Золотые копи и россыпи самоцветов (История Аббасидской династии 749-947 гг) - Абу-л-Хасан ал-Масуди

интересного, что было в дни его и [из] деяний его, [надлежит упомянуть то], что рассказывал о нем Муса б. Салих б. Шайх б. 'Умайра ал-Асади[1332], [и это то], что он видел во сне, будто Пророк, да пребудет с ним приветствие и благословение Аллаха, говорит ему: «Отпусти убийцу». И он пришел в великий ужас от этого. Посмотрел он в приемные книги начальников тюрем и не нашел там упоминании [об] убийце. [Тогда] приказал он привести ас-Санди и 'Аббаса и спросил их, доносили [ли] им [о] ком-либо, кого обвиняли в убийстве. И сказал ему ал-'Аббас: «Да, мы записали сообщение [о] нем». [Тогда Исхак б. Ибрахим] посмотрел снова и нашел запись на замявшемся тетрадном листе. Человек был обвинен в убийстве и признал это. Исхак приказал его привести. Когда он вошел и [Ибрахим] увидел его ужас, [то] сказал ему: «Если расскажешь мне правду, я отпущу тебя». И [человек] стал рассказывать свою историю. Он сказал, что сам он и несколько друзей его чинили всяческие преступления и считали разрешенным все запретное. Собирались они в [некоем] доме, в городе Абу Джа'фара ал-Мансура, предаваясь там всяческим порокам. /96/ В тот день пришла к ним старуха, заходившая [иногда] ради развратных дел, и с ней девушка поразительной красоты. Когда девушка вошла в дом, она закричала. [Тогда] я[1333] бросился к ней, [опередив] моих сообщников, втащил ее в комнату, унял ее страх и спросил о [том, что с ней приключилось]. Она сказала: «Аллах, Аллах со мной! Эта старуха обманула меня, [она] сказала, что у нее в кладовой невиданная шкатулка, и соблазнила меня посмотреть на то, что в ней. Я отправилась вместе с ней, поверив ее словам. Она же привела меня к вам. А дед мой — Посланец Аллаха, да пребудет с ним приветствие и благословение Аллаха, и мать моя — Фатима, и отец мой — ал-Хасан б. 'Али[1334]. [Так] спасите их, [ибо они] во мне пребывают». Сказал [этот] человек: Я обещал ей спасение, вышел к моим сообщникам и рассказал им об этом, но я словно раздразнил их ею. Они сказали: «Когда ты удовлетворил с ней свой пыл, захотел отстранить нас от нее». И они бросились к ней. Я встал перед ними, защищая [девушку]. Дошло между нами до того, что мне нанесли [несколько] ран. [Тогда] я напал на самого свирепого из них и наиболее яростно желавшего ее обесчестить и убил его. Я защищал ее, пока не спас в целости [и] сохранности. Девушка избавилась от своих страхов, и я вывел ее из дома. [Тогда] я услышал, как она сказала: «Да укроет тебя Аллах, как и ты укрыл меня, и да будет Он к тебе, как и ты был ко мне». Соседи услышали шум, бросились к нам, а у меня в руке [был] нож, и человек тот был обагрен кровью. И в таком виде доставили меня [в суд]. [Тогда] сказал ему Исхак: «Знаю я, как спас ты ту женщину, и дарю тебя Аллаху и Посланцу Его». Сказал [тот человек]: «[Клянусь] правдой Того, Кому ты подарил меня, не возобновлю я ослушания и не войду в соблазн, пока [не] встречусь с Аллахом». И Исхак рассказал ему о видениях, которые у него были, и сказал, что Аллах не позабыл ему этого. [Исхак] предложил ему большую награду, но тот отказался принять что-либо.

В двести тридцать девятом году (853/4) смилостивился ал-Мутаваккил над Абу Мухаммадом Йахйей б. Аксамом ас-Сайфи, доставил [его] в Сурра ман Ра'а и назначил кади-ал-кудат. И он разгневался на Ахмада б. Абу Ду'ада и сына его Абу-л-Валида Мухаммада б. Ахмада[1335], который [ведал] судейством, и взял у Абу-л-Валида сто двадцать тысяч динаров и драгоценностей на сорок тысяч динаров. Его привезли в Багдад. Абу /97/ 'Абдаллах Ахмад б. Абу Ду'ад был разбит параличом после смерти врага своего Ибн аз-Заййата через сорок семь дней, и это в двести тридцать третьем году (847/8).

В двести сороковом году (854/5) была кончина Абу 'Абдаллаха Ахмада б. Абу Ду'ада после кончины сына его Абу-л-Валида Мухаммада б. Ахмада через двадцать дней. Был он из тех, через чьи руки Аллах заставлял течь добро, как стало о нем известно. Аллах облегчил путь его к Себе и сделал любезными ему благие деяния и свершение их.

Упомянули, что ал-Му'тасим был однажды в ал-Джаусаке[1336] вместе с сотрапезниками своими, решил позавтракать и приказал каждому из них приготовить котел [с едой]. Вдруг он увидел Салла-му[1337], слугу Ибн Абу Ду'ада, и сказал: «Этот слуга Ибн Абу Ду'ада узнает, [им мы заняты], [а тот] сейчас придет и скажет «Такой-то хашимит, такой-то курайшит, такой-то ансар[1338] и такой-то араб», и просьбы его помешают нам [совершить то,] что мы решили. Я беру вас в свидетели в [том], что я сегодня не выполню его просьбы» Не прошло и мгновения между его словами и [тем, как] спутники Абу 'Абдаллаха попросили разрешения [войти]. [Тогда] сказал [халиф] сотрапезникам своим: «Что вы думаете о речах моих?» Они сказали: «Не впускай его». Он сказал: «Горе вам, год чумы легче для меня, нежели это». И [Абу 'Абдаллах] вошел. [Не успел] он сотворить приветствие, сесть и заговорить, как просияло лицо ал-Му'тасима и смех [озарил] [все] черты [лица] его. Потом [халиф] сказал ему: «О Абу 'Абдаллах, каждый из этих сварил горшок [пищи], и мы назначаем тебя судьей [над ними]». Сказал [Абу 'Абдаллах]: «Пусть их принесут. Потом я поем и со знанием [дела] вынесу приговор». [Тогда] принесли ему горшки и поставили перед ним. И он стал есть [содержимое] первого горшка [и вознамерился съесть его] полностью. [Тогда] сказал ему ал-Му'тасим: «Это несправедливо». Сказал [Абу 'Абдаллах]: «Почему же?» Он сказал: «Ты увлекся этой едой и присудишь [победу] ее хозяину». Он сказал: «О Повелитель Верующих, я должен съесть из всех этих горшков, как съел из этого горшка». Улыбнулся ему ал-Му'тасим и сказал ему: «Тогда дело твое». И [Абу 'Абдаллах] поел, как сказал. Потом сказал: «Этот приготовил бы хорошо, если бы добавил перца и добавил тмина. А этот приготовил бы хорошо, если бы добавил уксуса и масла положил поменьше. Это же [кушанье] приготовили хорошо, умеренно [добавив] пряностей. А сваривший это [блюдо] проявил искусность, ибо воды мало и навара много». И описал /98/ [Абу 'Абдаллах] все горшки таким образом, что готовившие их остались довольны. Потом он поел вместе с гостями, как поели и