За гранью снов (СИ) - Екатерина Владимирова

А вот это уже не очень хорошо. Этот его тон, да еще и взгляд. А вот подходить ко мне необязательно! Я поняла, что пячусь, когда спиной уткнулась в книжный стеллаж. Штефан двигался прямо на меня.

- Да, - проговорила я, отчаянно соображая, что делать. – А кто ее не хочет? – главное, стоять на своем.

- Ты забыла, где находишься, Кара? – угрожающим шепотом осведомился он. – Тебе напомнить? – и, преодолев, последние пару шагов, что нас разделяли, запер меня в клетке из своих рук.

- Не думаю, что от тебя убудет, - проговорила я, нервничая от его близости, - если ты дашь мне вольную. Ну, подумай, куда я от тебя денусь? Ты всё равно найдешь меня. И к тому же, вольная оставляет за тобой право хозяина!

Мне казалось, что это веские аргументы, но так ли думал Князь? По его непроницаемому лицу ничего понять было нельзя. Он уставился на меня, испепеляя взглядом. Такой злой взгляд, а в глазах ураган чувств! Негодование, раздражение, борьба, какое-то желание, сомнение. А потом он выплюнул:

- Что ж, я дам тебе вольную, - как-то зловеще это звучит, сквозь зубы, пронизывающий холод от слов. – Если ты этого так хочешь... избавиться от меня. Будь по твоему, - а я завороженно смотрела в его мрачное лицо, на сведенные к переносице брови, плотно сжатые губы. Не в силах поверить тому, что слышала.

- Ты... отпустишь меня? – изумленно выдохнула я ему в лицо.

- Нет, конечно же, - холодно отрезал он, и теперь нахмурилась я. - Я просто дам тебе вольную, как ты и говорила. Ты станешь служанкой, а не рабыней. Поверь, есть разница, - заметив мое неудовольствие, сказал он, усмехнувшись. – Но подпишу я вольную только через год.

- Почему? – с придыханием спросила я.

- Я так хочу. Точка, - рыкнул он и дернул меня на себя, притягивая к груди. – С чем-то не согласна?

- С чем же тут можно не согласиться, - пробормотала я тихо, но он услышал меня.

- Лучше смирись. Это гораздо лучше, чем ничего, - он задумчиво сощурился. – Хотя, если ты возражаешь, я могу оставить тебя рабыней. Желаешь этого? - я отрицательно покачала головой, а он удовлетворительно хмыкнул. – Я так и знал. Поэтому возрадуйся, детка. У тебя всегда будет путь назад, - наклонившись ко мне, он зашептал в мои приоткрытые губы: - Подумай, у тебя впереди целый год.

Тут и думать нечего. Лучше возрадоваться синице в руках, журавль?.. Он может и не прилететь ко мне.

- Я хочу выезжать в город, - заявила я, отстраняясь от него.

Играть, так по-крупному. Я сошла с ума, кажется?

- Ты с ума сошла? - озвучив мои мысли, стиснув зубы, выдохнул он. Глаза налились кровью.

- Нет, не сошла. Я не хочу сидеть в четырех стенах…

- Да ты рехнулась! - вскричал Штефан, больно стискивая мои плечи. - Деточка, а не много ли ты на себя берешь?! Ты пока еще моя рабыня, и мне решать, поменяешь ли этот статус!

- Но служанкам ты позволяешь выезжать за пределы замка, - возразила я весомо. - Почему мне нельзя?

- Потому что тебе я не доверяю! - зарычал он, наклоняясь надо мной.

- А если я пообещаю не убегать? - проговорила я после продолжительного молчания, решилась заглянуть ему в глаза. - Разрешишь покидать замок?

- Твое слово что-то стоит?

- Если я даю его сама, а его не выбивают из меня силой, то да! - гордо вскинув подбородок, заявила я.

Он молчал долго. А внутри у меня уже успело все перевернуться несколько раз. Такой взгляд! Он может равно, как свести с ума, так и свести в могилу.

- Хорошо, - сказал Кэйвано, вынуждая меня еще раз удивиться. - Тебе будет разрешено выезжать в город. Но! Под охраной моих людей.

- Ни на что другое я и не рассчитывала, - сухо проронила я, вновь пытаясь вырваться из его рук. Но он не отпустил. Даже больше, он прижался ко мне еще сильнее. Я почувствовала его возбуждение, и вспыхнула.

- Ты не хочешь поблагодарить меня за проявление милости? – проговорил он и, наклонившись ко мне, припал к моим губам.

И я, идиотка несчастная, сумасшедшая, предательница самой себя, преступница и самоубийца, ответила на его поцелуй уже через секунду, зарывшись руками в его волосы и распаляясь всё сильнее от его и собственных стонов, вырывающихся из самой глубины души. Желая получить то, что он мне предлагал.

Жестокий Князь показал мне другую сторону медали. Иную сторону своего бытия. Сокрытого от чужих глаз. Он показал ее... мне. Этого нельзя было не оценить. Он был и таким тоже наравне с беспощадным и хладнокровным обликом правителя. Но отрывать друг о друга эти две сущности одного «я» Штефана было бы кощунством. И я смирилась с тем, что он такой. Закрыть глаза на недостатки и увидеть достоинства. У него они были, и ему их показать было гораздо сложнее в силу своего положения, характера, имени, себя.

Но он переступил эту черту. Показал мне вторую личину своего «я».

И я снизошла до невозможного. В жестоком мире Второй параллели, там, где разбиваются мечты и рушатся надежды, я стала верить в чудеса.

25 глава

Холодное блюдо женской мести

Оскорбленная женщина всегда найдет способ отомстить обидчику. Будь то обычный человек или Князь Четвертого клана, но она не успокоится, пока ее эго не будет удовлетворено, а месть не подойдет к своему логическому завершению - полному уничтожению противника.

Месть униженной женщины будет тонкой, как паутинка, и изящной, как маленькая ножка, облаченная в чулок. Напрямик эта женщина действовать не будет, у нее найдется множество изощренных вариантов, как отомстить, и без притязаний на Князя. Его личность не должна пострадать, а вот личность того или той, кто вынудил ее опуститься до отмщения, превратится в ничто. Только так, а не иначе.

Решиться на подобную месть сможет не каждая женщина, а лишь та, что будет уверена в собственной безнаказанности. И только в том случае, если иного пути добиться своей цели она не обнаружит. Рисковать может каждый, а вот праздновать победу, играя с огнем, будет суждено не всем.

И когда нет возможностей отступать, приходится играть. Играть по своим правилам. Чтобы выиграть.

В миг, когда леди София Бодлер, аристократка до мозга костей, дворянка с голубой кровью, чей род был одним из первых родов-основателей во Второй параллели, утонченная и горделивая орлица, осознала, что поставленная ею цель вот-вот окажется на границе недостижения, она и решила действовать. Промедление в этот раз было равносильно гибели. А погибать София Бодлер не намеревалась. Она намеревалась прожить долгую, полноценную, счастливую жизнь, не омраченную переживаниями о недостигнутой когда-то звезде. В статусе Княгини Кэйвано. На княжеском троне. В объятьях мужчины, которого желала даже больше возвращения растоптанной им же гордости, когда тот привел в свою постель рабыню. Тот, кого она вознамерилась заполучить честным... или же бесчестным путем. Но заполучить.