Затонувшие корабли. Затопленные города - Александр Окороков

Периодическая печать запестрела сенсационными сообщениями. Храбрость и трусость, подлость и благородство тесно переплелись на страницах газет. Геройство офицеров и некоторых пассажиров стало достоянием всего мира. Так, по сообщениям очевидцев, миллионер Джон Джекоб добровольно вернулся на борт гибнущего корабля, уступив место в уже отходящей спасательной шлюпке женщине.

Всеобщее презрение и ненависть заслужил директор-распорядитель фирмы �Уайт Стар�, владелец �Титаника�, Брюс Йемен, трусливо спасшийся на одной из шлюпок. У местных школьников буквально стало традицией, проходя мимо его дома скандировать: �Трус!�, �Трус!�, �Трус!�.

Судьба нанесла жестокий удар и Стенли Лорду - капитану лайнера �Калифорния�. Он был обвинен в самом страшном на море грехе - неоказании помощи потерпевшим кораблекрушение. Жрецы Фемиды доказали, что огни, видимые с тонущего �Титаника�, принадлежали �Калифорнии�. Ни оправдания, ни незапятнанная репутация моряка не были приняты во внимание. Его отстранили от слркбы, и в течение 50 лет он, всеми отвергнутый, влачил жалкое существование.

Правда всплыла на свет лишь а 1962 году, рке после смерти Стенли Лорда. Выяснилось, что огни, замеченные с погибающего корабля, принадлежали не �Калифорнии�, а норвежскому промысловому судну �Самсон� под командованием Хенрика Наэсса. Выступая по радио в сентябре 1963 года, он признался, что видел белые ракеты �Титаника�, но принял их за сигналы американского патрульного корабля, преследующего �Самсон�. О трагедии узнал лишь спустя несколько дней из многочисленных газетных статей. Сверившись позднее с вахтенным журналом, Наэсс с ужасом понял, что стал косвенным виновником гибели 1517 человек. Страсти вокруг �Титаника� не утихают и по сей день. Обрастая реальными и фантастическими подробностями, трагедия послркила основой для сюжетов многочисленных кинолент, книг и статей.

Разговоры о поиске и подъеме �Титаника� начались почти сразу же после его гибели. Уж больно привлекательны были ценности стоимостью 250 миллионов долларов, ушедшие на дно вместе с пароходом. Но разговоры и остались разговорами, а многочисленные судоподъемные разработки неосуществленными прожектами, начертанными на пожелтевшей от времени бумаге.