Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов

3 июня Думу распустили и обнародовали новый закон, который хотя и предусматривал куриальные выборы и гарантировал фиксированное минимальное представительство куриям крестьян и рабочих, окончательный выбор депутатов из выборщиков данных курий возложили на общее губернское избирательное собрание, большинство в котором всегда имели землевладельцы и горожане высшего имущественного ценза.

Таким образом, крестьяне и рабочие посылали в Думу тех представителей, которые выбирались из их числа помещиками и богатейшими горожанами. Кузнецову и ему подобным отныне доступ в парламент был закрыт. Его имя стало почти нарицательным после высказывания А.Ф. Трепова, будущего министра и главы правительства: «А мало ли негодяев выбирали в Государственную думу: от Кузнецова, главы громил, до какого-то вора свиней по деревням… Ох уж это выборное начало… Все горе от него». Кузнецов стал наиболее ярким примером грядущего хама, потому что в отличие от обычного был отравлен ядом приобщения к власти, к политическим тайнам.

Выборы в III Государственную думу проходили на фоне публикаций об ограблении Строгоновского дворца.

На суде выяснились малоприятные для графа Сергея Александровича обстоятельства: его дворец — закрытое для публики «зачарованное место», оставшееся без хозяйского присмотра и дававшее временный приют Ольге и Мисси, развратило служащих, превратив их в беспечных бездельников. Замки оказались негодными. Патриархальные обычаи, наивная вера в страх перед богатыми и знатными людьми по умолчанию должны были уйти в прошлое. Стала очевидной необходимость придания дому на Невском проспекте больших черт замка, укрепления его замков, но для этого у владельца не было сил и воли.

Глава 6

Музей «бывшего Строганова»

Вскоре после ограбления конторы дома Строгоновых на Невском проспекте на посту главноуправляющего главной конторы оказался Н.К. Либин. Он скорее по собственной инициативе, чем по замыслу владельца, решил организовать в доме общедоступный художественно-исторический музей. Для него на первом этапе подготовки выделили четыре зала поблизости от Парадной лестницы, ранее предоставленные для выставки 1897 года — Большой зал, Парадную столовую, Старую и Новую Передний. Во дворе еще с 1908 года стояли скульптуры, привезенные с дачи на Выборгской стороне. Зимой 1915/16 годов к ним присоединился многострадальный римский саркофаг. Постепенно сформировался музейный ареал.

Лишь затянувшаяся Мировая война и вселение в здание учреждений Красного Креста приостановило осуществление обширного плана, который предусматривал сокращение до минимума жилых помещений, устройство центральной системы отопления и водопроводных пожарных кранов, электрического освещения, восстановление воронихинского плана помещений и прежней окраски, а также разбор и пополнение коллекций и библиотеки.

Эвакуировав в 1917 году значительную часть коллекции в Москву, Н.К. Либин считал, что и в такой ситуации осталось достаточно экспонатов для открытия музея, создать который хотела и Советская власть в качестве демонстрации своих успехов на ниве культурного строительства. Однако видение экспозиции у старого и новых управляющих оказалось различным. Их короткая схватка за лидерство имела предсказуемый финал. 13 декабря 1918 года в Строгоновский дом прибыла комиссия во главе с комиссаром В.И. Ерыкаловым. Она решила пустить публику «в ближайшее время, во всяком случае, не позднее мая месяца, когда должна быть закончена регистрация произведений старины».

Только в середине января 1919 года матросы Гвардейского экипажа, занявшие дом под свой клуб, освободили здание. К маю оказалось возможным распаковать ящики, причем помимо собрания самого палаццо, музейщикам пришлось заниматься коллекцией графа П.С. Строгонова, перешедшей в 1911 году в собственность князя Г.А. Щербатова и доставленной в дом на Невский проспект, вероятно, в 1916 году.[185] Возможно, она подлежала эвакуации совместно с вещами графа Сергея Александровича. Это соединение коллекций можно признать несправедливым, поскольку на долгие годы оно уводило личность графа Павла Сергеевича в тень гораздо более известного прадеда. Хотя, дом на Сергиевской создавался как дублер и теперь пришло его время исполнить свою миссию.

Вид сада во дворе дома на Невском проспекте в 1920-е гг. На первом плане справа скульптура «Флора». За ней угадывается «гробница Гомера». Обратите внимание на вазы. Одна из них упала 15 августа 1925 года (см. стр. 387), что стало предзнаменованием окончания старой жизни дворца

По одним сведениям, в июне[186] (по другим— в сентябре[187]) началась развеска и составление описи вещей отныне совокупного строгоновского собрания. По мнению Либина, экпозицию следовало разделить на четыре раздела: иконы, уральские горные породы, древностей и нумизматики. Передав монеты в Эрмитаж, иконы — в Русский музей, а минералы — в Минералогический музей, советские служащие (возможно, ими руководил Ф.Ф. Нотгафт, автор путеводителя) выставили картины, мебель и скульптуру в попытке представить музей-дом — типичное аристократическое жилье.

17 декабря, сразу после открытия музея (точная дата неизвестна) газета «Петроградские известия», орган Совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, поместила информацию о новом очаге просвещения. Про наполнение Малой гостиной («Малой столовой») сказано так: «Посреди хрустальная люстра прекрасной работы и бронза времен Людовика XVI, но лучше всего аметистовые вазы». В Арабесковом зале, по мнению газеты, были «заметнее всего серебренная античная ваза или кувшин, две этрусские вазы и два прекрасных по работе бюста, быть может, даже работы Донателло». Как мы вскоре узнаем, акценты, расставленные автором, оказались важны не столько для любителей искусства, сколько для грабителей, которые не заставили себя долго ждать.

Большая гостиная дома на Невском проспекте. 1920-е гг. В центре стол М. Карлина. Над ним люстра А.Н. Воронихина. На стенах гобелены «История Ясона» (Ж.Ф. Труа, 1744; П.Ф. Козетт, 1881), проданные, как и стол, на аукционе 1931 года

Любопытны последние строки публикации: «За галереей идет и замыкает собой всю анфиладу зал и небольших комнат Строгоновского дома большая библиотека; соединяется она с залой заседаний, имеющей потайной ход в масонскую ложу, где некогда заседало общество „свободных каменщиков“, к которому принадлежал хозяин этого дома, а посещал общество и сам Александр I. В библиотеке сосредоточено удивительное собрание книг на всех языках, начиная с XVI века и до последнего времени, многие из них в прекрасных старинных переплетах. Гордостью библиотеки является большая коллекция старинных рукописей». Потайной ход начинался с двери створки шкафа.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});