Неповторимое. Книга 2 - Валентин Варенников

— Вопросов нет. Какие могут быть вопросы? Мне все ясно. Спасибо за доверие.

— Ну, вот и хорошо, — сказал Гусаковский и, вздохнув, начал что-то искать на столе. Чувствую, что-то недоговаривает. Наконец Гусаковский взял какой-то листок, пробежал его глазами и говорит:

— Тут вот только одна существенная деталь. Раньше в Архангельске стоял 44-й армейский корпус. В связи с решениями нашего руководства управление корпуса в полном составе вместе с гражданским персоналом переброшено в Забайкальский военный округ. Но дивизии корпуса и корпусные части остались. Вам придется формировать управление корпуса вновь. Это непростая задача.

— Но мы вам офицерскими кадрами максимально поможем, — включился в разговор начальник управления кадров Сухопутных войск генерал-лейтенант К. Майоров.

— Да, конечно, — продолжил Гусаковский, — я отдам необходимые распоряжения и в Ленинградский военный округ. Что касается базы для размещения, то, насколько мне известно, там все сохранилось.

Поняв, что вопрос решен и надо уходить, я поднялся.

— Мне все ясно. Разрешите идти?

Все тоже поднялись. Гусаковский подошел ко мне и, пожав руку, по-отечески сказал: «Желаю вам успеха».

Не успел выйти в коридор, как меня сокурсники схватили и потащили в дальний угол: «Ну, давай, выкладывай все по порядку. Что-то долго у них засиделся».

— А что выкладывать? Как вы предполагали, так и получилось, — улыбнулся я, сделав довольную мину, — еду на море!

— Я же говорил! — выкрикнул кто-то.

Тогда я добавил:

— Только не на Черное море, а на Белое — в Архангельск.

— Так ты же на Севере уже двенадцать лет…

— Зачем об этом? Вопрос решен.

— Но в Архангельске нет армии, а ты же хотел идти на штаб армии, — не унимались друзья.

— Наверное, нет штабов армий.

— А кем тебя посылают?

— Командиром корпуса.

— Но там теперь и корпуса нет!

— Нет, так будет. Буду формировать управление корпуса вновь.

— Ну, Валентин Иванович, ты и даешь, — вмешался в разговор Иван Макарович Волошин. — У тебя точь-в-точь как в армянском анекдоте — все наоборот: «Да, правильно — еду на море, только не на Черное, а на Белое! Да, правильно — назначение получил, но не на штабную работу (как просил), а на командную! Да, правильно — назначают командиром корпуса, только управления корпуса еще нет в помине — его надо формировать. А так все правильно!»

Посмеялись, повздыхали. Иван Макарович на все случаи жизни имел какую-нибудь байку. Всегда шутил и снимал любую напряженность. Мы его за это и многое другое искренне уважали. Это был настоящий товарищ. Душа офицеров.

Да, было еще важное событие. Во время государственных экзаменов председателя государственной комиссии П.Лащенко, в то время еще генерал-полковника (он командовал Прикарпатским военным округом), вдруг срочно отозвали и отправили на Ближний Восток. В июне 1967 года там опять разыгралась трагедия — Запад и, в первую очередь, США подготовили и спровоцировали агрессию Израиля против арабских стран. Главной целью они ставили свержение прогрессивных режимов в странах Ближнего Востока, в первую очередь в Египте и Сирии, и способствование осуществлению гегемонистских планов Израиля. Внезапным ударом своей авиации по аэродромам Египта, Иордании и Сирии агрессор фактически вывел из строя всю боевую авиацию своих ближайших соседей и с первых же часов захватил стратегическую инициативу. Нанося в последующем бомбо-штурмовые удары авиацией и огневые — артиллерией по воинским частям, Израиль танковыми таранами пробил на главных направлениях брешь и в течение шести суток захватил: у Египта — сектор Газа и Синайский полуостров, у Иордании — огромные площади Западных провинций, у Сирии — Голанские высоты, тем самым Израиль доминировал над значительной территорией этой страны.

Но благодаря вмешательству Советского Союза, других социалистических стран, а также прогрессивной общественности мира агрессия была пресечена. СССР в первый же день войны потребовал созыва Совета Безопасности ООН. А. Н. Косыгин от имени Правительства Советского Союза по «горячей линии» (эта телефонная связь между СССР и США существовала с 1963 года) обратился к президенту Джонсону, призывая его повлиять на Израиль и выполнить резолюцию Совета Безопасности о немедленном прекращении боевых действий. Одновременно Косыгин заявил, что если Израиль не выполнит эти требования, то СССР предпримет необходимые санкции (прямо намекалось на военную акцию). В Вашингтоне поднялся переполох.

10 июня 1967 года Советский Союз разорвал дипломатические отношения с Израилем. И в этот же день вечером агрессор прекратил боевые действия.

Израилю не удалось свергнуть режим в соседских арабских странах. Последним удалось сохранить свою независимость. Под мощным давлением прогрессивных сил Израиль был вынужден оставить часть захваченной территории. Однако этой агрессией Израиль нанес значительный ущерб и престижу Советского Союза. В связи с поражением, которое потерпели арабские страны, мы обязаны были для себя сделать необходимые выводы. Последствия же этой агрессии сказываются, к сожалению, даже сейчас — Израиль по сей день удерживает значительные территории, незаконно захваченные в ходе войны.

В те тревожные дни в этом районе побывал не только генерал Петр Николаевич Лащенко, но и многие другие военачальники. И, скажу откровенно, мы им завидовали. Что может быть почетнее, чем быть на самых острых и тяжелых участках и во имя справедливости и интересов своего Отечества рисковать своей жизнью! А поддержка арабских стран, их независимости и суверенитета всегда была в числе приоритетов внешней политики СССР. У нас давнишние дружественные связи с этими странами, хотя у Египта и бывали приливы и отливы в наших отношениях, особенно же близок по отношению к СССР Египет был во времена Насера.

Генерал-полковник П. Н. Лащенко, решив все возложенные на него задачи на Ближнем Востоке, был через год назначен первым заместителем главнокомандующего Сухопутными войсками и получил звание генерала армии. Каждый, кто знал его, был рад такому событию. Петр Николаевич заслуживал даже большего, если учесть, что он оставил после себя большой след в деле строительства и развития наших Вооруженных Сил.

…Через несколько дней после беседы с Гусаковским тех, кто шел на должность командира дивизии, командира корпуса и ему равную, вызывали в административный отдел ЦК КПСС на собеседование. Всех нас нацелили там на активную работу. В ЦК я повстречался с моими товарищами по службе в Северном военном округе — тогда еще полковниками Александром Ивановичем Голяковым и Николаем Андреевичем Терехиным. Они были инспекторами отдела. Состоялась, конечно, и встреча с генералом Иваном Перфильевичем Потаповым — он заведовал сектором Сухопутных войск Вооруженных Сил, то есть непосредственно курировал наше направление.

В 60-е и 70-е годы я часто задумывался — зачем создана такая мощная система контроля над Вооруженными Силами? Ведь только в ЦК КПСС было два отдела, которые занимались Вооруженными Силами. Административный — чисто для контроля, особенно и в первую очередь, в кадровой политике. Этот отдел никогда никому ни в чем помочь не мог или не ставил перед собой такой задачи. В этом я убедился на собственном опыте, когда в ЦК КПСС анонимным письмам с явным наветом в мой адрес придали необоснованно большое значение. И вот когда в Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС (А. Я. Пельше) встал вопрос, быть мне в партии или не быть, никто из административного отдела, начиная от начальника отдела генерал-полковника Н. И. Савинкина (бюрократа высшей степени) не подал голос в мою защиту. Савинкин более 20 лет просидел безвылазно у руля этого отдела, пустив глубоко свои щупальцы во все поры аппарата ЦК КПСС и в Политбюро в целях личного закрепления, что ему удалось с лихвой. Это была полная противоположность его предшественнику генерал-майору Миронову, который погиб вместе с маршалом Бирюзовым в авиационной катастрофе. Миронов хоть и был непродолжительное время на своем посту, но прослыл среди офицеров как исключительно честный, человечный и близкий к людям начальник. Вот он, хоть и обязан был контролировать Вооруженные Силы, фактически же проявлял об их кадрах должную заботу и внимание.

Держа командный состав от командира дивизии и выше в своем непосредственном ведении, административный отдел в собственных глазах был как идол, которому все и всё поклонялись. Заведующий отделом мог наложить вето при назначении на высшую должность, даже если по этому поводу есть решение министра обороны. Конечно, такие министры, как Жуков или Гречко, своего добивались независимо от административного отдела. А все остальные министры — до и после этих двух — были соглашателями, и за административным отделом всегда оставалось последнее слово.