Колокола обречённых. Ч.1: Очищение молитвой - Pferd im Mantel

Ещё минут двадцать отец Тихон отвечал на вопросы иереев, разъясняя и всё глубже погружаясь в богословские дебри. Волков и Кутин многозначительно переглянулись, и Владимир Владимирович чуть заметно кивнул на дверь. Волков кивнул, и, поднявшись, подошёл к Кириллу.

— Мы на воздух выйдем…

— Да с Богом. — отмахнулся Патриарх. — Тут ещё на час дискуссий и обсуждений.

Потом, подумав пару секунд, допил свою кружку, и, отеревшись салфеткой, поднялся, опираясь на посох:

— Я, наверное, с вами. Пройдёмся.

Священники, обступившие отца Тихона и его людей, громко спорили и галдели — так что, уход всех троих из трапезной не вылился в церемонию. Глядя на шефов, из-за стола повскакивали Кашимов и Шаламов, но Кутин жестом ладони дал им знак остаться, и вояки покорно снова заняли свои места.

— Самое время до Службы экскурсию вам учинить. — улыбнулся Гундяев. — Пошли, покажу вам наши палестины.

Первой точкой остановки была тренировочная площадка мракоборцев. Кутин, оглядев её, отметил для себя, что физической подготовке уделяется важное значение — согласно Главштабовской директиве, и это его порадовало. Значит, ошибки первого выпуска оценены, выводы сделаны. Хорошо ещё, что первый выпуск был «армейским», а там люди имеют какую-то подготовку. Теперь в Академию командируют гражданских — народу не хватает. А физическая подготовка для мракоборца — её не переоценить. Мракоборец — одновременно и солдат, и священник. При выпуске каждый кадет проходит хиротонию в сан и из ворот Академии выходит полноценным священником, хоть и подготовленный по ускоренной программе. А что делать — время не ждёт… Невзирая на Праздник, шли занятия, и взвод кадетов-мракоборцев бегал по кругу с полной выкладкой. Доспех, холодное, огнестрельное оружие, ранец с богоборческим инвентарём — вес немалый. Результат контролировал Наставник — рослый молодой монах с бритой наголо головой и завитой в две длинных косички бородой. Увидев Патриарха со спутниками, наставник поклонился в пол, но занятий не прервал. Напротив, он гаркнул:

— Символ Веры, чи — тай!

И мракоборцы в один голос рявкнули, печатое на каждый шаг слово Символа:

«Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя…».

Волков, наблюдая за происходящим, округлил глаза: — Изверг какой-то!

— Не торопись с суждением, Дима. — мягко ответил Кирилл. — Тяжело в учении — легко в бою. Доля мракоборца — она незавидная… Брат! Прошу тебя к нам, на минутку!

Монах гаркнул: — Стой! Стройся! Пятьдесят Иисусовой, умно!

Бойцы построились, и наклонив головы приступили к умному деланию, а наставник направился к Патриарху.

— Ваше Святейшество, Господин Президент, Господин Премьер-министр! — поклонился он, и Кирилл благословил монаха.

— Брат… — обратился к нему Кирилл.

— Сергий, Ваше Святейшество.

— Брат Сергий! Прошу тебя, разъясни нашим высоким гостям — чем занимаетесь, каковы успехи. Кратко.

— Восьмой взвод мракоборцев третьего курса проходит занятие физической подготовки. Наставник курса Иеромонах Онуфрий! По плану занятий сегодня бег с полной выкладкой на дистанцию 10 километров. Физических занятий ежедневно два: боевая тренировка и общефизическая. Также в неё входят зачёт по плаванию, преодолению полосы препятствий, занятия с утяжелениями. Боевая подготовка включает зачёты по стрельбе из огнестрельного оружия, включая тяжёлое автоматическое, лука, арбалета; владению холодным оружием — нож, меч, секира, кистень, боевой молот; боевым единоборствам по системе «русский стиль». Наставник по боевой подготовке капитан Сапожников! Также курсанты овладевают управлением колёсной и гусеничной бронированной техникой, и сдают норматив верховой езды. Кроме того, медицинский норматив — полевая хирургическая практика.

— Не многовато-ли дисциплин, брат Сергий? — спросил Кутин.

— Никак нет, господин Премьер! — бодро и с улыбкой отрапортовал монах. — Ровно столько, сколько потребуется брату-мракоборцу на некрофицированной территории! Мракоборцу знаний и умений много не бывает!

— Судя по тому, как вы говорите — служили? — продолжил опрос Волков.

— Так точно, господин Президент! До того, как… э… случилось, служил! Вплоть до момента, как принял послушничество!

— Офицер?

— Так точно — капитан, мотострелок!

— А как здесь оказались?

Брат Сергий перекрестился и примолк.

— Что такое? Тяжело вспоминать? — участливо спросил Волков.

— Да нет… Наша часть в Клину, под Москвой стояла, когда война-то грянула. Мы, конечно, догадывались, что со дня на день… — начал монах, оглядываясь на Патриарха — неудобно при самом на мирские темы, так вот запросто.

— Да рассказывай, брат Сергий, рассказывай. — махнул рукой тот. — Людские истории — чего их стыдиться…

— Лашков Николай Игнатьевич в миру я. Зампотылом в части нашей я был — в аккурат за два дня до того, как по Москве американцы «крылатками» вдарили, отбыл в командировку, в Троицк. Там меня и застало… Я с бойцом был, на Уазике. Мы, конечно, домой сразу сорвались — а дело уже под вечер ведь было, как раз мертвые уже начали подниматься. Ну вот, кое-как до Наро-Фоминска ещё прорвались, а там уже вовсю бойня шла — с одной стороны, городские обращенцы, мрецы, а с другой — в город кантемировцы вошли. С ними, слава Богу, ночь продержались, поутру — снова домой. Как на зло какие-то… э… злые люди по нашему Уазику из лесу очередь дали, так и встали мы — недоезжая военгородка, что на Минском шоссе. И разорвали бы нас, точно вам говорю, если бы не двое парней на чудном таком грузовике. Они нас и спасли… И до Клина довезли. Сами-то они московские, один из них семью свою разыскивал. А её уже по «Исходу» сюда эвакуировали. Фёдором звать его, а второй — Иван. Фамилия у этого Фёдора ещё такая чудная… Дай Бог вспомнить, запамятовал уж. В Тверь, или куда-то рядом уехали они. Каждую службу за рабов Божиих Фёдора и Ивана теперь молюсь. А уж живы они, или нет — не знаю. Там, в Твери, уже тогда душегубка такая была — прости Господи… Ну вот, а мы с частью сюда, своим ходом. Две трети состава Бог прибрал по пути. А тут уже с Церковью работал — в охране. Ну и… постриг принял. Вот такая моя история…

— Ну, слава Богу, жив. — помолчав, сказал Кутин. — И дело, я смотрю, хорошее, полезное делаешь.

— Служу Господу и России! — подтянулся монах.

— Ну, ступай, работай, брат Сергий! — напутствовал его Патриарх.

Сергий поклонился и направился к своим курсантам, однако, на пол-дороги остановился, и повернувшись к собравшимся уже идти дальше, Патриарху и спутникам, улыбнувшись, крикнул:

— Вспомнил!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});