Его (с)нежная девочка - Алекс Коваль

моя любимая бабуля. Нет, это совершенно другой и чужой мне человек. Я не знаю эту женщину, что, глядя прямо мне в лицо, врет. Про болезнь, про родителей, про все врет. И всегда врала. Все мои пятнадцать лет улыбалась, учила и врала. На завтрак, обед и ужин я “ела” ложь.

Обидно до боли.

– Нет, бабуля. Возможно, и не умнее, – огрызаюсь я, чувствуя, как по щеке покатилась слезинка. – Мама любила папу, я уверена. И меня они ждали и хотели, я знаю это.

– Ты ничего не знаешь.

– Так расскажи! Хватит играть в молчанку, ба...

– Если бы не Сергей, она бы была жива! – повышает голос бабушка, а в тоне проскальзывают истеричные, острые нотки. – Твоя мать была бы жива, Ева! Это из-за него эта глупая дура – дочь моя – села в тот проклятый самолет. Он позвал с собой, она помчалась, хотя и не должна была! – бросает раздраженно. – Моя Ольга никогда бы не бросила мать, но она за этим… Не-на-ви-жу! – ругается бабушка. – Он забрал мою дочь у меня!

– Ты врешь, она любила папу! Она не полетела бы никуда ни с каким Сергеем!

– Она была ему не нужна!

– Да кому, ба?!

– Сергею.

– Кто он такой?

– Отец твой. Сергей – он твой отец.

Говорит бабушка, а у меня над головой словно грозовое небо разверзлось с грохотом, скрежетом и рокотом.

В гостиной на доли секунды виснет тишина, когда мы упрямо бодаемся взглядами. Я уже не сдерживаю слез, что катятся по щекам, но ба только со злостью смотрит на меня.

– Тогда почему у меня в паспорте стоит отчество Алексеевна? – спрашиваю прямо в лоб. – Кто этот... Алексей?

Бабушка морщится и снова отмахивается, как от мухи, жужжащей у нее перед носом.

– Этого тебе знать необязательно.

– А что еще мне необязательно знать, ба? Что еще…?

– Просто Алексеевна, вот и все! – припечатывает. – Когда разбился самолет, я тебя забрала у них. У той семьи. Чего мне только стоило тебя вывезти в другой регион и сделать так, чтобы тебя не нашли. Я все пятнадцать лет делала все, лишь бы тебя у меня не забрали! Последняя кровиночка родной дочери, которая променяла мать на… – всхлипнула она. Ее глаза чуть увлажнились. – Я, может, и не лучшая мать, и не лучшая бабушка, но я делала для тебя все, Евангелина.

– Какая у меня фамилия? – спрашиваю, медленно, но верно понимая, что судьба и родной человек просто сыграли со мной злую шутку.

– Фадеева. Фамилия матери.

– Какая фамилия у отца? Кто он?

– Ты Фадеева, поняла меня! Я не для того всю старость свою положила, чтобы ты потом развернулась и ушла. Можешь дуться, обижаться, но больше ты ничего от меня не узнаешь, Евангелина! – ставит точку в разговоре.

Я же стою и понимаю, что у меня попросту отняли мою жизнь. Еще в тот момент, когда бабушка меня увезла. Откуда только?

Забрала.

У кого “у них”? Значит, есть еще родственники? Где они? Кто они? Кто был мой отец? У меня много вопросов, но я попросту боюсь их озвучить. Ответа я не услышу. А если и услышу, готова ли я к тому, что Вселенная рухнет мне на голову? Потому что все, что меня окружало эти годы, уже начало разваливаться на глазах. Вот… была Ева все девятнадцать лет, жила, радовалась, стремилась к чему-то, а потом бац… а Евы-то и нет. И прошлого у нее нет. И будущего. Кто вообще такая эта Ева и кому она нужна?

Забрали все. И свободу выбора в первую очередь.

– Мне нужен номер телефона, –  иду ва-банк. Терять мне уже нечего. Нет так нет, тогда придется искать другой выход. В конце концов, восстановления карты со старым номером не должно стать проблемой.

– Какой еще номер?

– Дамира. Мужчина, которому ты звонила. Мне нужен его номер.

–  Нет никакого номера, я все выкинула и удалила. Нет ничего, – затараторила бабушка.

Ясно. Чего и стоило ожидать. В эту стену мне не пробиться. Она в своем решении “оберегать” будет идти до конца. Независимо от того, каким он будет, конец этот.

– Хватит, раздевайся давай. Все, ты уже дома. Выкидывай из головы всю ту чушь, что там сидит, и возвращайся в реальную жизни, Евангелина! – звучит непримиримо. Конечно, для нее наш сегодняшний разговор – ничего не значащий пустяк, а у меня Земля пошатнулась. Но спорить дальше нет ни сил, ни желания. Я устала, вымоталась и эмоционально, и физически. Мне нужно поспать, а потом, возможно, понять, как жить дальше.

И только я хотела отступить, молча скрывшись в своей комнате, как в дверь раздался звонок, ставший оглушительно громким в тишине квартиры.

Мое сердце подпрыгнуло. Надежда затеплилась. Мир засиял. И я без раздумий ринулась открывать.

Может, это Дамир так быстро меня нашел? Господи, пусть это будет мой Дам! Единственный, кому можется и хочется верить! Потерял, прилетел, это же вполне возможно, если учесть его связи.

– Стой! – вдогонку крикнула бабушка. – Я сама открою, ну-ка стой, несносная девчонка!

Но я уже у двери. Уже провернула ключ в замке. Сердце готово выпрыгнуть, когда я нажимаю на ручку и…

Открыв дверь, вижу Злату. С пакетами наперевес и удивленными глазами.

Не сказать, чтобы все упало внутри, по подруге я соскучилась, но жаждала я и надеялась увидеть Дамира. Молилась до последнего, чтобы там был он.

– Злат? Привет, – говорю, хлюпнув носом, стараясь незаметно вытереть мокрые дорожки со щек.

– Ну, наконец-то, Ева! – воскликнула подруга и, поставив пакеты прямо на пол, обняла. – Привет, моя хорошая! Ты куда пропала? Что случилось? И как ты так быстро вернулась? – посыпались вопросы. – Надо было позвонить, с аэропорта. Я бы тебя забрала или попросила кого.

– Ерунда. Да и я телефон потеряла, – отмахиваюсь, потому что при бабушке я уж точно ничего рассказывать не буду. – Проходи, – пропускаю все-таки ее в квартиру.

– Алевтина Петровна, а вы почему на ногах? Я вот, купила прописанные врачом лекарства, – улыбается мне за спину Златка, стягивая свой пуховик и разуваясь.

– Так нашу лягушку-путешественницу вышла встречать, – отвечает тут же бабушка. – Проходите, чай попьете. Устали обе, – охает как ни в чем