Генеральный штаб в годы войны - С Штеменко

Следует также подчеркнуть, что верховное командование противника было введено в заблуждение не только относительно направления главных наших усилий на данном этапе войны. Оно не ожидало и столь большой мощи разящего, как меч, удара.

Длительная и тщательная подготовка операции, проведенная Ставкой и Генеральным штабом в тесном содружестве с командованием фронтов и их штабами, полностью себя оправдала. Глубокий замысел и детально разработанные планы операции явились в руках высшего советского командования одним из средств достижения победы исторического значения.

Глава 13. На Прибалтийских фронтах

Возвращение в Москву. - Взгляд в прошлое. - Новые замыслы. - Проблема "отцы и дети": поездка с маршалом С. К. Тимошенко. 3-й Прибалтийский. - В пушкинских местах. - Неудачный доклад К. А. Мерецкова. - Перед решающими операциями. - От берегов Невы до Нарвы. - Л. А. Говоров. - Борьба за Шяуляй и удар на Мемель. - И. X. Баграмян. - Курляндский загон.

На седьмой день наступления в Белоруссии, когда наши войска прорвали главную полосу обороны противника и устремились в его оперативную глубину, последовал телефонный звонок из Генштаба. Говорил А. И. Антонов:

- Возвращайтесь в Москву. Ваша задача на Втором Белорусском фронте выполнена, а здесь много работы.

- Как же так, Алексей Иннокентьевич, - взмолился я, - операция только началась. Дайте хоть какие-то плоды ее вкусить вместе со всеми.

- Пироги и пышки не для нас,- почему-то раздраженно возразил мне Антонов.Ни о какой отсрочке вашего возвращения и речи быть не может. Это приказание Верховного.

Через несколько минут я связался с Г. К. Жуковым. Просил его вступиться за меня.

- Сочувствую, но помочь не могу,- ответил Георгий Константинович.- Раз приказал Верховный, надо возвращаться...

Сборы были недолги. Самолет Си-47 и его экипаж во главе с майором Бутовским, моим постоянным спутником в командировках на фронт, располагались неподалеку на одном из полевых аэродромов. Через два часа мы вылетели, и поздно вечером 30 июня я был уже в Генштабе. Здесь меня ожидала неотложная работа над планами последующих операций Советских Вооруженных Сил, в частности в Прибалтике.

Должен сказать, что до лета 1944 года для расширения масштабов боевых действий на прибалтийских направлениях не имелось достаточно благоприятных условий. Мы располагали там относительно слабыми силами и средствами, а потому предпринимали только частные операции, и результаты их были весьма скромными.

С расширением масштабов нашего наступления в Белоруссии обстановка резко менялась. Продвижение на главном - западном стратегическом направлении создавало предпосылки для успешных операций в Литве, Латвии и Эстонии. Косвенное, но тоже очень положительное влияние на эти новые операции должны были оказать и наши активные действия на Западной Украине, а в последующем - в Румынии, Венгрии и на территории других стран Балканского полуострова.

Общая благоприятная ситуация дополнялась теперь еще и действиями западных союзников. 6 июня 1944 года они наконец-то высадились в Нормандии и стали расширять захваченный плацдарм. Предполагалось, что в скором времени союзники предпримут широкое наступление на северо-западе Франции.

При разработке плана освобождения Прибалтики не забывался, разумеется. опыт не совсем удачных для нас боев на подступах к ней. Позволю себе поэтому сделать некоторое отступление и вернуться опять к 1943 году.

Исследователи-историки, размышляя над документами той поры, подчеркивают обычно незавершенность операций советских войск на прибалтийских направлениях. Да, наше наступление здесь осенью 1943 и зимой 1944 года действительно не закончилось полным разгромом противника. Нам не удалось отсечь группу армий "Север" и ликвидировать ее.

Естественно напрашивается вопрос: а почему?

В общей форме на него уже отвечено: потому, что на этих направлениях у нас не оказалось тогда достаточно сил. Причины нехватки читателю тоже известны: ведь именно в то время мы концентрировали главные свои усилия на Правобережной Украине с целью решительного поражения очень сильной и активной группы армий "Юг". Кроме того, было решено продолжать наступление Калининского, Западного и Центрального фронтов.

Успехами на южном крыле и в центре советско-германского фронта предопределялся исход операций и в Прибалтике.

План был в целом правильным, хотя, как выяснилось позднее, в нем не удалось учесть в должной мере возможность подхода резервов противника из глубины Германии и переброску довольно значительных сил с Западного театра. Такие погрешности, конечно, неприятны, но избежать их полностью, по-видимому, нельзя. Это не исключалось даже при той очень неплохой, на мой взгляд, системе работы, какая существовала у нас в годы Великой Отечественной войны.

О том, как разрабатывались планы операций и кампаний в Генеральном штабе, уже рассказывалось. Касался я и того, как они рассматривались и утверждались в Ставке. Но о последнем мне хотелось бы рассказать сейчас поподробнее.

Для обсуждения уже готового плана члены Ставки собирались обычно в кабинете И. В. Сталина. От военных при этом почти всегда присутствовали Г. К. Жуков и А. М. Василевский, не считая Антонова, меня и других генералов, представлявших исполнительный аппарат Генерального штаба и центральных управлений Народного комиссариата обороны.

Поскольку здесь же решались вопросы обеспечения операций вооружением и техникой, в Ставке нам часто приходилось встречаться с прославленными советскими конструкторами самолетов, танков и артиллерии - А. С. Яковлевым, А. Н. Туполевым, С. В. Ильюшиным. А. II. Микояном, Ж. Я. Котиным, В. Г. Грабиным, а также с наркомами Д. Ф. Устиновым, В. А. Малышевым, Б. Л. Ванниковым, А. И. Шахуриным. Военной техникой Сталин занимался лично и ни одного нового образца не пропускал в серийное производство без рассмотрения в Ставке или на заседании Государственного Комитета Обороны.

Обсуждение любого вопроса в Ставке протекало, как правило, в деловой и спокойной обстановке. Каждый мог высказать свое мнение. Сталин никого в особенности не отличал, всех называл пофамильно и только к Молотову обращался на "ты". К нему же самому существовала только одна форма обращения - "товарищ Сталин". Я не помню случая, когда бы Верховный Главнокомандующий перепутал или забыл фамилию кого-либо из довольно значительного числа людей, являвшихся в Ставку по его вызову.

Заседание, на котором обсуждался план зимней кампании 1943/44 года, не представляло исключения. Все здесь было как всегда, и решение последовало четкое: основные людские резервы и материальные средства направить на юг. Прибалтийским фронтам выделялось лишь минимально необходимое. На практике же, как мы знаем теперь, потребности их оказались выше этого минимума.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});