Союз нерушимый - Влад Савин

В горкоме проходной двор — несбежавшие сотрудники, связные от комсомольских групп, представители районов с охраной и без, делегаты связи от заводов и прочих предприятий, и еще ЦК с обкомом. И ведь поначалу еще и огромное количество народу набежало — и члены семей, и те из бандеровского списка, кого ребята успели выдернуть, до того как до них убийцы добрались, и семьи тех, кто на «Кузнице», а в городе живет, не на Подоле — все, кто слова о «бандеровской угрозе» всерьез принял, нам поверив. И конечно, евреи — «таки, товарищ секретарь, вот не бывало никогда, чтобы беспорядки, и без погрома». И снова Смоленцеву спасибо — это ведь я должна была додуматься, а вышло, что он мне подсказал, лишь при своих, чтобы мой авторитет не ронять — договориться с военными, и организовать коридор на Левобережье, хорошо, что до берега рядом, плавсредства на «Кузнице» и у Речного Вокзала нашлись, так что вчера вечером отправили всех гражданских, в штабе не занятых, через Днепр, их там в пионерлагере обещали разместить. А то превратился бы наш штаб еще и в Ноев Ковчег, где работать вовсе невозможно! И лишние жертвы — потому что партийные комитеты всегда были первой мишенью бандеровцев.

Но все равно было тесно. Первую ночь здесь я и Лючия спали в одной большой комнате с ребятами, лишь отгородившись портьерой, натянутой поперек между двух шкафов. Затем я вселилась в бывший кабинет Первого Секретаря горкома, вытеснив Леонида Ильича — в задней комнате был кожаный диван, как раз на случай, если хозяин кабинета припозднится на службе, или просто захочет отдохнуть в обед. Ребята притащили еще одну койку, для Лючии — и это, пожалуй, были все мои привилегии: отдельный кабинет и спальные места. С учетом того, что творилось в горкоме, это было немало — сама видела, как на одном диване спали втроем, по очереди, или стелили прямо на полу. А я не могла лечь, беспокоясь, как там ребята? А они вернулись лишь под утро, все целые, и приволокли важного ОУНовца! Которого наутро отдали чекистам.

Спецопергруппа НКГБ приехала утром. Их встретил Юрка, внаглую отрекомендовавшись «врио начальника военного отдела ЦК КПУ, назначен приказом товарища Ольховской, которая сейчас спит — имейте совесть, мужики, она за двое суток хорошо если шесть часов отдыхала». И простите, что пришлось вас немного под стволами подержать — слышали наверное, что за маскарад бандеровцы устроили в «Национале»? — так что ждали от СМЕРШ Пятой Воздушной, вы же из Борисполя прибыли, подтверждения ваших личностей. Старший все равно был немного обижен, что его не узнали — представляясь мне, в десять утра. Товарищ Кобулов, комиссар госбезопасности второго ранга (на чин выше даже дяди Саши, не говоря уже обо мне) — но держался учтиво, сказав что получил от товарища Берии особые инструкции относительно своего подчинения мне, «так что мы на своем фронте, товарищ Ольховская, а мы на своем». Чекистов было семь человек, они сразу затребовали себе помещение, как для работы, так и для содержания арестованных, ведь их скоро будет не один? Пришлось выделить, озадачив Леонида Ильича, взявшего на себя функцию «управделами».

Что есть политическая работа? Аналогично армии — работа с личным составом. Пропаганда и агитация — как объяснить события нашим, советским людям, дать им ориентиры, перетянуть на свою сторону колеблющихся, и вообще, обеспечить моральное превосходство? Редакция и типография «Правды Украины» на Институтской была еще в наших руках, охраняемая, помимо милиции, отрядом курсантов НКВД из Васильковских казарм. И в моей власти, выпустить даже не листовку, а внеочередной номер газеты.

Товарищи! Вас призвали выступить против включения Восточной Украины в состав РСФСР, утверждая, что это повлечет за собой голод, рост цен, запрет торговли и кооперативов. А также запрет всего украинского — языка и культуры.

Вам лгали! Жизнь советских людей в РСФСР и на Украине не имеет отличий. Спросите своих родных и знакомых, кто ездили в Ростов, Воронеж, Курск. Или в Ворошиловград и Мариуполь — стало ли там хуже жить с переходом в Россию? Там нет голода, и цены мало отличаются от киевских, и никому не запрещают говорить по-украински. Украинцы и русские — это один советский народ. Мы победили в войне, вместе сражаясь. Кому теперь очень хочется нас разобщить?

Вам сказали, что власть в Киеве берет некий «комитет». Знаете ли вы, кто там руководит, и кто в нем состоит?

Василь Кук, «генерал» УПА, бывший фашистский каратель.

Петро Олейник, «полковник» УПА, по приказу своих немецких хозяев заливший кровью Волынь.

Яков Бусел, «полковник» УПА, прежде служивший при штабе гаулейтера Коха.

Олекса Гасин-Лыцарь, «майор» УПА, бывший офицер Войска Польского, затем Абвера.

Мыкола Козак, служивший раньше в дивизии СС «Галичина».

Дмитро Клячковский, во главе эсэсовской зондеркоманды сжигавший деревни на Житомирщине.

Дмитро Витковский, бывший агент Абвера.

— Сильно сказано — замечает Юрка — но вот не помню точно, кто где служил?

— А это так важно? — отвечаю я — все они фашистские прихвостни, предатели, каратели, и надо, чтобы народ о том знал. Да и в рабочем порядке уточним, что там Витковский, или этот, которого вы ночью притащили, скажет. Пишем дальше!

Вся эта фашистская сволочь, тайно сосредоточив в Киеве банды головорезов, обманом призвала вас к мятежу. Это они лживыми словами зовут вас выступить против Советской Власти, а сами, прячась за вашими спинами, убивают и грабят. Вчера были убиты, вместе с семьями…

— У Кныша есть список — сказал Юрка — фамилии, адреса, должности, все впишем.

Целью этой банды мерзавцев было посеять раздор между русским и украинским народами. Подбив вас на мятеж, они сами спрячутся в тень, уйдут в подполье — и будут рады, когда на тех, кто был вовлечен обманом, обрушится справедливая кара советского закона. Но НКГБ раскусил их замысел — вот потому, войска Красной Армии и части НКВД, уже сосредоточенные в Борисполе, Вышгороде, Жулянах, не идут на штурм своего, советского города.

— Географию можно убрать — говорит Юрка — а впрочем, если у Кука разведка не зевает, то это уже секрет Полишинеля. Но чтоб не было обид, лучше запросить Ватутина. Дальше?

— Можно еще про кооперативы сказать — вспоминаю я — что все началось с того, что как выяснило НКВД, часть потребкооперативов, в которых вы привыкли отовариваться, на самом деле принадлежит бандеровцам, и помогает им как деньгами, так и продукцией. И когда начали вскрывать эту змеиную сеть на востоке, ОУН испугалось, что лишится такого источника снабжения…

— Не стоит — чуть подумав, отвечает Юрка — тридцать с чем-то тысяч, кто в этих кооперативах кормятся. Еще сдуру подумают, что всем причастным Колыма, и нечего уже терять. После, в рабочем порядке, с этим разберемся. Думаю, после подавления мятежа, когда у какой-то компашки отроют бандеровские корни, никто и не пикнет, что бы мы не сделали? А прежде — лучше не пугать. Дальше?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});