Сезон ведьмовства - Наташа Мостерт

— У меня никогда не было детей.

— Извините. — Она помолчала. — Я бы не рассталась со своими малышами даже за все золото мира. Но с другой стороны, в жизни должно быть не только это. Должно быть что-то еще… Я говорю глупости, да?

Губы старика дрогнули.

— Если бы никто не хотел большего, эволюция бы прекратилась.

Собеседники умолкли. Девушка украдкой наблюдала за седым писателем. Он был очень худ, кожа — темно-бронзового цвета, как будто этот человек много времени проводил на солнце. Тоже путешественник?

— Он его разрушил?

— Что разрушил? — удивился старик.

— Проклятие. Вы сказали, что ваш герой забыл свое имя, потому что над ним висело проклятие.

— В этом-то вся интрига. Со временем он понимает, что проклятие — вовсе и не проклятие.

— Как это? — Девушка нахмурила брови.

— В начале книги он думает, что проклят, а в конце приходит к выводу, что лучше увидеть что-то хотя бы мельком, нежели не увидеть совсем; лучше испытывать боль, но жить и ощущать жизнь… чем лежать под капельницами в коме.

Девушка никак не могла найти ответ. Ей хотелось произнести что-нибудь умное, показать, что она поняла суть. Внезапно она почувствовала усталость. Бросив взгляд на часы, девушка поднялась со скамейки.

— Простите, уже поздно. Мне пора домой, нужно покормить Томми. — Она робко протянула руку. — Приятно было познакомиться.

— Мне тоже.

Старик пожал ее ладонь, и на мгновение молодой женщине показалось, что по ее пальцам пробежал электрический ток. Ощущение быстро исчезло. Почудилось, решила она.

Пожилой мужчина отступил назад.

— Всего хорошего. Надеюсь, вы напишете свою книгу.

— Обязательно.

Она подхватила Пиппу на руки и двинулась прочь, на ходу девушка обернулась:

— И все равно я не понимаю, при чем тут любовный роман.

Старик смотрел на удаляющиеся фигуры матери и дочери, пока они не исчезли вдали за воротами сада. Книга лежала на скамейке, там, где ее оставила девушка. Мужчина положил книгу в сумку на ремне.

Тени на земле удлинились, в воздухе повеяло холодом. Старик набросил куртку и через складки ткани почувствовал в нагрудном кармане твердые уголки бумажника. Он достал кожаное портмоне и открыл его. Внутри лежали купюра в десять фунтов и небольшая фотокарточка. С фотографии смотрели юные лица, но цвета снимка поблекли — он был сделан сорок лет назад.

Старик нежно провел пальцем по матовой поверхности фото. Тогда и он, и она были молоды, но уже в то время в ней присутствовали мудрая зрелость и тихое бесстрашие, составлявшие неотъемлемую часть ее характера. Мужество не изменило ей даже в неравном бою с раком, который унес ее жизнь два года назад.

Пожилой мужчина вздохнул. Долгие годы она рука об руку шла с ним, своей любовью заглушая его неутолимую тоску.

Ненасытная жажда гнала его на поиски тайны, которая однажды открылась перед ним на краткий миг. Дверь захлопнулась у него перед носом, но он был уверен: нужно продолжать стучаться, и может быть — может быть! — она откроется снова.

Исследования и путешествия расширили интеллектуальные горизонты, вознаградив его сверх всяких ожиданий. Иногда он видел окружающий мир с такой четкостью, что на глаза наворачивались слезы, а порой ощущал себя так, как будто лишился кожи. Годы исканий царапали горло, точно песок. И всегда, всегда перед ним маячила тень его лихорадочной тоски.

Фрэнки смирилась с его метаниями, научилась справляться с отчаянием в те дни, когда темная тень нависала слишком низко. Не всегда безропотно — в конце концов, она не была святой, — но с неизменным упорством.

Между ними не пламенела великая страсть с бурными ссорами и жаркими примирениями, их отношения скорее характеризовались безмятежной красотой. С годами он понял, что доверие, признательность и тихая, спокойная любовь соткали свое неповторимое волшебство. Многие люди страдают от одиночества, даже будучи вместе. Он и Фрэнки не ощущали такого никогда. Они познали друг в друге каждую клеточку.

Исступленная страсть? Нет. Любовный роман?

Старик сунул руки в карманы куртки и зашагал прочь. Начало смеркаться, в небе зажглась первая звезда.

Да, определенно: любовный роман.

ОТ АВТОРА

Вдохновение призвало меня наградить персонажей этой книги даром дистанционного видения, после того как я прочла о секретной программе правительства Соединенных Штатов под названием «Звездные врата». Проект финансировался из федерального бюджета и был свернут в 1995 году. Директор программы Дейл Графф тренировал своих подопечных для последующего участия в поисках людей и важных объектов. Наиболее серьезными успехами проекта можно считать определение местонахождения пропавшего советского самолета и помощь Управлению по борьбе с наркотиками (УБН). Эти случаи описаны в книгах Д. Граффа «Речные грезы» и «Введение в парапсихологию». Должна признаться, герои «Сезона ведьмовства» наделены даром дальновидения в большей степени, нежели реальные участники проекта «Звездные врата», а фраза «выйти в "скачок"» придумана мной лично.

Значительная роль в книге отводится концепции «Искусства памяти». Поскольку тема глубоко эзотерична, мне пришлось упростить многие понятия, дабы не выходить за рамки художественного произведения. Тем читателям, которые желают основательнее познакомиться с миром Джордано Бруно, Раймонда Луллия и Джулио Камилло — чрезвычайно занимательным, но подчиняющимся очень строгим правилам, — я настоятельно рекомендую академическую работу леди Фрэнсис Амелии Йейтс. Также следует отметить, что мастера памяти, как правило, возводили «театры памяти». Термин «дворец памяти» — мое собственное изобретение.

Источником сведений о Джоне Ди для меня послужила книга Бенджамина Вулли «Королевский чародей». Я также признательна Эрику Дэвису за его публикации на темы гностицизма и информационной культуры.

За свою жизнь я прочитала уйму книг о божественном познании, но одной из моих любимых по-прежнему остается «Зелатор» Марка Хедзела.

В своей магической формуле Минналуш использует выдержки мандейского гностического текста под названием «Мир тьмы», фрагменты 14-го и 25-го псалмов, а также благодарственных псалмов из текстов кумранских свитков, гностического трактата «Гром, Совершенный разум» и манихейского текста «Спасение души», написанного на древнетюркском языке. Тем не менее, поскольку формулу создала Минналуш, она переработала эти фрагменты по своему усмотрению, вследствие чего осведомленный читатель может обнаружить серьезные отличия от оригинальных текстов — как словесные, так и концептуальные. Минналуш пользуется Пифагорейской нумерологией.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});