Ладонь, расписанная хной - Аниша Бхатиа

самую малость.

Итак, вернемся ко мне. В аэропорту плакали все, кроме меня и Арнава, успевшего бросить на меня несколько горячих взглядов и шустро избежавшего лап тетушки Бу, которая даже погналась за ним на своем инвалидном кресле.

Шейла Бу тоже не плакала. Во всяком случае, вначале. Она гладила маму по спине и все сорок минут, что мы были возле терминала, заговорщицки мне подмигивала. Пока я ждала в очереди перед стеклянными дверями, крепко зажав в руке посадочный талон и паспорт, она подъехала, чтобы сжать меня в прощальном объятии, и при этом опрокинула стоявшего рядом констебля на недовольных пассажиров. И спустя мгновение сунула мне в руки белый конверт с пачкой хрустящих зеленых долларов.

«Шшш! Об этом никому не надо знать!» — Ее лицо ожило с шаловливым выражением, пока она наблюдала, как я с изумлением смотрю на эти деньги. Сколько же здесь в рупиях?

Нет, если я хочу уберечь себя от раннего инсульта, мне надо прекратить пересчитывать всё на рупии.

«Это на карманные расходы. Как это называется там, в Америке? А, пособие! Так, убери их и не свети нигде такими деньгами!»

«Зачем? У меня с собой достаточно средств».

«Да, вот еще». — Она стиснула мне руки, вкладывая в них еще один маленький сверток, в котором была квадратная коробочка, элегантно завернутая в подарочную бумагу, украшенную розовыми и белыми маргаритками и белым бантом.

«Что это, тетушка Шейла?»

«Нет, не здесь. Откроешь, когда доедешь до Нью-Йорка. Обещай!»

Я бросила последний взгляд на свою семью, щурившуюся возле стеклянной перегородки, стараясь рассмотреть меня у терминала. В тот самый момент я на мгновение застыла на месте, охваченная сомнением в правильности своего выбора. А потом увидела ее.

Сияющую девушку с фотографии из обтянутого кожей альбома. Ее лучезарную улыбку, словно вобравшую в себя всю палитру красок ее будущих картин. Это было именно то, чего мне не хватало.

Осунувшееся лицо Шейлы Бу светится от радости. Пухлая рука, унизанная бриллиантовыми перстнями, прижата к губам, а по щекам текут слезы. Другая рука замерла в прощальном взмахе. Или в благословении. Искаженный динамиками голос немецкого пилота заглушает рев двигателей, и мой желудок тоже пытается произвести посадку. Светловолосая стюардесса подходит к нам в последний раз, чтобы проверить ремни и вернуть столики в вертикальное положение. Мы почти добрались до места. Почти. Мне все еще не верится.

Я выглядываю в иллюминатор идущего на посадку самолета, с ужасом и восторгом стараясь наконец увидеть город, который так давно владеет всеми моими мыслями. Но перед моими глазами лишь темно-серые облака и небольшие проблески света.

Так, уже можно считать, что мы находимся в Нью-Йорке?

Я выхватываю из-под сиденья бежевую сумочку и достаю подарок Шейлы Бу, стараясь не смять темно-синий паспорт и посадочный талон, вложенный между его страниц. Пальцы задевают фотографию Шейлы Бу, той самой сияющей девушки. Она здесь, со мной, во внутреннем кармане сумки. Не могла же я ее оставить взаперти в старом альбоме?

Сатиновая лента с бантом легко соскальзывает вместе с нарядной упаковкой. Коробочка на ощупь кажется шершавой. Самолет ухает вниз, и по телу пробегают мурашки. Из коробки прямо на лежащую у меня на коленях фотографию сияющей девушки выскальзывает тонкая золотая цепочка. И тут самолет и ждущий меня город уходят на второй план.

Не может быть.

По щеке катится слеза, а я прижимаю руку ко рту, чтобы не дать всхлипу вырваться наружу. Я снова оказываюсь возле терминала, беспомощно глядя на стекло, за которым тихо плачет она.

Она не стала вкладывать записку. Только цепочку и кулон.

Птица, распахнувшая крылья в полете.

Примечания

1

События, о которых идет речь в романе, происходят во втором десятилетии XXI века, когда Бомбей уже был переименован в Мумбай. Тем не менее автор оставил за собой право сохранить городу прежнее имя. — Здесь и далее примеч. ред.

2

Уважительная форма обращения к женщине, старшей по возрасту.

3

В этот день мехенди, временная роспись хной, наносится на руки и ноги невесты, иногда даже жениха. Невесту украшают сложными замысловатыми узорами, жениха, как правило, — только символическим рисунком.

4

Традиционная одежда женщин Пенджаба, Харьяны, Химачал-Прадеша и Кашмира. Широкие брюки (шальвар) и туника (камиз).

5

Здесь — слушай.

6

Уважительная безличная форма обращения к мужчинам и женщинам. Переводится как «уважаемый» или «дорогой».

7

Жареное или печеное изделие из теста с начинкой. Размер и форма различны, но наиболее распространена самоса в виде треугольника. Часто подается с соусами.

8

В ходе свадебной церемонии разжигается священный огонь из деревяшек, сдобренных топленым маслом гхи (ги). Священный огонь разжигается, чтобы пригласить на свадебную церемонию Агни, бога огня. Он служит проводником между богами и людьми и вызывается в качестве свидетеля семи обетов, которые дают новобрачные. Священник поет необходимые в таком случае ведические гимны и мантры. У пылающего огня, под звуки священных мантр, невеста и жених обещают быть преданными друг другу всю жизнь и обходят огонь семь раз.

9

Ородруин, или Роковая Гора, — вулкан в Мордоре, где темный владыка Саурон выковал Кольцо Всевластия.

10

Крор, карор или коти обозначают десять миллионов и равны 100 лакхам в индийской системе счисления.

11

Сорт домашнего индийского сыра.

12

Палантин.

13

Свободный конец сари.

14

Лепешки из муки грубого помола.

15

Один из главных обрядов в индуизме.

16

Сестра милосердия и общественный деятель Великобритании.

17

Закуска, популярная в индийско-китайской кухне. Куриный леденец на палочке — это, по сути, куриное крылышко с начинкой, в котором мясо отрывается от конца кости, сдвигается и выворачивается клубочком, создавая вид леденца на палочке. Обычно подается горячим с сычуаньским соусом.

18

Фестиваль Дивали, или Фестиваль огней, — главный индийский и индуистский праздник. Он символизирует победу добра над злом, и в знак этой победы повсеместно зажигаются свечи и фонарики.

19

Торана — декоративные или арочные ворота