословий и восхвалений.

— Да здравствует наш король Конройд! Да здравствует наш король Конройд! Да благословит Барла короля Конройда, Заклинателя Погоды Лура!

Под этими волнами неудержимой радости он не спеша шагал к возвышению, которое только что освободил Гар. Он слушал крики толпы и чувствовал нарастающее презрение. Все они скоты, эти крестьяне и их господа. Нет среди них ни одного, чью жизнь стоило бы беречь.

Стоя перед ними за кафедрой, он скользил взглядом по физиономиям этих дикарей, а они продолжали вопить и топать ногами. Скоты? Нет. Даже у быков есть что-то вроде цели. Олки и доранцы этого жалкого королевства скорее напоминали ему овец. Готовы идти за кем угодно, за любым, кто пообещает мир и бесконечную череду сытых дней, дарованных магией. Ему противно было на них смотреть. И такая раса, как доранцы, великая и гордая, дошла до подобной жизни? Блеющее, жрущее, послушное стадо овец.

Если преемники Барлы еще владели какой-то силой, то в этих отдаленных потомках она сошла на нет. Это не доранцы, а какие-то бумажные куклы… И заслуживают они только того, чтобы их сжечь.

Он поднял руки, призывая зал умерить восторги.

— Добрые люди, добрые люди, умоляю — довольно!

Тишина восстанавливалась постепенно. Советники занимали свои места на скамьях; совсем как овцы, заслышавшие звук отпираемого засова, они смотрели на него и ждали, надеясь получить корм.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});