Ангелочек. Время любить - Мари-Бернадетт Дюпюи

Что касается Леоноры, то и здесь нет никаких изменений. Она не выходит из своей комнаты и навестила своего мужа в больнице только один раз, в тот самый день, когда произошла трагедия.

Я попыталась поговорить с ней, образумить ее, но она продолжает злиться на Гильема. Несмотря на плачевное состояние, в котором он находится, Леонора не прощает его ни за побои, ни за его признание, что он мчался галопом на свидание, что он любит вас и всегда будет любить. Но зачем вновь вспоминать об этих трагических обстоятельствах? Вы можете рассчитывать на меня. Я буду сообщать вам о малейших улучшениях в состоянии здоровья моего деверя, на которого больно смотреть, когда он сидит, вцепившись руками в подлокотники кресла, и смотрит в пустоту.

Всегда ваша,

Клеманс Лезаж

Анжелина поспешно сложила лист бумаги и вложила его в конверт, который убрала в ящик стола. Ее молитвы были услышаны. Гильем остался жив. Но какой ценой? Анжелина часто задавала себе этот вопрос, и каждый раз перед ее глазами появлялась ужасная картина: ее бывший любовник, упавший под копыта лошадей. Она даже во снах видела эту сцену, каждый раз испытывая чувство полной беспомощности, неумолимой обреченности.

— Если Господу будет угодно, он полностью выздоровеет, — тихо прошептала взволнованная Анжелина.

На втором письме стоял штемпель почты Люшона. На обратной стороне конверта значилось имя Филиппа Коста.

— Надо же! Зачем он мне пишет?

Анжелине захотелось порвать письмо, не читая. Акушер казался ей фантомом из прошлого, о котором она старалась забыть. Но любопытство оказалось сильнее.

Моя дражайшая Анжелина!

Проходят дни, недели, года, и, несмотря на все мои волевые усилия, воспоминания до сих пор живы. Вы не соизволили ответить на мои открытки с пожеланиями всего наилучшего. И хотя я вас понимаю, мне все же было обидно.

Я принес вам свои извинения, я просил у вас прощения, но на все это вы отвечаете невыносимым молчанием.

Поэтому я принял решение нанести вам визит, чтобы мы могли поговорить. Сообщаю вам, что приеду в Сен-Лизье в среду, 14 сентября, девятичасовым поездом.

Осмеливаюсь надеяться, что вы откроете мне дверь, если уж не хотите открывать сердце.

Преданный вам,

Филипп

Анжелина в ярости скомкала письмо и бросила его в мусорную корзину. Она не хотела ни видеть доктора Коста, ни выслушивать его сетования или признания в любви. Только Луиджи занимал ее мысли, душу и сердце, а поскольку он тоже ее любил, Анжелина не собиралась идти на риск. «Если Филипп придет сюда, ко мне домой, Луиджи, возможно, обидится или, что еще хуже, начнет уговаривать меня выйти замуж за этого богатого и серьезного сорокалетнего мужчину», — говорила себе Анжелина.

Чтобы побороть свое отчаяние, Анжелина вышла во двор и принялась ходить по нему под взглядами заинтригованной овчарки. Тут Анжелина услышала на улице цокот копыт и шум колес экипажа и на мгновение остановилась. Но экипаж проехал мимо дома. Значит, это не Бланка, запряженная в коляску, на которой Луиджи и Розетта уехали на базар. Увидев, как перед отъездом они, взобравшись на сиденье, прижались друг к другу, такие радостные, словно сообщники, Анжелина с трудом сдержала раздражение. Конечно, молодая женщина не приписывала им любовных отношений, она знала, что они просто добрые друзья, но все же завидовала девушке, которая уехала с акробатом и теперь переходила вместе с ним от прилавка к прилавку в оживленной и колоритной атмосфере большой субботней ярмарки.

— Спаситель, они должны привезти вяленый окорок, — обратилась Анжелина к огромной белой собаке. — Только представь себе, целый окорок, который мы подвесим к балке. А еще меда и свежего хлеба.

Овчарка вскочила и громко залаяла. Кто-то потянул за веревку, и бронзовый колокольчик, висевший по эту сторону ворот, зазвонил. Повесить колокольчик пришло в голову Розетте. Анжелина бросилась открывать. Она удивилась, столкнувшись нос к носу с Люсьеной Мессен, державшей на руках прелестного младенца.

— Здравствуйте, мадемуазель Лубе. Из объявления в газете я узнала, что вы открыли диспансер. Вот я и пришла, чтобы вы посмотрели моего малыша. Но вы узнаете его, малыша Пьера?

— Пьера? Входите, прошу вас.

Ничего еще не понимая, Анжелина стала вспоминать о своем последнем визите к фермерам, которым она предложила усыновить брошенного матерью младенца. Жан Мессен наотрез отказался, приведя свою жену в отчаяние.

— Пьер… Но сестра отвезла его в сиротский приют Фуа! — сказала растерявшаяся Анжелина.

— Да, так и было. Сейчас я вам все объясню…

Они прошли в помещение. Люсьена Мессен сразу же начала восторгаться:

— Надо же, как здесь чисто! И как все хорошо устроено! Да у вас современное оборудование!

— Благодарю вас, мадам. Я счастлива, что вы стали моей первой пациенткой… нет, моим первым пациентом стал Пьер. У него очень выразительное лицо для своего возраста, и он такой красивый! Ему три месяца, ведь он родился 28 августа.

— О, вы помните дату его рождения! Тем лучше, мы сможем справлять ему дни рождения именно в тот день, когда он появился на свет.

— Я веду дневник, куда записываю сведения обо всех родах, — пояснила Анжелина, которой не терпелось узнать, почему и как Мессены забрали ребенка.

Счастливо улыбающаяся женщина поцеловала младенца в лобик.

— На следующий день после вашего визита с монахиней я пригрозила мужу, что повешусь в амбаре, если у меня не будет младенца, которого я смогла бы приложить к груди. Я и так всю ночь плакала. Свекровь постоянно твердила, что я должна перевязать грудь, но я упорно отказывалась. Мой бедный Жан испугался. Знаете, он очень любит меня, хотя у него, черт возьми, отвратительный характер. Он так легко впадает в гнев! Но он действительно любит меня. В течение двух дней я грозилась покончить с собой, мы жарко спорили о том малыше, который был таким прелестным, крепким. Жан ведь тоже это заметил… Представьте себе, мадемуазель Лубе, он в конце концов сдался. Я даже оторопела. Ну вот. Недолго думая, мы сели на поезд и привезли нашего мальчишку. Нашего Пьера.

— Вы официально его усыновили?

— Да, месяц назад. Его зовут Пьер Мессен. Да, моя крошка?

Женщина вновь поцеловала своего малыша, и тот радостно засмеялся. Восхищенная Анжелина погладила Пьера по щеке.

— Он очень развитый, чувствуется, что природа наделила его буйным темпераментом. Как я счастлива, мадам! Я часто думала об этом маленьком мальчике, у которого было так мало шансов попасть в хорошую семью. В моих глазах это настоящее чудо.