Королевский маскарад - Оксана Демченко

– Учти, – шепотом предупредил эфрит, – Фэриз теперь важный человек – глашатай, а Гэхира еще делят.

– Как это? – возмутилась Лэйли.

– Фэриз пытается любой ценой спастись от высокой чести быть верховным магом, – рассмеялся Рахта. – И спихивает ее бывшему рабу, чтобы без помех уехать учиться в Круг мудрых. А эль-шогир рвет бороду и требует сместить его, отдать амулет и кинжал тому же Гэхиру, который и воин неплохой, и талантом к магии не обижен. Султан молчит и забавляется, в любом случае оба наши мага достанутся ему. Солнцеподобный доволен, что самого эфрита быстро и ловко лишил свиты.

– Интриган, – зауважала султана Лэйли.

– Мне он тоже нравится, – подмигнул эфрит и поправил пояс, восстанавливая солидный вид и делая соответствующее лицо. – Идем.

– Ты тоже интриган, – добавила принцесса.

Рахта рассмеялся, вновь утратив подобающую эфриту серьезность.

Султан уже был в седле и явно чувствовал себя великолепно – помолодевшим и сильным. Он уже отчаялся вернуться в столицу, устал бояться за жизнь семьи и страдать, глядя, как маги бездумно рвут и губят страну. Самшар Аль-Дафти полагал, что его Дэйгэ находится в паре шагов от гибели, на грани большой и бессмысленной войны с южным соседом, в ссоре с давними союзниками. И был, безусловно, прав.

Сильные руки эфрита безопасно пронесли Лэйли через толчею конских и человечьих тел, подсадили в седло.

Ворота открылись, и передовой отряд вырвался из крепости, проверяя дорогу для повелителя. Бывшие стражи долины стояли и кланялись, они уже знали, что приняты на службу эфрита и султана, объединивших наконец-то свои силы в борьбе со злокозненными отступниками. И готовились охранять все ту же долину и даже крепость.

Второй отряд сорвался следом за первым, Кэльвиль тяжело устроился в седле и чуть шевельнул поводом, выводя гнедого на истоптанную ночную дорогу. Лэйли погнала коня следом, ощущая азарт ночной скачки. Поравнялась с мастером, протянула ему руку и зашептала ведьминский наговор, делясь силой.

– Спасибо, очень кстати, – признал эльф.

– Далеко до столицы?

– Верст триста. Кони у людей султана крепкие, взбодрил я их изрядно, – прикинул мастер. – Полночь уже близка… Завтра на закате будем у ворот столицы.

– Я так колдовать не умею, – призналась Лэйли. – У меня вообще заклятия пути слабо получаются. Все думала: раз бегаю быстро – и без них управлюсь. Кэль, что бы мне придумать для магов, дабы они не успели навредить Селиме?

– Это самая слабая часть нашего плана, – помрачнел эльф. – Покинуть султана мы не можем, попасть во дворец прежде магов – тоже. Рахта и сам знает, как все ненадежно, и переживает. Но в этом деле я тебе не советчик. Я воин – разведать, прорубиться, сберечь повелителя – пожалуйста. А придумать ведьминский трюк не могу. Сама постарайся, ладно?

Лэйли промолчала и задумалась.

Она лучше всех понимала, как мало шансов застать Селиму живой. Рахта не знал о сосудах с удушающим газом. Иначе ускакал бы вперед. Но его нельзя отпускать одного, в это Лэйли верила, так говорило чутье. Однажды маги одолели духа огня. Во дворце их будет много, а он еще слаб. К тому же придется прорубаться через охрану – мечников, лучников, алебардщиков, открывать запертые двери и решетки. И ничего нельзя сделать тайно, заранее! Да и султан с его двумя сотнями ближних без Рахты, именем которого отданы все приказы, пропадет.

«Вот и думай, ты же уродилась ведьмой! Мама бы точно придумала», – вздохнула Лэйли. Мама умеет так – раз, и от души, точно в меру и самое нужное. А ей, младшей дочери королевы Сэльви, придется долго выбирать, чем этих гнусных магов занять хотя бы часа на два-три. Всех!

И спросить не у кого. Остается поплотнее прижаться к конской шее и скакать, не теряя своего места в общем довольно свободном строю. И думать.

К рассвету Лэйли задремала ненадолго, и ей приснился брат. Лильор был необычайно серьезен и выслушал жалобные всхлипы сестры, уткнувшейся в знакомое плечо, как давным-давно, в раннем детстве, и признавшейся: что да – устала. Брат умел делиться своей светлой и рассудительной верой в лучшее. Он полагал, что безвыходных положений не бывает, и теперь повторил знакомые доводы. Странно – они опять подействовали. Лэйли зажмурилась, плотнее зарылась в куртку Лильора и подробно рассказала, каков дворец, где в нем следует искать Селиму, удивляясь расспросам и успокаиваясь все более.

– Кошка, не иначе, тебе голову напекло, – предположил брат, выяснив все, что считал для себя важным. – Других причин быть не может. Ты же изобретательна на пакости, как никто иной!

– Так надо не пакость, – огорченно сообщила девушка.

– Почему? Ли, делай все, что в голову взбредет. Мама, которой ты усердно подражаешь во всем, кроме ее кулинарных подвигов, обычно обходилась именно случайными пожеланиями. Ты справишься. Начало даже я знаю: «Чтоб вы все…»

Лэйли рассмеялась – и проснулась. Рахта скакал рядом, придерживая сползающую с седла сонную принцессу. Глянул в лицо с надеждой: может, уже придумала?

– Еще как, – гордо сообщила девушка. – Ух и попляшут они у меня!

– А поподробнее? – понадеялся эфрит.

– Не-а, если расскажу, может азарта на пожелание не остаться, – честно призналась принцесса. – Угости яблочком.

Эфрит кивнул, пошарил рукой в воздухе, словно выбирал нечто незримое. Задумчиво изогнул бровь. Выслушал шипение Лэйли, которой, само собой, в одну минуту надоело ждать исполнения своего желания.

Яблоко оказалось огромным, золотисто-розовым в тонких алых штрихах. Лэйли выхватила его одним движением, восхищенная такой невероятной красотой, с хрустом впилась зубами. Кусок оказался слишком велик, пришлось мычать и освобождаться от него. След двух челюстей привел в восторг даже Кэльвиля, нашедшего в Кошке Ли первые признаки сходства с крокодилом. Но принцесса не расстроилась. Яблоко истекало вкуснейшим сладковато-кислым соком, освежающим и прохладным. Мякоть оказалась розовой, плотной, без единого изъяна. Выбросив усердно обглоданный хвостик, Лэйли сочла начало дня удачным. Понять бы, с чего брату во сне понадобилось описание города и дворца? Впрочем, едва ли ей по силам угадать.

Жара наплывала волнами, ветер дул сильный и ровный, он нес с запада, из пустыни, сушь и песок. За день трижды эль-шогир давал сигнал к привалу, желая поберечь коней. Кэльвиль обходил их и проверял заклятие, а эфрит кормил всех персиками и арбузами, нагонял тонкую полоску облаков, дающую слабую – но все же тень. Принцесса выпросила у Рахты миндальные орехи и сложила их, к изумлению эфрита, в мешочек, даже не попробовав. Важно пояснила: для дела…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});