Союз нерушимый - Влад Савин

Это платье я увидела в витрине на Крещатике. Мы ехали из «Националя» в ЦК, и конечно, не могли задерживаться по пути. Но позже я также мимоходом упомянула о том своему мужу, и сама почти уже забыла, за последующими событиями. Затем мой рыцарь оставил меня с Анной, а сам ездил в гостиницу, забрать оставленные вещи. А когда вернулся, то, отозвав меня в сторону, достал из мешка то самое платье!

— Галчонок, вот, подарок тебе, пока еще мир. Завтра наверное, будет уже не до того.

А я даже примерить его тогда не успела, потому что была началась эвакуация, из дворца на Крещатике в дом-крепость на холме у Днепра, и надо было спешить! А после в городе началась война, и я, провожая своего рыцаря на бой, молилась господу и мадонне, чтобы он вернулся живым и невредимым! На второй день здесь было спокойнее и уверенней, с того берега реки пришли солдаты, заняли оборону на холме, и прибыли люди из НКГБ, тут же занялись своими делами, и Анна, регулярно связываясь по ВЧ со штабом округа, говорила после, что подходят все новые войска. Мой муж, мой рыцарь снова уходил в город — и насколько спокойнее мне было бы быть рядом с ним, но он категорически возражал, требуя чтобы я оставалось «тенью» Анны, сопровождая ее всюду. А я была уверена, что ничего опасного не случится, ну какие враги могут быть здесь, в штабе?

Тогда я вспомнила про платье. Оно было мне чуть велико — но совсем незаметно, если стянуть на талии пояском, юбка, такое же «солнце» как у Анны, длиной до середины голени, ну чуть-чуть ниже. Материал, легкая шелковая ткань с рисунком из цветов. И это шло мне куда больше, чем мой прежний полувоенный костюм! Ну а туфли вместо солдатских ботинок, как и все, что должно одевать под — нашлось в моем багаже. Теперь бы еще плащ, как у Анны, или легкое пальто, и конечно, шляпку — и был бы полный гардероб!

Вот только куда деть пистолеты? Один, так же как у Анны, кобуру под юбку, на пояс от подвязок — поскольку мой парабеллум был крупнее, то пришлось отпустить почти до колена, а чтобы не болтался, еще и прикрепить к ноге. Ну а «беретту» придется класть в карман моего старого жакета, хотя он к платью категорически не подходил! Но я утешала себя тем, что так одеваться придется лишь на улице, а внутри дворца я могу себе позволить быть принцессой.

Анна, оглядев меня, согласилась, что это платье очень мне идет. И пообещала, что как только приедем домой, «в место постоянной дислокации», она подберет мне все остальное, «оденет меня с ног до головы». А пока, мы отправились по кабинетам — Анна не слишком любила собирать заседания штаба у себя, а предпочитала смотреть и присутствовать, как работают другие, каждый на своем участке. В тот день мне запомнилось, кроме пропаганды мы занимались еще «заброской невода», как назвал это мой муж. Создать по всему городу сеть наблюдательных постов со связью, рациями или телефоном (поскольку АТС на Крещатике была еще наша, там засели курсанты НКВД, отбивая атаки бандитов), и непрерывно давать войскам информацию о положении и действиях врага, чтобы действовать не вслепую! Вплоть до того, чтобы просить у военных самолеты, чтобы низко летали и радировали, что видят. И собрать воедино сведения от наших добровольных помощников — все узнанное в итоге наносилось на огромную карту, расстеленную на столе. Пока сплошь почти утыканную булавками с синими флажками — но красный цвет господствовал по краям, словно сжимая вражескую территорию в тиски.

А затем мы зашли в туалетную комнату — довольно большое помещение, белые умывальники, зеркала, ну и все прочее. Какая-то женщина стояла и приводила в порядок прическу — увидев нас, поспешила исчезнуть. А когда мы уже собирались выходить, она вошла, и с ней ворвались трое военных, двое оттеснили Анну к стенке, один подступил ко мне, и в руке у него был нож.

Я поняла, что это бандиты — такие же, как были в «Национале», тоже переодетые в нашу форму. И уже после я узнала, что им было указано, как узнать Анну, «фифа в нарядном платье, она там одна такая». И будь я одета, как прежде, все было бы кончено, меня бы убили сразу, а Лазареву увели бы с собой — и наверное, кроме платья у негодяев был и словесный портрет Анны, раз на нее набросились сразу двое, но возникла все же и неясность, и женщина-главарь решила, что секунда ничего не изменят.

И это дало нам шанс. Всего одна секунда — вот странно, мы с Анной не проходили совместных тренировок, но начали действовать одновременно. Сдавленный крик одного из бандитов, что были возле Анны, и тот, кто напал на меня, нет не отвернулся, но скосил взгляд. Я даже не видела что там произошло, но знала, что другого шанса не будет. И мадонна хранила меня, и вела мою руку — потому что этот прием даже у моего мужа выходил в восьми случаях из десяти! Когда на тебя вплотную наставляют пистолет или нож, поднять руки, будто сдаваясь, и очень быстро хлопнуть в ладоши. Так, чтобы (если оружие врага в его правой руке) твоя правая ладонь бьет по его стволу или клинку плашмя, а левая по его кисти снаружи — и оружие мгновенно выворачивается из чужой руки и переходит в твою, причем острием или стволом на врага!

— Учти, галчонок, что опытный боец никогда не сжимает оружие, как тонущий протянутое весло. А держит расслабленным хватом, для лучшей подвижности — и при таком приеме, должен удержать рукоятку одним большим пальцем против твоих двух рук и еще рычага.

По пальцам потекла кровь, я все же порезалась о лезвие. Но враг этого вовсе не ожидал, и мне удалось! Перехватив нож, я следующим движением резко дослала его вперед, в горло бандита! Он захрипел и стал валиться на пол, нож так и остался торчать в его шее. В руке женщины блеснул пистолет, но я тоже не стояла столбом — приседая, какое-то мгновение прячась за падающим телом, бросила руку вниз, одним движением рвануть вверх подол платья, и схватить пистолет. Я никогда не делала это в юбке — но мой муж учил меня выполнять такое с застегнутой кобурой, когда таким же движением снизу вверх в долю секунды срывается клапан, выхватывается пистолет и еще пальцем отводится предохранитель. И как хорошо, что это был не парабеллум, а «беретта», которую, в отличие от «люггера», можно носить с патроном в стволе — именно это сказал мне муж, когда я выбирала оружие для мгновенного и внезапного применения!

Анна Лазарева.

Они не собирались стрелять, по крайней мере в первый момент, и это дало мне шанс. Короткий удар носком в голень, в кость тому, кто подступал справа, с тряпкой, смоченной хлороформом. Юрка говорил, что так можно сломать противнику ногу, у меня так не вышло, но было наверное, очень болезненно, потому что рослый мужик согнулся и охнул. И сразу же захват левой за руку второго, с ножом, уйти с линии атаки влево, разворотом на пятках продернуть его руку вперед, эх, не получилось дотянуться этим же ножом, еще зажатым в чужой руке, до первого бандеровца. Зато успела подхватить кисть на болевой (прим. — прием кото-гаеси — омотэ, кто знаком с айкидо — В.С.), и враг не только достать меня не может, но и своим телом закрывает меня от остальных. Теперь как можно резче, это не тренировка, противника не надо щадить, пусть будет перелом или разрыв связок! Он воет, это очень больно. Теперь его можно было бы положить мордой вниз, как Федьку Тролля тогда — но тут еще один хромает, пытаясь вмешаться, да и женщину из вида упускать нельзя, потому поступаю проще. Выламываю из ослабевших пальцев врага нож, и без всяких сантиментов втыкаю ему в печень. А затем с силой толкаю тушку прямо на хромого. Тот все же успевает отшатнуться в сторону — и закрывает собой меня от женщины, уже успевшей выхватить пистолет. Надвигается на меня, широко расставив руки — и получает ногой в живот (этот прием и стойку Смоленцев называл «кошка»), отбрасывается назад.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});