Рейтинговые книги
Читем онлайн Новоорлеанский блюз - Патрик Нит

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106

Она отстранилась от Джима и посмотрела в его сияющее от радости лицо, казавшееся ей в этот миг обворожительным.

— Спасибо, ма! — выдохнул он. — Ну что, пошли?

— Куда?

Джим жестом актера-трагика указал в сторону накопителей для отбывающих пассажиров.

— В Африку! — провозгласил он. Его солнцезащитные очки съехали с кончика носа, явив Сильвии широко раскрытые наивные глаза.

Сильвия смотрела на него. Лицо ее было непроницаемым, секунду она молчала; такое молчание и такая непроницаемость появляются, если чувства подавлялись и сдерживались почти полвека. Вдруг она едва заметно улыбнулась и пожала плечами.

— Конечно, — сказала она. — Почему бы и нет?

Они, держась за руки, пошли по проходу, над которым висел указатель «На посадку»; некоторые люди поворачивали головы им вслед и смотрели на эту необычную пару, гадая про себя, кем они приходятся друг другу.

Кода: О нерассказанных историях

Гарлем, Нью-Йорк, США, 1926 год

Что представлял собой Гарлем в 20-х годах прошлого века? Беспорядочное и шумное людское сборище, гудящее, словно пчелиный улей в пору медосбора. Люди, срываясь с различных насиженных мест, прибывали туда тысячами и, растворяясь в этом удивительном месте, образовывали особый гарлемский конгломерат, причем процесс ассимиляции происходил быстрее, чем вновь прибывшие узнавали, что такое Ленокс-авеню[134]. Но люди здесь и исчезали — возвращались туда, откуда приехали, а то и отправлялись в забитые мусором сточные канавы или на дно Гудзона с парой камней, привязанных к ногам, — и никого это не волновало. Потому что, если у тебя нет шансов занять достойное место в Большом Яблоке[135], знай, что сзади тебя стоит огромная очередь желающих испытать судьбу. Чернокожие называли друг друга «братьями». Белые объясняли это тем, что встречи, знакомства и проворачивание дел происходили у негров в таком быстром темпе, что никто не утруждал себя тем, чтобы запоминать имена. Как бы то ни было, можно точно сказать, что нигде в мире, ни в одном городе, ни в одной стране, ни до, ни после не было такого района, который можно было бы сравнить с Гарлемом того времени. Некоторые говорят, что это было в полном смысле слова забытое Богом место. Другие уверяют, что Бог там присутствовал, но был в таком же смятении, как и все остальные. А поэтому нечего удивляться тому, что история беззубого Сони растворилась там, как капелька дождя, упавшая в океан.

Истории бывают самых разнообразных форм, размеров и стилей — они как наряды, висящие на вешалках и предназначенные для примерки, от облегающих до свободных; от жизнерадостно-пестрых до уныло-серых, — благодаря своему разнообразию они то входят в моду, то выходят из моды, не подчиняясь никакому общему закону. Но необходимо признать, что некоторые истории оказываются более жизнеспособными, чем другие. Некоторые истории продолжают жить (чем мы в основном обязаны тем, кто сохраняет их, а не чему-то особенному, в них рассказанному), в то время как другие истории искажаются и переосмысливаются, многие вообще умирают и уходят в небытие вместе с их героями. И как это ни печально, именно такая судьба была уготована истории Сони. Основная причина этого заключается в том, что Соня не был музыкантом; друзей, кроме Лика, у него не было; потомков не было тоже. И, в отличие от Лика, он не оставил после себя даже помятого корнета, подобного тому, что хранится в наши дни в маленькой лондонской квартире, начищаемый до зеркального блеска внучкой, о существовании которой Лик так никогда и не узнал.

Лик Холден? Его история безмерно печальна, и здесь не может быть никаких сомнений (хотя если хорошенько подумать, то и в ней можно найти нечто положительное, поскольку Лик все-таки осуществил то, что было ему предначертано). Ну а Соня? История о нем мертва и похоронена. Мы эксгумируем, изучим ее останки и попробуем облечь кости в плоть. Но это будет сочиненная история, которая никогда не сможет претендовать на достоверность, достаточную, чтобы помочь нам почувствовать Время — этого ловкого воришку, укравшего у нас эту историю еще до того, как мы поняли, насколько она нам интересна, и задолго до рождения большинства из нас.

Итак, Соня объявился в Гарлеме в конце 1926 года. После смерти Лика ему стало нечего делать в Монмартре, а кроме того, он считал своим долгом разыскать Сильвию. Вне всякого сомнения, Соня никогда не чувствовал глубокого расположения к сестре Лика (с которой тот не состоял в кровном родстве), но никогда этого не показывала. Соня всегда считал, что присущие Сильвии воздушность и грациозность не могут принести негру ничего, кроме неприятностей. Так оно и вышло (однако никакого удовлетворения от того, что его предчувствие оправдалось, Соня не испытал). Но «человек с идеей в голове» любил Лика так же сильно, как его «персональный долбаный ниггер» любил Сильвию, и одного этого было достаточно для него, чтобы исполнить свой долг. В представлении Сони его долг заключался в следующем: любовь Лика заслуживала того, чтобы объяснить Сильвии, почему он так и не появился под сводами вокзала Гранд-Сентрал, почему он так никогда и не стал отцом своего ребенка, почему ей ничего не оставалось, как только выйти замуж за белого парня — даже если она сделала этот шаг по собственному желанию.

Возможно, вам придет в голову мысль о том, что неуверенность Сони в отношении Сильвии Блек явилась причиной, по которой он задержался в Монмартре почти на два года. Однако существует более подходящее объяснение этому, причем более романтическое и пикантное, способное сделать ваше дыхание прерывистым, как дрожь лунной дорожки на поверхности моря. Итак, что же произошло после убийства Лика Холдена? Нам немногое известно о Соне, но мы можем быть уверены в его причастности к одному из последующих событий, точно так же как в том, что Старая Ханна встает на востоке (что бы ни происходило накануне). Совершенно ясно, что не было никаких естественных причин, по которым некий молодой белый бездельник по имени Джонни Фредерик не дожил до старости. Но ему так и не довелось унаследовать семейную плантацию; не удалось вырастить детей, прижитых с красивой девушкой с лицом цвета слоновой кости; не удалось поесть жирных блинов, сидя ясным летним утром на пороге своего дома. Не удалось, черт возьми, ничего! И об этом позаботился Соня.

Соня жаждал мести. Но, несмотря на всю неистовость этой страсти, постоянно дремавшей в нем и поначалу незаметной, как идущий понизу лесной пожар, не собирался спешить, а поэтому ему потребовалось почти полтора года на то, чтобы обдумать свой план и претворить его в жизнь. Об «убийстве» — хотя Соня никогда не считал это убийством — сообщали все газеты Монмартра и даже Нового Орлеана, а поэтому известно, когда (в январе 1926 года) и где (в одной из аллей в Синклере) оно произошло. Однако ни одна из газет не сообщала никаких подробностей, ибо издатели тогда держались в рамках приличий. И, наверное, правильно делали. Мы знаем о Соне немного; но известно, что орудием преступления послужила бритва, а он, как мы помним, обучился в школе «Два М» некоторым жестким приемам у Джонса по прозвищу Собачий Клык, а поэтому можно предположить, что смерть Джонни Фредерика не была легкой (если вообще смерть может быть легкой).

Крошка Анни, видевшая своего брата, что называется, насквозь и читавшая его мысли лучше, чем книгу (будь она обучена чтению), моментально сообразила, чьих это рук дело, и велела Соне немедля делать ноги из города.

— Я сейчас не обсуждаю, правильно или неправильно ты поступил, — твердо сказала она. — Я хочу только сказать, что тебя ищут, и это так же верно, как то, что сахар сладкий, а поэтому тебе надо как можно быстрее линять из города, пока тебя не взяли за твою черную задницу и не вздернули.

Соня ощерился щербатой улыбкой, которая, вне всякого сомнения, взбесила его сестру.

— А что, собственно, такое? — спросил он. — Никто никогда прежде меня не искал.

Однако на следующее утро он исчез, а полиция так и не нашла убийцу. Разумеется, это не помешало белым бездельникам Монмартра самим втихаря вершить правосудие. Они вздернули нескольких негров, работавших на семейство Фредериков не менее двадцати лет, и не понесли за это никакого наказания. Вы, разумеется, можете погоревать об этих неграх, но только в том случае, если ваше сердце способно перенести боль еще и от этой нерассказанной истории о простых людях, никогда не ступавших по богатым коврам и которым выпало на долю немало страданий.

Оказавшись в Нью-Йорке, Соня прямиком направился в Гарлем, где, как он слыхал, чернокожий может сделать себе имя. Конечно, прибывший туда искатель приключений не имел за душой ничего, кроме провинциального высокомерия, хорошо подвешенного языка и ловких рук, отлично владеющих ножом. В тогдашнем Гарлеме такие сокровища ценились не дороже никеля. Но надо сказать, что спрос на это там был всегда.

1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Новоорлеанский блюз - Патрик Нит бесплатно.
Похожие на Новоорлеанский блюз - Патрик Нит книги

Оставить комментарий