Единственный выживший - Дин Кунц

Но, несмотря на опасность, которая грозила ему и Розе, Джо не оставил попыток любой ценой вырвать у нее ответ на свой главный вопрос.

– Где Нина? – свирепо спросил он, скрипя зубами.

– Мертва, – был ответ.

Джо показалось, что Роза совершила над собой насилие, прежде чем сумела произнести это короткое и страшное слово, но он не был расположен жалеть ее.

– Черта с два!

– Пожалуйста, Джо…

Она лгала ему, лгала точно так же, как и все остальные, кто обманывал его на протяжении целого года, и за это он ее ненавидел.

– Черта с два! – повторил он. – Ты врешь. Этого не может быть. Я сам разговаривал с Мерси Илинг. Нина спаслась, она была жива той ночью, и сейчас она тоже жива! Где ты ее прячешь?

– Если они узнают, что мы в этом здании, они смогут дистанционировать нас, – сказала Роза, призвав все свое мужество, но голос ее предательски дрожал. – Как Дельманов. Как Лизу. Как капитана Блейна.

– Отдай мне мою Нину!

Где-то наверху защелкали реле и глухо заурчал мотор лифта.

– Где моя Нина?!

Лампы под потолком банкетного зала заметно потускнели – возможно, из-за того, что мощный электродвигатель отбирал мощность у электрических цепей. Увидев это, Роза глухо вскрикнула от ужаса. В следующее мгновение она толкнула Джо всем телом, словно надеясь сбить его с ног, а когда это не удалось, в отчаянии вцепилась ногтями в его лежащую на замке кисть.

Джо пошатнулся и, зашипев от боли, отдернул руку. Щелкнула собачка,

Роза повернула рукоятку, и дверь отворилась. В зал ворвался свежий, пахнущий солью и йодом морской воздух, а Роза Такер выскользнула в сгустившуюся темноту.

Джо бросился за ней и оказался на деревянном причале двадцати футов в ширину и восьмидесяти футов в длину, большая часть которого перекрывалась нависшим над ним зданием ресторана. Доски настила отзывались на каждый шаг гулким звоном, словно Джо бежал по огромному барабану.

Багрово-алое солнце давно опустилось в свою кровавую могилу где-то далеко на западе, за Японскими островами; небо и океан стали черны, как вороново крыло, и прекрасны, как сама смерть.

Роза Такер, едва различимая в темноте, была уже у лестницы.

Джо последовал за ней и обнаружил два лестничных пролета, по которым можно было спуститься на пляж. Высоты здесь было футов пятнадцать, но Джо не решился прыгнуть, хотя внизу должен был быть мягкий песок.

Темнокожую Розу Такер, одетую к тому же в одежду темных тонов, нелегко было рассмотреть на ступеньках лестницы, и, только когда она побежала по светлому песку, Джо наконец увидел ее.

Обжигая ладони о перила, Джо ринулся вниз по ступенькам.

Пляж в этом месте был больше ста пятидесяти футов шириной, и фосфоресцирующие волны, мерно накатывавшиеся на светлый песок, издавали негромкое монотонное шипение, которое, казалось, доносилось одновременно со всех сторон, словно какое-то призрачное море окружало их слева и справа, позади и впереди. Официально этот участок берега не был открыт для купания или серфинга, и здесь, насколько хватает глаз, не было ни костров, ни фонарей. Только на востоке темное небо было испещрено пятнами гнойно-желтого света, но это было зарево города, которое, хотя и выглядело зловеще-ярким, только мешало Джо. Единственным, что кое-как освещало полосу песка вдоль берега, были окна ресторана высоко на обрыве.

Ни останавливать, ни хватать Розу Такер Джо не собирался. Легко нагнав ее, что было достаточно удивительно, учитывая его физическое состояние, он побежал рядом и даже слегка укоротил шаг, чтобы не опередить ее. Как-никак, Роза была единственной ниточкой, которая связывала его с Ниной, и он должен был быть очень осторожен.

Несомненно, Роза Такер была странной женщиной. Все в душе Джо активно восставало против той мистической чепухи, которую он от нее услышал, а ее неожиданный переход от безмятежного спокойствия к почти сверхъестественному ужасу еще сильнее сбил его с толку. Но главным было не это, а ложь о Нине, которой она пичкала его весь вечер и которая противоречила всем его надеждам и уверенности, что он наконец-то узнает всю правду. Каждый раз, когда Джо задумывался об этом, он в бессильной злобе стискивал зубы, но сделать ничего не мог. Он знал, чувствовал, что отныне их судьбы переплелись слишком тесно, чтобы их можно было разъединить, не повредив ни одному, ни другому… Не повредив Нине, потому что только Роза Такер знала, где ему искать свою младшую дочь.

Когда они миновали угол ресторана, кто-то бросился на них из темноты справа. Нападение было настолько неожиданным, что в первое мгновение Джо даже показалось, что это не человек, а просто тень, большая и быстрая, безликая и опасная – совсем как та жуткая тварь, которая ищет нас в кошмарных снах и гонится за нами по темным коридорам подсознания.

– Берегись! – крикнул Джо, но Роза уже заметила опасность и проворно нырнула в сторону.

Увидев, что тень пытается отрезать от него Розу, Джо прыгнул вперед, но со стороны моря на него неожиданно бросился второй мужчина, которого он не заметил в темноте, и сбил с ног ловкой подсечкой. Он был здоров и тяжел, как полузащитник профессиональной футбольной лиги, и, когда они вдвоем упали на песок, Джо ожидал, что удар собьет ему дыхание, но этого не случилось. Мягкий, рыхлый песок вдалеке от линии прибоя смягчил падение, и Джо, хоть и с трудом, сумел вдохнуть воздух.

Это дало ему возможность защищаться. Джо лягался, размахивал руками и вовсю использовал локти и колени. Должно быть, один из его беспорядочных ударов попал в цель, поскольку вскоре ему удалось выбраться из-под прижавшего его к земле тела и подняться на ноги. Вставая, Джо услышал донесшийся из темноты крик: "Лежать, сука!", и сразу за ним сухо треснул громкий пистолетный выстрел, разнесшийся над темным пляжем словно удар бича.

Джо не хотел думать о том, что это мог быть за выстрел; не хотел думать о Розе Такер, которая, должно быть, лежала на влажном от крови песке с пулей в затылке; он боялся думать о Нине, которая снова – и теперь уже навсегда – была потеряна для него, но он не мог не думать обо всем этом, и эта страшная мысль обожгла его, как раскаленное тавро. Увидев, что его собственный противник с проклятьями поднимается с земли, Джо резко повернулся к нему. Ярость и злоба – те самые неконтролируемые ярость и злоба, которые двадцать лет назад помешали ему продолжить занятия боксом в юниорской лиге и заставили осквернить церковь после смерти отца, – переполняли его. Они превратили Джо в бешеного зверя – хищного, опасного, не знающего жалости и равнодушного к боли, быстрого, как кошка, свирепого и отважного, и поэтому он встретил своего противника так, как будто это он был виноват в том, что Фрэнк Карпентер стал калекой и умер, как будто он свел Донну в могилу непосильным трудом, как будто это он каким-то образом заразил капитана Блейна безумием и заставил его направить самолет к земле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});