ДИКИЙ ВОЛК(Сборник НФ) - Георг Смит

Рыло подпрыгнуло над полом и вернулось на место. У Хабера сложилось впечатление, что это не просто механическое действие, а точное повторение прежних движений в обратном порядке, как в пущенном наоборот фильме. Чужой корабль отступал, выдрав с ужасным скрежетом остатки оконной рамы и исчезнув в вязком мраке снаружи.

Хабер вдруг понял, что взрывы прекратились, все слегка дрожало, но от извержения, а не от бомб. Далеко за рекой выли сирены.

Джордж Орр неподвижно лежал на кушетке, неровно дыша, порезы и синяки отчетливо выделялись на бледном лице.

Пепел и дым по-прежнему наполняли холодный воздух через разбитое стекло. Ничего не изменилось. Он ничего не делал.

Сделал ли он что-нибудь? Глаза спящего слегка двигались под опущенными веками, ему все еще что-то снилось, иначе не могло быть, ведь Усилитель посылает ему в мозг его собственные импульсы. Почему он не изменил континуум? Почему не перенес их в царство абсолютного мира, как велел ему Хабер? Гипнотическое внушение оказалось недостаточно сильным. Нужно начать все снова. Хабер выключил Усилитель и трижды позвал Орра по имени.

— Не садитесь, вы еще не подключены к Усилителю. Что вам снилось?

Орр говорил хрипло и медленно. Он еще не вполне проснулся.

— Тут были чужаки, здесь, в кабинете… Он выбрался из носа одного из их прыгающих кораблей. В окно. Вы с ним разговаривали.

— Но это не сон! Это произошло! Черт подери, придется начать заново. Должно быть, несколько минут назад произошел атомный взрыв, мы все можем погибнуть от радиации.

— О, не в этот раз, — сказал Орр.

Он сел и снял электроды.

— Конечно, произошло. Эффективный сон — это реальность, доктор Хабер.

Хабер уставился на него.

— Вероятно, Усилитель сделал действие сил немедленным, — сказал Орр.

Он по-прежнему сохранял необыкновенное спокойствие. Он, казалось, задумался.

— Послушайте, вы можете позвонить в Вашингтон?

— Зачем?

— Ну, известный ученый в самом центре происходящего. Вас выслушают. Они там ищут объяснения. Кого в правительстве вы знаете? К кому вы можете обратиться лично? Может, к министру здравоохранения? Скажите, что все это результат недоразумения, что чужаки не вторгаются и не нападают. Они просто не понимали, пока не приземлились, что у людей существует звуковая речь. Они даже не знали, что мы считаем себя в состоянии войны с ними. Надо поговорить с кем-нибудь, кто может связаться с президентом. Чем скорее отзовут военных, тем меньше людей будет убито. Ведь гибнет только гражданское население. Чужаки не причиняют вреда нашим солдатам, они даже не вооружены, и у меня впечатление, что в своих скафандрах они неуязвимы. Ясно одно — если не остановить воздушный флот, он разобьет весь город. Попробуйте, доктор Хабер. К вашим словам должны прислушаться.

Хабер чувствовал, что Орр прав, хотя причин для этого не было. Логика безумия. Но тем не менее — он прав. Орр говорил с абсолютной уверенностью.

Почему такой дар дан глупцу, ничтожеству? Почему Орр так уверен, почему он прав, когда сильные, активные люди оказываются бессильными и вынуждены подчиняться слабому орудию? Не первый раз приходила в голову Хабера эта мысль.

В тоже время он тут же направился к столу, к телефону. Он сел и набрал номер министерства здравоохранения в Вашингтоне.

Звонок через Федеральный центр связи в Уте прошел сразу.

Ожидая, пока его свяжут с министром здравоохранения, народного образования и социального обеспечения, которого он хорошо знал, Хабер сказал Орру:

— Почему вы не перенесли нас в другой континуум, где этого просто никогда не было? Так было бы горазд легче, и никто не погиб бы? Почему вы просто не избавились от чужаков?

— Я не выбираю, — ответил Орр. — Разве вы этого еще не поняли? Я просто следую.

— Следуете моему гипнотическому внушению, да, но никогда не следуете полностью, никогда не идете прямо и просто…

— Я не это имел в виду, — пояснил Орр.

Но тут на линии оказался личный секретарь Вентора. Пока Хабер говорил с ним, Орр вышел из кабинета и пошел вниз, несомненно, чтобы увидеться с этой женщиной. Поговорив с секретарем, а затем с самим министром, Хабер почувствовал, что все налаживается, что чужаки действительно не агрессивны и что он убедил в этом Вентора, а через него президента и генералов. Орр больше не нужен. Хабер видел, что нужно сделать, и он выведет страну из кризиса.

9

Те, кто видит во сне мир, просыпаются к горю.

Чуанг Цзе II

Шла третья неделя апреля. Орр на прошлой неделе договорился с Хитзер Лилач встретиться и пообедать у «Дэйва» в среду, но как только он вышел из своего кабинета, он понял, что ничего не получится.

Теперь в его голове теснилось столько воспоминаний, такая путаница жизненного опыта, что он и не пытался вспомнить что-нибудь. Он принимал, как должное все, что происходило, и жил почти как ребенок.

Его больше ничего не удивляло.

Кабинет его находился на третьем этаже. Бюро гражданского планирования. Положение у него было более внушительное, чем когда-либо раньше. Он руководил секцией юго-восточных пригородов в городской комиссии планирования. Работа ему не нравилась.

Ему удавалось оставаться чертежником до сна в прошлый понедельник.

Этот сон в соответствии с каким-то замыслом Хабера так изменил федеральное устройство штатов, так преобразовал всю социальную систему, что Орр превратился в городского бюрократа. Ни в одной из прежних жизней у него не было работы полностью соответствовавшей его желаниям. Он хотел быть дизайнером, придумывать форму и цвет для разных предметов, но ни в одном из прежних существований в этом его таланте никто не нуждался, не было необходимости его использовать.

Та работа, которой он теперь занимался и занимался уже пять лет, совершенно не соответствовала ему. Это его беспокоило.

До последней недели во всех существованиях, вытекавших из его снов, была какая-то связь. Он всегда был чертежником, жил на Корбетт-авеню. Даже в той жизни, которая кончилась на бетонных ступенях горящего дома, в умирающем городе разрушенного мира, даже в той жизни, где уже нет ни работ, ни домов, даже там была эта связь. И во всех существованиях многие другие важные обстоятельства оставались неизменными. Он улучшил климат, но ненамного, и эффект Гринхауза — постоянное наследие середины прошлого столетия — сохранился. География оставалась стабильной. Все континенты сохранялись, так же, как национальные границы, человеческие характеры и так далее. Если Хабер задумал создать более благородную расу, то ему это не удалось.

Но Хабер научился управлять его снами лучше. Последние два сеанса изменили действительность более радикально. У Орра сохранилась квартира на Корбетт-авеню, те же три комнаты, слабо пахнущие марихуаной управляющего, но служил он чиновником в большом доме Нижнего города, а сам Нижний город изменился до неузнаваемости. Он стал почти таким же впечатляющим и полным небоскребов, как до катастрофы, но гораздо красивее и удобнее. И управлялся он совсем по-другому.

Любопытно, что Альберт М.Мендель по-прежнему оставался президентом США. Он, подобно форме континентов, не подлежал изменению.

Но Соединенные Штаты больше не были ни государством, ни даже страной.

Портленд был резиденцией Мирового Планирующего Центра, главным руководителем Сверхнациональной Федерации Человечества.

Портленд превратился в столицу всей планеты Население его составило два миллиона. Весь Нижний город был застроен огромными зданиями МПЦ, тщательно спланированными, окруженными зелеными парками и лужайками. Парки заполняли тысячи людей, в большинстве работников МПЦ.

Но были и группы туристов из Улан-Батора и Сантьяго. Туристы ходили по парку со слегка наклоненными головами, вслушиваясь в голоса гидов через ушные радиопуговицы. Впечатляющее зрелище — огромные прекрасные здания, ухоженные газоны, хорошо одетые люди. Для Джорджа Орра это выглядело футуристично.

Конечно, он не смог найти «Дэйва», не смог даже найти Анкенн-стрит Он настолько отчетливо ее помнил по многим прошлым существованиям, что отказывался принимать настоящее, в котором просто никакой Анкенн-стрит не было

На ее месте к облакам среди газонов и клумб с рододендронами высилось здание Координационного центра исследований и развития.

Орр даже не стал искать здание Пендлтон.

Моррисон-стрит сохранилась, по ее центру шел недавно разбитый бульвар, усаженный оранжевыми деревьями, но никаких зданий в несинском стиле не было видно.

Он не мог вспомнить точное название фирмы Хитзер: то ли «Форменг, Эссербек, Вудхью Ратти», то ли…? Он нашел телефонный справочник и поискал название фирмы. Ничего подобного даже не было, но был П.Эссербек, поверенный.