Меланхолия авантюриста - Даниил Ремизов

За огромным столом сидел гоблин. Это сочетание — огромный стол и маленький гоблин чуть было не вызвало у меня смех, но я всеми силами сдерживался. Определить, что именно этот гоблин — лидер было проще простого. Во-первых, на нем была кольчуга, а найти кольчугу гоблинского размера почти невозможно, ибо людей такой комплекции и роста в армии почти нет, скорее всего, она была сделана на заказ. Также на голове гоблина была смешная шляпа с пером, которая придавала его виду полную абсурдность.

— Хума-хума! Глокло, — гоблиновед обратился к лидеру гоблинов, — вот, я привел нового претендента, он так и жаждет вступить в бой.

— Пре… красно, — ответил гоблин.

— Я оставлю вас наедине, — сообщил гоблиновед, — но если что, зовите, приду, — и он вышел из палатки, оставляя меня один на один с лидером.

— Меня зо… вут Глокло, — с трудом, но на чистом человеческом языке и даже почти без акцента сказал гоблин. — По… моги моим гоблинам, я по… могу тебе.

— Вы знаете кратчайший путь к родовой крепости графини Терисы Шении?

— Знаю. По… можешь — по… кажу.

— А если я откажусь сражаться с нежитью?

— По… шлем другого. Тебя убьем.

Хороший расклад, демоны раздери.

— Что ж, ведите, — простонал я.

К крепости меня вел маленький даже по меркам своих собратьев гоблин, он был всего-то сто тридцать сантиметров в росте. Зато в проворности ему не откажешь, маленькая бестия могла пролезть куда угодно, в то время как мне приходилось или искать обходные пути, или вскарабкиваться на препятствие, чтобы преодолеть его.

Как звали этого гоблина мне так и не сказали, но в мыслях я прозвал его Пронырой.

— Далеко еще?

— Не-не-не, — махая руками, ответил Проныра, — быстра, скора.

Похоже, эти гоблины смогли многому научиться у гоблиноведа Сэма, а возможно это была их родная, натуральная речь. Я читал, что гоблины говорят на ломаном человеческом, но этот старательно верещал так, словно специально учил язык, чтобы изъясняться правильно.

Постепенно до меня стало доходить, что стоило бы послать Эверсора на эту миссию. Ведь он боец, а я… я тоже боец, но только с навыками дальнего боя. Уж извините, но мне даже моего арбалета не выдали, мотивировав это тем, что оружие придется выбирать на месте. Хотя, как арбалетный болт может повредить скелету? Только если я попаду в сочленение каких-нибудь важных костей. Скажем, в шейную область, но это весьма трудно, и… А, Кланк, отбрось все мысли, просто постарайся не думать!

— Скора, скора, — повторял Проныра.

— Слушай, — я хотел было добавить «Проныра», но посчитал, что это будет невежливо, — а эта нежить, ну, рыцарь, он сильный?

— Очень. Крепкай доспех, непробиваемай, жуткай, холоднай, сырой голос, светящиеся глаза, страх вызывает, да-да-да, — сообщил Проныра.

Так, значит на нем надеты доспехи. Дистанционная атака отпадает сразу, разве что мне дадут баллисту или катапульту… Ну почему, почему выбрали именно меня? Я в ближнем бою полный ноль! Мама с Глекой пытались научить меня азам рукопашного боя, но я нанес больше вреда себе, чем оппонентам по спаррингу! Единственное, что я умею — метко стрелять! Как я справлюсь с нежитью, да еще и в доспехах?!

— Сейчас, — залезая в густой кустарник, Проныра сообщил мне, что мы, наконец, дошли до крепости. — Здеся.

Я последовал за ним. Стоило мне продраться сквозь кустарник, как я чуть было не покатился вниз.

— Осторожна, обрыва, — хихикая, произнес Проныра.

Я стоял на краю крутого обрыва, спуститься по которому было весьма затруднительно. Впереди возвышалась сама крепость. Некогда крепчайшая каменная кладка стены под гнетущим налетом времени превратилась в осыпающиеся блоки, покрытые густым мхом. Единственная уцелевшая смотровая башня с кривым шпилем слегка покосилась и чем-то напоминала мне пристанище старого и чудаковатого волшебника. Хоть это оборонительное сооружение и было старым, уже мало пригодным для несения в нем караульной службы, оно оставалось внушительным и даже по своему величественным.

— Что дальше? — спросил я.

— Иди, сразись, победи.

— Но как?

— Твои проблемы. Я показал дорогу, ты победил врага.

— Я еще не победил.

— Значит, победишь, — сказал Проныра, прячась в ближайших зарослях какого-то растения.

Мне удалось спуститься с крутого обрыва и при этом не сломать себе шею. За несколько минут непрерывного бега я оказался возле ворот крепости. Прутья опущенной решетки были погнуты, я без труда смог пролезть между ними. Оглядевшись, я увидел два уцелевших здания: это были казарма и склад. Первое представляло собой одноэтажное здание с прохудившейся крышей, толстыми трехметровыми стенами, узкими окнами и входом без двери. Второе же было более внушительным, так как пострадало меньше: и крыша, и дверь, и окна хорошо сохранились. Возможно, есть еще подземные ходы, но для того, чтобы найти вход в них, мне придется изрядно попотеть…

— Интересно, который час, — спросил я сам себя, чтобы услышать человеческий голос.

Гигантские кроны деревьев закрывали небо над крепостью, и лишь редкому лучу солнца удавалось продраться сквозь эту блокаду. И день и ночь одновременно., вот самое похожее на правду описание, которое я смог подобрать.

— Эй, — тихо сказал я, — есть здесь — понимая, что слово «живой» будет некорректно по отношению к мертвому, я закончил так, чтобы никого не обидеть, — кто-нибудь?

Легкий ветерок задел кроны деревьев, давая возможность лучам света пробиться сквозь открывшиеся на мгновенья отверстия. Мне показалось, что само солнце обстреливает слепящими стрелами эту территорию.

Первым делом я решил проверить покосившуюся башню. С опаской поднявшись на самый верх по трухлявой винтовой лестнице, я еще раз оглядел территорию крепости, но уже сверху. Обнаружить противника мне не удалось, и тут я вновь спохватился, у меня же нет оружия! Сейчас самым разумным было бы направиться в казарму, может, там мне удастся обнаружить топор или булаву, которая обеспечит мне хоть какой-то шанс на победу.

Внутри казарма была старой, очень старой. Кажется, гоблины не смогли вынести из этого помещения вообще ничего, так как каждая деталь была покрыта толстым слоем пыли, а на потолке громоздилась широко раскинутая паутина.

Из мебели там сохранились пять рядов двухэтажных кроватей вкупе с тумбочками. К изголовью кроватей были приделаны оружейные стойки, в которых покоились мечи. Хоть оружие и было старым, я заметил, что за ним ухаживают. Кажется, его даже полируют…

Когда-то здесь спали люди, но теперь они ушли. Ради интереса я подошел к самой крайней тумбочке и открыл ее. Не знаю, что я хотел там увидеть, может быть, рисунок, или записку, хоть что-нибудь, что напоминало бы о том, что эта койка и тумбочка принадлежали такому-то солдату. В тумбочке было пусто. Я плюхнулся на кровать, поднялся столб вековой пыли, от которой у меня сразу заложило нос, а глаз заслезился.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});